Белое, красное, чёрное - Мари Тегюль
Паломницы отправлялись к монастырю святого Давида на Мтацминда, Святой горе, а мы с Этери и еще двумя женщинами, по Авлабарскому мосту перешли на другой берег Куры, приблизившись к Метехской крепости. Там Кура делает резкий поворот и ее мутные воды по весне ревут, ударяясь о скалу. И вот нам предстояло пройти по узкой тропинке над Курой, спустившись от Авлабарского моста. Теперь я вспоминаю, как это было страшно. Один неосторожный шаг и можно было сорваться вниз, а там уже все, Кура унесет далеко. Хорошо еще, что стояла теплая безветренная погода. Прижимаясь к скале, мы осторожно передвигались по тропе, пока дошли до пещеры святого Додо. Там мы уже смогли передохнуть. Наши спутницы начали шептать молитвы, достали из своих котомок кусочки сахара, положили их на землю пещеры и стали терпеливо ждать. Небольшие ящерицы не замедлили появиться и, приблизившись к кусочкам сахара, выжидательно смотрели на них своими круглыми глазками. Паломницы, крестясь, стали благодарить святого Додо за то, что он прислал своих посланниц и, торопясь успеть еще подняться на Мтацминда, покинули нас. Этери велела мне знаками выглянуть, не идет ли кто-нибудь еще в пещеру. Но других таких сумасшедших больше не было. Тогда она показала мне на весьма неприметный камень в глубине пещеры, нажала на него с одной стороны и камень сдвинулся. Тогда она знаками показала, что я должна пролезть в следующую пещеру. Когда я оказалась в ней, Этери передала мне шкатулку и я, выбрав место посуше, спрятала ее в маленькой пещере. Так я оказалась вовлеченной в игру очень могущественных людей и стала хранительницей шкатулки.
Княгиня тяжело вздохнула и продолжила свой рассказ.
— Через несколько лет я получила приглашение совершить путешествие по Италии. Можете себе представить, девочка, которая дальше своего кахетинского имения никуда не ездила, вдруг получает такое приглашение. Я ездила в Пьемонт, там встретилась с маркизом. Там, в Италии, меня принимали очень титулованные особы и везде я чувствовала незримое покровительство маркиза Паулуччи. Потом я много раз бывала в Санкт-Петербурге. И была представлена императору. До сих пор помню его немного тяжелый, но какой-то сострадательный взгляд. Мы оба знали то, чего не знали другие. Слава Богу, что появились вы и снимаете с меня это тяжелое бремя. Ведь когда я стала стареть, то мне пришлось передать эту тайну своему сыну. Для того, чтобы войти в курс дела, он с супругой совершили поездку в Пьемонт, где погибли во время землетрясения. Эта трагедия совсем бы убила меня, если бы не моя внучка, которую мне нужно было ставить на ноги. И вот мне пришлось кое-что ей рассказать. Маркиз не мог встретиться с нами, за ним следили. Но я знала, что если все устроится как надо, он пришлет нам какой-нибудь знак. Какой - неизвестно. С кем — неизвестно. И тут вдруг появляетесь вы с кольцом Пушкина и этими письмами. И внутренний голос мне подсказывает, что я могу вам довериться. Наконец, я могу посчитать, что свой долг я выполнила. Эличка теперь уже многое знает, она поможет вам. Но я чувствую, что опасность еще существует. Поэтому вчера я и была у князя и попросила его о помощи.
Княгиня кончила свой рассказ. Несколько минут в комнате стола тишина. И тут вдруг Ник подумал, что княгиня говорила об одном стихотворении. А как же остальные два, почему они были зашиты в сюртук маркиза?
— Скажите, княгиня, что вы знаете об этих двух стихотворениях? — и Ник указал на еще два листа со стихами, оставшимися лежать на столе.
Княгиня взяла одно из них, внимательно прочла. Покачала головой, взглянула из-под очков на собеседников.
— Это же «Талисман», это память о перстне, который дала Элизавета Ксаверьевна Пушкину, я это знаю доподлинно, ведь Воронцовы приехали сюда в середине 40-х годов! Ах, какое тогда наступило время! Золотой век Тифлиса! Я бывала часто во дворце наместника, какое-то время мы были близки с Элизой, от нее я знаю об этом стихотворении, хотя она была и очень обижена тем, что Пушкин написал эпиграмму на графа, очень несправедливую и злую, ну, вы ведь знаете, как она там: «Полумилорд, полукупец» и так далее. Почему и это стихотворение было у маркиза — не знаю. Можно только догадываться, что оно было связано с перстнем, который он оставил в доме на Эриванской площади. Но вот совсем непонятное стихотворение — это описание пещеры под монастырем. Кто мог его написать? Если это касается той тайны, которую я только что поведала вам, то кроме меня и Этери об этом никто не знал. И не знает, кроме меня и вас теперь. Может быть, должна быть еще пещера? Но в стихотворении точное описание пещеры святого Додо. На Мтацминда тоже есть пещера, вернее, грот, там жил отшельником святой Давид, прежде, чем ушел в Гареджийскую пустынь. Дайте-ка, я прочту еще раз. И княгиня медленно начала читать стихотворение:
«Там объят полночной мглой,
Монастырь стоит седой.
Скрыта буйною травой,
Есть пещера под скалой.
В полночь тайною тропой,
Освещаемой луной,
Призрак, светлый и живой,
Поведет тебя с собой.
И возьмешь ты талисман,
Тот, что нимфою был дан.
То, что скрыто, ты найдешь,
И с собою унесешь».
— Непонятно, что же еще скрыто в пещере? — задумчиво сказала она. — Но явно, если бы это было о пещере святого Додо, тут должна была бы быть Кура! И потом, ведь кольцо для чего-то нужно! А нам кольцо не нужно! Но все равно, если маркиз оставил кольцо, значит это все связано!
Ник и Аполлинарий с удивлением взглянули друг на друга. Княгиня рассуждала как заправский детектив! А та продолжала с тем же энтузиазмом.
— А какие еще пещеры? С пещерами Шио Мгвимгский монастырь, так это около Мцхеты. А в Тифлисе других пещер нет! Стало быть, на Давидовской горе искать надо.
Аполлинарий осторожно решил прервать княгиню:
— Калбатоно Эленэ, князь
