Валерио Манфреди - Оракул мертвых
Тогда Котас подошел к столу, достал из ящика пистолет, передернул затвор и двинулся к помещению, где находились компрессоры. Он открыл дверь, и яркий свет ослепил его — все лампы были включены и освещали катастрофу: разбросанные повсюду блоки льда, перевернутые шкафы, сосуды с аммиаком, валявшиеся там и сям на полу. Пятно крови в углу полоской тянулось к одному из ящиков для замораживания. Стена ящика тоже была испачкана кровью. Он приподнял крышку и заглянул внутрь, после чего у него затряслись колени и по всему телу пробежал озноб. Пистолет вывалился у него из руки, крышка ящика тоже упала и с грохотом захлопнулась. Он попятился, пошатываясь, с выпученными глазами, словно только что увидел демона.
— О Матерь Божья, — пробормотал он, — Пресвятая Дева…
Инспектор полиции из ближайшего участка прибыл только к полуночи, на скутере. К тому времени вокруг фабрики по производству льда собрались уже почти все жители деревни. Совершенно голый труп Петроса Руссоса обнаружили внутри ледяной глыбы. Из пятки его торчал крюк, при помощи которого его затащили в ящик, словно забитое животное в холодильник мясника.
На крышке ящика кто-то куском мела написал фразу, смахивавшую на шутку:
«Я нага и мерзну».
До приезда следователя и судмедэксперта он не стал ничего трогать. После того как они провели осмотр места преступления, тщательно исследовав каждый уголок, инспектору было любопытно узнать, что думает следователь по поводу надписи, в которой, кроме всего прочего, прилагательное почему-то стояло в женском роде.
Следователь пожал плечами и покачал головой: он тоже не отваживался высказать по данному поводу какую-либо гипотезу. У Руссоса не было врагов в деревне. Напротив, его все уважали и любили за открытый, жизнерадостный характер. Не было никакого смысла звонить в участок в городе, чтобы те расставили блокпосты: убийца к тому времени, несомненно, находился уже далеко. У него было достаточно времени, чтобы уехать по шоссе на машине или на мотоцикле, а может быть, он ушел лесом, по одной из тысяч горных троп.
Зная, что Петрос Руссос был агентом полиции на пенсии, инспектор решил проверить вполне вероятную версию о мести, исполненной каким-нибудь бывшим заключенным, которого Руссос в последние годы своей работы арестовал и отдал в руки правосудия. В два часа ночи, закончив осмотр и сделав нужные фотографии, а также констатировав, что преступник не оставил никаких следов, не считая странной надписи, по-видимому, бессмысленной, допросив жителей, не видели ли они в последние дни подозрительных людей в деревне, и получив отрицательный ответ, полицейский снова оседлал скутер и отправился спать.
Зеваки сначала собрались небольшими группками, оживленно обсуждая произошедшее и выдвигая самые что ни на есть сумасбродные гипотезы, а потом постепенно разошлись, отправились обратно в деревню, продолжая разговаривать по дороге.
На следующий день следователь встретился с судмедэкспертом, подготовившим к тому моменту заключение: Петрос Руссос утонул, а до того обе его ноги раздробили тяжелым предметом — почти наверняка одним из многочисленных блоков льда, который кто-то столкнул через воронку, находившуюся в глубине ангара. После чего убийца оттащил тело к одному из ящиков для заморозки и бросил его туда. Когда вернулся Янис Котас, Руссос уже какое-то время был мертв. А за два часа, прошедших до прибытия следователей, компрессоры успели заморозить воду, окружавшую труп.
Следователь в одиночестве заперся в своем кабинете, рассчитывая поразмыслить над этим совершенно нелепым делом — зверским убийством в спокойной деревушке одного из самых спокойных районов страны. Он сверился с архивами и выяснил — за последние двадцать пять лет во всей Аркадии совершили всего четыре убийства. Вероятно, разгадка крылась где-то далеко. Он позвонил в ближайшее полицейское управление и навел справки о послужном списке Руссоса: в последние годы покойный работал в портовом округе Патр, а до того на протяжении пятнадцати лет служил в политической полиции Афин. Именно там и следовало искать.
Сержант Йорго Карагеоргис работал в спокойном городке южного Пелопоннеса, в Аэрополисе, в округе Каламата. Шел последний год его службы. Это было приятное место, летом сюда в большом количестве стекались туристы — купаться и осматривать пещеры Диру, расположенные в глубине полуострова, у мыса Тенар. Летом сюда также приезжал в отпуск его сын с женой и внуком. Каждый вечер, окончив службу, Йорго переодевался в штатское, забирал внука и катал его на велосипеде по побережью. Иногда он брал с собой удочку, и оба они отправлялись к утесам. Он забрасывал леску, закуривал сигару и наблюдал за тем, как малыш бегает туда-сюда по пляжу, собирает ракушки или палочкой выковыривает из песка притаившихся там крабов. В случае везения ему удавалось поймать несколько барабулек. Потом они жарили их на ужин под навесом дома, расположенного на некотором отдалении от городка, — Карагеоргис снимал это жилище. Иногда внук приходил к нему на работу и просил:
— Дедушка, покажи мне пистолет.
Йорго улыбался.
— Нет, Панос, нет, не стоит играть с оружием: ведь оно может выстрелить, когда меньше всего ожидаешь. Ты ведь знаешь, что мы должны всегда держать свое оружие заряженным?
— А бандитов ты много убил? — не унимался внук.
— О да, такое случалось — но только чтобы защитить себя.
И он рассказывал о самых опасных операциях, в которых участвовал, сопровождая свои истории жестами, изображая ход событий, погони, стрельбу: «Бах! Бах!»
Вот уже несколько дней на глаза ему попадался странный субъект — молодой человек лет тридцати с небольшим, темноволосый, с небольшой сединой на висках: он иногда часами сидел у моря, метрах в двадцати от того места, где рыбачил Карагеоргис. Он сидел на корточках, опустив подбородок на колени, и наблюдал за движением волн, а когда темнело, вставал и пешком уходил на юг, к мысу Тенар.
В тех краях ничего не было: горы обрывом спускались к морю, скалы терялись среди волн, разбиваясь на несколько острых утесов, окаймленных белым и синим.
Несколько раз Карагеоргис собирался последовать за незнакомцем, из чистого любопытства или инстинкта, но все время сдерживался: по сути, это его не касалось, ведь в мире есть столько странных людей…
Однажды вечером, сдав смену, он решил подъехать к тому месту на служебной машине, чтобы поближе рассмотреть молодого человека. Тот по-прежнему сидел на своем месте, на утесе, и наблюдал за морем. Однако, услышав звук мотора и издалека увидев патрульную машину, он вскочил на ноги и бросился бежать в противоположную сторону, вскоре пропав за изгибом горы. Карагеоргис нажал на газ, собираясь догнать его, но, в свою очередь, повернув за утес, увидел, как молодой человек садится в машину, припаркованную у обочины, и на полной скорости едет на юг. Карагеоргис еще сильнее нажал на газ, чтобы не потерять его из виду, но и не рискуя сверх меры: на любом повороте узкой дороги существовала опасность улететь в море. В любом случае тот человек не мог далеко уйти: на крайней точке полуострова шоссе заканчивалось. Йорго включил рацию и связался с коллегой из полицейского участка, располагавшегося в деревне:
— Андреас? Это я, Йорго. Я преследую подозрительного типа, который в данный момент как безумный гонит в сторону Диру. Едва заметив мою машину, он на полной скорости бросился прочь. Постарайся подъехать ко мне на другой машине, если можно, — есть вероятность, что он сумасшедший или вооружен.
Агент немедленно покинул участок и также на большой скорости двинулся в указанном направлении. Йорго Карагеоргис тем временем вынул пистолет из кобуры и положил его на сиденье рядом, чтоб не быть застигнутым врасплох. До мыса теперь оставалось чуть больше километра. Заходящее солнце зажгло алым пламенем весь Мессенский залив. Через несколько минут он достиг площадки перед гротами и увидел на ней подозрительный автомобиль с открытой левой дверью. Сжимая пистолет в руке, он вышел из машины: автомобиль оказался пуст, в салоне играло радио. Вокруг высились обрывистые, почти неприступные горы, стало быть, тот человек перелез через заграждение и, вероятно, пробрался в пещеры.
Он тоже перелез через сетку и остановился у входа.
— Выходи! — закричал он.
Голос его проник в подземные лабиринты, превращаясь в глухое мычание.
Карагеоргис обернулся, чтобы посмотреть, не подъехал ли его коллега: ему не хотелось рисковать и одному входить в узкие коридоры. Если незнакомец опасен, он может без труда застрелить Йорго, спрятавшись в одном из тысяч закоулков системы гротов. Он подсчитал, сколько времени понадобится коллеге, чтобы добраться до этого места: всего несколько километров, в обшей сложности десять минут пути. Так почему же, черт возьми, он так задерживается?
