Николай Свечин - Дознание в Риге
– Алексей Николаевич, а теперь спрашивайте, что хотели.
– То есть, Виктор Александрович?
– Ну я не дурак. Все понимаю. Вы же не без умысла доставили мне такое удовольствие. Это вас Растегаев подучил или Никифоров?
Алексей смутился. Ай да бывший сыщик…
– Спрашивайте, не стесняйтесь, – подбодрил его собеседник. – Вас ведь интересует смерть Язепа Титуса?
– Да. Но Кнаут отказался помогать мне.
– А вы знаете, что его люди следят за вами?
– Следят за мной? – опешил Лыков. – Надзиратели сыскного отделения?
– Нет. Их вы видели в лицо и быстро заметили бы слежку. Кнаут приставил к вам секретных осведомителей.
– Вы уверены?
– Один из них болтается сейчас напротив Полицейских казарм. Я, когда шел сюда, заметил его.
Лыков подумал немного, потом спросил:
– Для чего это Кнауту?
– Александр Иванович фон Кнаут – весьма честолюбивый человек.
– Он тоже фон?
– Что поделать, – улыбнулся Вильбоа. – Здесь, в Риге, много фонов. Ваш оппонент боится, что вы что-нибудь разыщете в обход него. И потому приставил к вам «хвост». Случись у вас открытие, он постарается перехватить успех перед самым вашим носом. Чтобы приписать его себе. Для этого Кнаут и хочет знать ваши тайны.
– Понятно. Беда в том, что никакого открытия пока не видать. Мы с младшим Титусом выяснили, что его брат утаил дуван от Ярышкина…
– Да, я слышал.
– …и купил на чужое имя трактир в Задвинье.
– А вот это новость для меня. Почему в Задвинье? Язеп никогда там не жил.
– Виктор Александрович, расскажите мне, пожалуйста, про Язепа. Что он был за человек?
Пристав поморщился:
– Совершенно бессовестный. Я, признаться, не понимаю, почему вы так хотите отыскать его убийцу. Титус получил, что заслужил. Плюньте на это дело!
– Не могу. Яан, его младший брат – мой старый товарищ. Мы вместе служили еще в Нижегородской сыскной полиции. А он не отступит. Мне придется ему помогать, хочу я этого или не хочу.
– Понятно. Значит, Язеп Франц Титус. Он был человек не без способностей. Почти закончил рижский Политехникум. Правда, в те годы тот еще не имел статуса высшего учебного заведения, но все равно образование давал хорошее. Однако темный мир затянул Язепа.
– Чем он занимался?
– Всем, что приносит легкий доход. Трудиться парень не желал.
– Я знаю про подделку абонентских книжек в Центральную столовую и про две квартирные кражи. Потом якобы он перешел в наводчики, но там уже ни разу не попался.
– Да, неудача с квартирным взломом отвадила Язепа от воровства. Полтора года тюрьмы! По моим данным, он стал посредником между ворами и скупщиками краденого. Именно Язеп придумал ту уловку, которая до сих пор в ходу.
– Что за уловка? – насторожился Лыков.
– Вы знаете, конечно, что после кражи сыскные агенты первым делом идут в ломбарды и ссудные кассы – искать похищенное среди заложенных вещей. И воры попадаются. Куда девать добычу? Надо же ее в деньги превратить. Так вот, Титус первый стал нанимать для этого курьеров. В Риге четыре конторы, которые оказывают услуги по доставке. И Язеп привлекал их. Сыщики находят в ломбарде украденную вещь, смотрят в квитанции, кто ее сдал. А там курьер из «Экспресса»! Бляха номер тридцать два. Его берут в оборот: кто тебе велел сдать, к примеру, кулон? Неизвестный мужчина, отвечает курьер. И указывает ничего не значащие приметы. Все! Дознание зашло в тупик.
– Но, попавшись так несколько раз, ломбард перестанет брать вещи у курьеров, – возразил Алексей. – Краденое конфискуют, а деньги скупщик уже отдал. Убытки оказываются на нем.
– Да, это так. Но не забывайте, что большинство наших ломбардов наживается на ворованных вещах. Потому как их можно взять за полцены. И они продолжают свою доходную практику. Неразборчивость – вот что это такое. Зато доход – сто процентов! И они согласны иногда терпеть убытки, лишь бы воры и дальше приносили краденое им.
– Понятно. То есть Язеп Титус создал систему, при которой вора труднее поймать.
– Именно так.
– Среди его приятелей значились старьевщик Адо Кадак и владелец ломбарда Карл Рымкус. Что они за люди?
– Кадак на самом деле главарь шайки квартирных воров, – пояснил Вильбоа. – Работают они по всему правому берегу, но платят долю лишь Цвейбергу. Слышали про такого?
Лыков кивнул:
– Да. Это «иван», который заправляет немецкой преступностью в городе. Так?
– Примерно. Теодор Цвейберг – очень серьезный человек, самый серьезный в Риге. Он, например, взял сейчас под свое крыло торговлю мантропом, причем по всей Лифляндской губернии. Это приличные обороты.
– Что за мантроп?
– В России вы называете его ликвой.
– А! Неочищенный эфир, – догадался сыщик. – У нас его пьют заместо водки. Дешевле, а в голову шибает не хуже.
– У нас то же самое, – кивнул Вильбоа. – Конечно, это продукт для всякого сброда. Но дешевизна привлекает и простых обывателей. Они говорят: эфир ведь лекарство, поэтому мы употребляем его для здоровья. И лопают. В последнее время мантроп появился в фурманских трактирах.
Пристав многозначительно замолчал. Но Алексей его понял. Трактиры для извозчиков – золотое дно. Людям ведь надо ездить постоянно. Основную часть выручки ванька прячет в сапог, а не отдает хозяину. Каждый извозчик посещает трактир четыре раза в день. Два раза он плотно закусывает и два раза пьет чай. В сумме это шестьдесят копеек минимум, если без водки! А часто мужику хочется выпить, да еще сыграть на биллиарде. Помимо легковых извозчиков есть каретные, троечники и ломовики. В те же трактиры заходят поденщики, мелкие торговцы и некоторые мастеровые. Обороты получаются огромные. Посчитано, что в Петербурге извозчичьи трактиры зарабатывают в год пять миллионов рублей! В Риге эта цифра намного меньше, но тоже велика.
– Весь мантроп попадает сюда из Пруссии, его ввозят евреи-контрабандисты, – продолжил пристав. – Именно Титус предложил Цвейбергу захватить этот промысел. И подрядился к нему старшим приказчиком по эфиру.
– Вот, значит, откуда у него деньги на покупку трактира, – сообразил Алексей.
– Именно. На дуван, что Язеп утаил от шайки Ярышкина, купишь только обстановку, но не само заведение.
– С Цвейбергом Титуса свел Адо Кадак?
– Да. Кроме того, Язеп предложил немцу заняться еще одним продуктом – фальшивым коньяком. Ну вы, наверное, слышали – из энантового эфира.
Лыков слышал. Мошенничество это развилось во Франции до значительных размеров. Одна Англия ввозит коньяка больше, чем его официально фабрикуют французы. А что же тогда достается остальным? Разумеется, поддельный. Технология его создания неприглядна. Берут хлебный или даже свекловичный спирт и добавляют в него эссенции. Чаще всего это так называемое коньячное масло, или энантовый эфир. Он содержится в винных осадках после брожения. Эти осадки перегоняют вторично и получают желаемое масло. Если добавить его к простому спирту, то он приобретает вкус и запах коньяка. Остается бросить в полученную бурду ваниль и фиалковый корень, и от коньяка не отличить.
Но коньячное масло тоже кажется мошенникам дорогим. В последнее время они начали подделывать даже его – перегоняют из кокосового. Получается совсем уж дрянной фальсификат, который преимущественно и продают в России под видом коньяка.
– Значит, это Цвейберг травит нас такой гадостью?
– Да, – подтвердил пристав. – Ему сейчас из всех губерний присылают пустые коньячные бутылки. Целая армия людей работает. Даже в Москве и Петербурге имеет своих представителей. Здесь пойло разливают и отправляют обратно. А вы где-нибудь у Донона выпьете его за бешеные деньги.
– Язеп и тут был за старшего приказчика?
– Да.
– Кучу денег огреб… Поди, в своем трактире тоже потчевал народ подделками?
– Конечно. Но меня смущает все-таки его покупка. Мантропом Цвейберг занимается только последние полгода. Что-то рано брат вашего друга купил себе трактир.
– Виктор Александрович, я правильно понимаю ваш намек? Вы хотите сказать, что Язеп мог облапошить «короля» Цвейберга? Украл деньги и у него?
– Да, я это допускаю. Иначе с каких барышей?
Сыщик задумался. Вот и еще одна версия, причем весьма правдоподобная. Придется заняться и Теодором Цвейбергом.
– Понял. А что Карл Рымкус?
– Мелкий барыга, который обслуживает портяночников и воров Московского форштадта.
– Он секретный осведомитель сыскного отделения?
Пристав откинулся назад и внимательно посмотрел на Лыкова.
– Как вы догадались?
– Это несложно. Человек известен полиции как скупщик заведомо краденого. Держит ломбард, в котором иногда такое краденое находят. Но патент у него не отбирают.
– Все верно. Рымкус – наш негласный осведомитель. Поэтому ему и разрешают барышничать. Человек он злой, жадный и по-своему опасный.
