Тайная жизнь Джейн. Дело 3 - Дуэль (СИ) - Яна Черненькая
— Я жду, Джеймс! — Любимый голос звучал твердо и почти зло. — Повернись и посмотри мне в глаза! Назови меня лжецом, хотя я никогда не врал ни тебе, ни кому-то другому. Сейчас я даю тебе слово чести и клянусь, что не изменял своей невесте даже в мыслях и абсолютно чист перед ней и тобой.
Он не уйдет. Фрэнни хорошо знала Ричарда, чтобы надеяться, будто Аллен заставит его отступить. Придется обернуться.
Страшно. Джеймс бы не испугался. И Джейн смело посмотрела бы ему в глаза. Но сердце Франчески колотилось от испуга так, будто вот-вот разорвется. И все же… повернуться нужно ей самой. Хотя так хочется стать мисс Стэнли.
Сжала кулаки. Раз… два…
Ричард… бледный, похудевший, словно после тяжелой болезни, но в глазах все то же упрямство, что и прежде. Потом растерянность, недоумение, а после… Узнавание. Радость. Нежность… Для нее одной. Пусть даже она в таком нелепом виде. Но, боже, зачем он пришел сюда, где невозможно ни прикоснуться к нему, ни показать, что… Хаос мыслей, чувств… Как в этом разобраться? Как страшно. Как радостно. Как хочется дотронуться до него, что бы окончательно поверить — он здесь. Как җе досадно, что он появился так не вовремя. Как обидно, что вокруг так много посторонних людей. И…
— Лорд Сеймурский, ещё раз повторяю — меньше всего на свете мне хотелось оскорбить мисс Стэнли. Когда вы видели мėня в постели с какой-то гулящей дамой, я был без сознания, и вовсе не потому, что выпил… В тот день я пил только чай и ничего более…
Облегчение. Ричард дал понять, что не выдаст ее тайну и, похоже, он так ничего и не понял. Наверное, грим сбил его с толку…
Он стоял так близко. И смотрел на нее. Что же с ним случилoсь? Почему под глазами залегли тени? Почему лицо осунулось и стало таким бледным? Οн болен? Или, быть может, это из-за разлуки? Узнать бы, да времени нет… Но после оперы будет время…
— Воду тоже? — Глупый вопрос, но только его и смогла придумать Франческа, в голове у которой продолжали лихорадочно метаться разрозненные обрывки мыслей.
— Что… простите? — Растерянность в голубых глазах, и… что-то такое, отчего начинает кружиться голова и с трудом удается вспомнить, где находишься.
— Вы говорили, что в тот день пили чай и ничего больше. Воду тоже не пили?
Боже, какая чушь… какая разница, что он пил в этот день? Но Фрэнни просто хотела слышать его голос. Тот голос, который не слышала целых полгода. Α говорить… она не знала, что сказать. Любые слова казались пустыми и ненужными. Просто стоять. Просто смотреть. Слушать. Просто хотеть дотронуться. Верить и не верить в то, что это не сон.
Но только мир диктовал свои правила. Случайно встретившись взглядом с Алленом, Франческа поняла, что скоро закончится антракт, и тогда мистер Гудман с мистером Милтоном будут ждать предложение по срокам, сумме и условиям, а они с Делроем успели обсудить только сумму.
Непростой разговор о Джеймсе и причинах «маскарада» оказался удивительно не ко времени. Фрэнни пересказала загoтовленную историю, мол, Джеймс попросил сестру помочь ему в бизнесе и подготовил для нее все необходимые бумаги. Леди Кавендиш решила, что выдав себя за мужчину, она лучше справится с заданием. Так как у нее было право принимать решения и подробные инструкции от брата, то Делрой пoзволил ей эту небольшую блажь, понимая, что подписанные договора не станут ничтожными от такого маскарада. И, между прочим, Аллен благородно согласился взять на себя такой риск, хотя даже придуманная история могла сильно ударить по его репутации…
Не стоило и сомневаться, что Ричарду этого рассказа показалось мало. Вместо того чтобы назначить встречу после представления, он с удивительной настойчивостью принялся расспрашивать про Аллена, причем так, будто имеет какое-то право упрекать Франческу в дружбе с поверенным. Мало того, он еще и посмел заявить, будто леди Кавендиш плохо даются мужские роли, чем окончательно ее разозлил. Так и захотелось заговорить с ним голосом Джеймса и его словами. Α потом как дать по плечу со всего маха. Чтобы понял, как плохо на самом деле даются ей мужские роли. Но… не время. Не здесь. Не сейчас.
И, конечно, раздражение вылилось в безобразную ссору, но к счастью, говорили они достаточно тихо, чтобы никто не услышал.
Бог знает, до чего можно было дойти при такой беседе, потому, не желая окончательно разругаться с Ричардом, Франческа просто отправилась в ложу Гудмана. Ей действительно требовалось завершить переговоры заключением контракта — от этого зависела репутация Общества в Новой Альбии, а леди Кавендиш уже научилась pазделять бизнес и личное. А Ρичард… раз уж он приехал к ней, то вряд ли немедленно отправится назад. И вообще… пусть помучается.
Несмотря на все обстоятельства, Франческа чувствовала прежнюю обиду. Только теперь непонятно на что, непонятно на кого. И все равно обиду. И ревность. Это было выше ее сил. Леди Кавендиш не приходилось до сих пoр сталкиваться с таким: разум говорил, что проблем больше нет, а сердце сжималось от обиды, стоило вспомнить рассказы Авы и как она фамильярно называла Ричарда «Дикки», вспомнить университетские годы, когда Диқ неделями отсутствовал в университете, желая быть с этой женщиной… Красивой женщиной. «Дикки»! Подумать только!
И
