Сделка обреченных - Давид Кон
– Поль! – крикнул Андрей. – Вы дома?
В прихожей горел яркий свет. Ему показалось, что в глубине квартиры скрипнули половицы. Андрей пересек прихожую и открыл дверь в салон. Поль Госсе сидел за столом и рассматривал что-то в большом альбоме.
– Поль! – позвал Андрей, но Госсе не поднял головы.
Инстинктивно Андрей сделал шаг в направлении стола и вдруг заметил темную струйку, текущую по шее Поля.
– Поль! – крикнул Андрей и бросился к столу.
«Не может быть! – кричало сознание, отказываясь принимать увиденное. – Это не кровь. Просто Поль задремал. Или задумался. Сейчас он поднимет голову и скажет: «Здравствуйте, Андрэ!»
Андрей пересек салон, тронул Поля за плечо и сразу увидел рукоятку ножа, торчащую из того места, где начиналась шея. Ту самую рукоятку. Из прозрачного пластика. Которую он совсем недавно сжимал в руке, вырезая прямоугольник из черной резины.
Андрей протянул руку к ножу, но тут же ее отдернул. С улицы донесся звук сирены, а за дверью затопали по лестнице гулкие шаги нескольких человек.
«Полиция, – сообразил Андрей. – Сейчас меня схватят на месте преступления и обвинят в убийстве». Он бросил прощальный взгляд на беднягу Госсе и побежал в соседнюю комнату. Подбежал к окну и распахнул створки. За окном тянулся широкий карниз. Андрей помедлил мгновение и встал на подоконник. Улица была пуста. За спиной хлопнула дверь. Значит, полицейские уже в квартире. Андрей спустился с подоконника на карниз и прикрыл за собой окно. Постоял, взглянул вниз. Вроде бы невысоко – третий этаж, а под ногами бездна. По улице проехал автомобиль, потом еще один. Прошла смеющаяся парочка. Но никто не обращал внимания на человека на карнизе третьего этажа. Как все-таки невнимательны парижане. За спиной, в глубине квартиры, послышались чьи-то громкие голоса. Захлопали двери. Его явно искали.
Андрей сделал первый шаг, прижимаясь спиной к шершавому камню. Потом еще один и еще. «Я не должен бояться, – уговаривал себя Андрей. – Ведь это чистая психология. На земле такого пространства, как этот карниз, мне вполне хватило бы, чтобы идти без остановок. А здесь я не только останавливаюсь на каждом шагу, но еще и прижимаюсь спиной к стене. Почему?» Воодушевленный этим рассуждением, Андрей сделал сразу три шага и остановился перед углом дома. Сможет ли он завернуть за угол? Что за вопрос? Он должен это сделать. Полицейские не найдут его в квартире, сообразят, куда он делся, выглянут, и все. Тогда не уйти. Снять с карниза перепуганного человека ничего не стоит. Медленно, по сантиметру, Андрей повернулся к стене лицом. Правая рука нырнула за угол, тщетно нащупывая, за что бы зацепиться. Андрей перенес за ребро стены ставшую тяжелой ногу и застыл в нелепой позе. Он уже понял свою ошибку – повернувшись к стене лицом, он стал беспомощным, ноги перестали прижимать его всей своей силой к прохладному камню. «Еще один шаг, – подумал он, – и я полечу спиной на асфальт». Он сделал этот шаг. Тело медленно переместилось вдоль стены, перетекая за угол. Но устойчивости не обрело. Напротив, оно отходило все больше и больше от каменной опоры, и не было силы, способной прижать тело Андрея к этой опоре. В отчаянии Андрей сделал еще шаг, понимая, что через мгновение ему придется выбирать между прыжком и падением. И вдруг рука нащупала металлическую скобу. «Откуда она здесь?» – успел подумать Андрей, вцепившись в спасительный металл. Он медленно повернул голову. Скоба поддерживала толстую дождевую трубу, повторявшую своими изгибами профиль стены и карниза. Воодушевленный неожиданной поддержкой, Андрей быстро завершил поворот. Он похлопал трубу костяшкой пальца и подивился ее монолитной мощи. Труба отозвалась гулом литого металла. Зачем парижанам такие прочные трубы? Дождевая вода может бежать с крыши до тротуара и по тонкой московской жести. Андрей еще раз подергал скобу. Она не поддалась. Он обхватил трубу руками и, оторвав ноги от карниза, повис над бездной. Ослабив хватку, Андрей медленно заскользил вниз, пытаясь захватить трубу ногами. Скольжение продолжалось недолго. Вскоре он ощутил под собой каменную опору карниза. «Это второй этаж, – понял Андрей. – Это уже не смертельно». По отработанной технологии Андрей вцепился в трубу, повис и заскользил. Нащупал под ногами еще один карниз, встал на него. Потом присел, повис на руках, оттолкнулся, полетел, упал, сразу вскочил, машинальным жестом отряхнул брюки и побежал, не обращая внимания на шарахнувшихся от него прохожих.
Куда он бежал? Этого Андрей не знал и даже не пытался построить маршрут. Он понимал, что спрятаться от полиции в чужом городе ему все равно не удастся. Он бежал только с одной целью – выиграть время, попытаться понять, что с ним произошло и что ему теперь делать. Его подставили. Это ясно. На ноже его отпечатки пальцев, и его обвинят в убийстве. В историю с разрезанием резины на трассе около Парижа никто не поверит. Таксист этого, конечно, не подтвердит. Да и вообще, скорее всего, никакой он не таксист. И эту красноволосую девку тоже не найти. И волосы у нее вовсе не красные. Это был парик. Ему подкидывали особые приметы. Чтобы его рассказ выглядел как можно более неправдоподобно. Подъехала девушка с красными волосами и дала ему нож. И этим ножом он резал резину для уплотнителей. А что, у таксиста не было стандартных уплотнителей? Бред! Весь его рассказ – сплошной бред. Но кому и зачем понадобилось убивать Госсе? Кому и зачем понадобилось обвинять его в убийстве? Неужели из-за «Каталины»? Из-за того, что он вышел на этого Мишеля Мартинеса? Кому он помешал? Какой-то очень серьезной структуре, если она решилась на убийство. Или все это – старые грехи Госсе и простое, нелепое совпадение.
За спиной Андрей услышал переливы полицейской сирены. Он прибавил шаг, но сирена не отставала. Андрей перебежал улицу, заметив краем глаза за спиной красно-синее полицейское сияние. Он прибавил шаг. Ему еще рано попадаться. Он должен разложить ситуацию по полочкам и понять, что к чему. Тогда на допросе он сможет предложить следователю не бредовый рассказ о красноволосой стерве, а стройную версию заговора. Андрею показалось, что сирена зазвучала с другой стороны. «Берут в кольцо», – решил он. И правильно. Не на абы кого охотится парижская полиция, а на убийцу. Андрей метнулся к узкому переулку, пробежал по нему, прислушиваясь к звукам за спиной. Пока все тихо. Он выскочил из переулка и оказался в толпе. Толпа – это хорошо. В ней полицейские
