Новичок в XIX веке. Снова в полиции! (СИ) - Леккор Михаил
Побалдев, и, немного придя в себя, начал соображать о таком поведением короны. Похоже, в Зимнем дворце его хотят срочно видеть и не только для награды парой орденков, но и зачем-то еще. Зачем, спрашивается? Ха, зачем надо видеть, как оказалось, широко известно сыщика? Хирурга ищут, чтобы он выполнил срочную операцию и спас от смерти. Или, по крайней мере, улучшил здоровье. Пекарь нужен для приготовления вкусного и питательного блюда. Или хотя бы испек хлеб. А вот господин сыщик обязан найти украденную вещь и обнаружить самого вора и грабителя! Yes?
Но, разумеется, дворцовому управителю он ничего подобного не сказал. И по аглицки не пошпрехал. Ну, его к оному лешему, еще примут за иностранного шпиона с соответствующей реакцией.
Лишь изысканно, но с достоинством поклонился, сказал, что воля государя-императора для него закон. И, конечно же, он обязательно прибудет в Зимний дворец в положенное время. С тем и ушел обратно. Уф!
Как жареным-то пахнет по окрестностям, святой ужас! Что в таких случаях делают настоящие полицейские этого времени (и не только)? Правильно. Нужно немного пошататься по столичным улицам, поговорить с людьми — простыми и не очень и, главное, крепко подумать!
Вы думаете, настоящий сыщик только должен бегать? Нет! Просто так бегают пусть только спортсмены и зайцы. Менты, пусть и прозваны легавыми, обязан не только бегать, но и думать. И чем чаще он бегает, тем больше думает.
Для начала, остановимся на плане дальнейших действий.
Первое, что могли украсть у императора или его семьи? Поспрашиваем. Для этого надо не гадать, а узнать. Ведь Зимний дворец — это своего рода театральный подмосток, а его императорские родственники во главе с самодержцем — актеры. И не спрячешься — найдут и обыщут, хотя бы глазами. Как это ни грустно, но все, что не происходит в императорском дворце, немедленно становится известно сначала в Санкт-Петербурге, а потом и во всей стране в виде сплетен и нередко диких домыслов.
Да, конечно, в процессе распространения любого известия, оно многократно будет искажено и оболгано, но тут уж ничего не сделаешь.
Второе, кто обворован и кем обворован. Это еще можно узнать, хотя и с некоторыми трудностями. Кем обворован, разумеется, и когда!
В бытность свою опером в XXI веке (должности по названию разные, сущность одна и та же) он неоднократно выслушивал домыслы свидетелей и просто случайных людей. Проще говоря, собирал досужие сплетни. Красная цена таким суждениям грош в базарный день. Но, с другой стороны, затем, с окончательным завершением следствия, неоднократно с удивлением узнаешь, что были и верные ответы! Знать бы только какие конкретно.
Парадоксально, но более пятидесяти процентов работы опера — внимательно слушать и правильно домысливать ответы.
В любом случаев, все будет переврано и сфальсифицировано, но ведь и вы, ваше сиятельство, не доверчивая барышня! Ходите, слушайте и анализируете, отбрасывая слишком уж глупые и дурацкие. А там, как говорится, бог не выдаст, свинья не съест. Или мы свинью не съедим, ха!
В6рнувшись в свой номер в гостинице «Империал», Константин Николаевич немедленно переоделся попроще, что пройтись среди простонародья, потолкаться на базарчиках, в магазинах и прочих местах всенародного скопления, выслушав все варианты императорской жизни.
Слуга Гриша, уставший от безделья, бросился ему помогать. Сыщик задумчиво посмотрел на него. А что это он все сам и сам? Для некоторых простых работ типа сбора сведений можно поискать помощников. Конечно, профессиональных полицейских у него здесь нет, зато есть с удовольствием гуляющий по улицам слуга. Ведь после обеда он будет искать им постоянное жилье, а сейчас свободен.
Одел Гришин запасной кафтан, и спросил его хозяина:
— А скажи-ка, Гришенька, не хочешь ли ты заработать немного денежек? Для себя, на подарки родителей, для соблазнительных девок?
Гриша — здоровенный парень с простым открытым лицом — это предложение встретил с энтузиазмом. Ему уже надоело сиднем сидеть и ничего не делать в номере. Занятие для больных стариков. А потом деньги! Кто же от них откажется? Город большой, соблазнов много. А денег, как всегда мало. особенно у слуг.
— Конечно, ваше сиятельство! — охотно произнес он.
— Понимаешь, Гриша, я работаю сыщиком, — начал вербовать его Константин Николаевич, — и сейчас мне нужны сведения от простого народа. Всякие плетни, слухи, разговоры, кроме уж заведомого вранья. И я тебе буду давать, скажем, по гривеннику серебром за каждое сведение. А?
Ты будешь слушать, сопоставлять, слишком неподходящее отрезать, остальное пересказывать мне. А я тебе сразу денежки
Константин Николаевич вопросительно посмотрел на слугу.
— Я готов, — буквально щелкнул каблуками о деревянный пол Гриша.
— Замечательно, — одобрил его хозяин. Кто же откажется погулять по улицам столицы, да еще получить за это гривенники? Вытащил из кармана деньги, — и вот еще, возьми два алтына серебром на небольшие текущие расходы. Чтобы там поить нужных парней и мужиков водкой, дарить конфеты и другие сладости девкам и бабам. Запомни, люди любят щедрых веселых собеседников, которых всегда открыта душа и денежный карман. С другой стороны, не будь излишне наивным — сразу обманут, да еще и обманут.
За пять минут агентурной работе не научишь. Но если ты парень умный да сметливый — подскажи только направление, дальше сам найдет за что зацепится.
Гриша догадливо кивнул, взял денежки и скорехонько вышел из гостиничного номера, видимо опасаясь, чтобы барин не передумал. Что-то он не помнил, чтобы тот был настолько щедр и добродушен. Студентом был — копеечки считал да приглядывал, чтобы нечаянно в чужие руки не закатились.
Через несколько минут, одевшись нарочито по-простонародному, бедно, но чисто, ушел и Константин Николаевич. Следствие, оно как хирургическая операция, считает время поминутно. Упустил час и все уже навсегда пропало.
Ближайший базар, обслуживающий несколько соседних шумных улиц, стоял недалеко. Этим он и был хорош для привередливых хозяек. Как бы не снижали продавцы цены на свои товары на больших базарах, но многие продукты хозяйки предпочитают покупать рядом. Зачем полчаса идти в продуктовую лавку, когда есть товар рядом и лишь немного дороже, зато и посвежее.
Вот и толкаются люди и здесь, сравнивают, какие есть товары и по какой цены на них. За одним сплетничают. Язык ведь как помело, все метет, особенно у баб.
Замедлив шаг, Константин Николаевич задумался. Что же мы хотим услышать? Все, конечно, но, прежде всего, что украли, когда украли и где украли?
Покупал понемногу, очень соблазнительные товары — хлеб, ветчину, сыр. Чтобы уж не очень выделятся. А продукты они потом съедят с Гришей.
Охотно вступал с разговор с торговками, тщательно выбирал, упирая на то, что барин у него уж очень капризный и своенравный. А еще у него желудок слабенький, болезненький, его постоянно дохтур смотрит и поит разными лекарствами.
Жирное нельзя, несвежее нельзя, черствое нельзя. Пересолишь — ругается, недосолишь — опять ругается. А еще постоянно бьет, — жаловался лжеслуга Константин Николаевич
Торговки, — как правило, местные же женщины, которые нередко продавали продукцию с своего хозяйства, а жили рядом,– в пустые разговоры вступали охотно. Одни в неперспективной надежде, что поговорит и купит у них, другие просто от серой скуки.
Говорили про жесткого капризного барина, про подорожавшие опять товары, а, за одно, и про все городские новости, где на первом месте оказалась кража в Зимнем дворце.
Информация, как это всегда бывает у женщин, была противоречивой и очень разной. Но, по крайней мере, опытный Константин Николаевич точно узнал, что и когда украли:
— В конце прошлой недели (в субботу или воскресенье);
— У членов семьи императора (жены или дочерей). И очень похоже у двадцати шести летней любимицы Николая Павловича Марии Николаевны;
— Драгоценности, скорее всего бриллиантовый золотой гарнитур, неоднократно надеваемый ею на придворных балах и иных празднествах тех лет;
