Лора Роулэнд - Татуировка наложницы
Госпожа Харумэ умерла, потому что убийца хотел уничтожить ребенка? Ревность могла толкнуть на это госпожу Ишитэру или лейтенанта Кусиду, соперницу и отвергнутого поклонника. Впрочем, существовал и еще один, более зловещий мотив.
— Вы можете определить пол ребенка? — спросил Сано.
Кончиком металлического щупа Мура развернул младенца и осмотрел промежность — крошечный бутон между ног.
— Ему всего около трех месяцев. Слишком рано говорить, мальчик это или девочка.
Неопределенность не уменьшила тревогу Сано. Мертвый ребенок мог быть долгожданным наследником сёгуна. Кто-то мог убить госпожу Харумэ, стремясь прервать преемственность режима Токугавы. Этот сценарий был чреват серьезной опасностью для Сано. Если только не…
— Сёгун мог зачать ребенка? — озвучил сомнения Сано доктор Ито. — Ведь сексуальные предпочтения его превосходительства хорошо известны.
— В дневнике госпожи Харумэ упоминается тайная связь, — заметил Сано и изложил суть соответствующей записи. — Отцом может быть ее любовник… если они не ограничивали свои отношения тем, что описала Харумэ. Возможно, я смогу выяснить это уже сегодня, после визита к господину Сигэру Мияги.
— Желаю вам удачи, Сано-сан. — На лице доктора Ито отразилась надежда, которая жила и в Сано. Ставки растут, расследование омрачено смертельной угрозой. Если ребенок от другого мужчины, Сано в безопасности. Но если он от сёгуна, то убийство госпожи Харумэ становится государственной изменой: не просто убийством наложницы, а умерщвлением плоти и крови Цунаёси Токугавы, преступление, карающееся казнью. И если Сано не сумеет представить изменника правосудию, он сам может быть наказан смертью.
12
По улицам Нихонбаси двигалась процессия из солдат и слуг — в одеждах с гербом семьи Сано в виде летящего золотого журавля, — сопровождавших черный паланкин, на дверях которого блестел тот же символ. Внутри устланных подушками носилок сидела Рэйко, напряженная и взволнованная. Она не замечала колоритных видов торговой части Эдо. Нарушение приказов мужа наверняка обернется разводом и позором для всего клана Уэда. И тем не менее она полна решимости продолжать свое собственное расследование. Она должна доказать свои способности и себе, и Сано. А чтобы получить необходимую информацию, следует задействовать все возможности.
Под верхним слоем общества Эдо действовала невидимая сеть, состоявшая из жен, дочерей, родственниц, служанок, наложниц и других женщин, связанных с могущественными самурайскими кланами. Они собирали информацию не менее эффективно, чем мэцукэ — шпионы полиции Токугавы, — и передавали ее из уст в уста. Рэйко и сама являлась звеном этой неорганизованной, но действенной сети. Будучи дочерью судьи, она частенько обменивала информацию из зала суда на новости извне. Этим утром она узнала, что Сано выявил двух подозреваемых в убийстве — лейтенанта Кусиду и госпожу Ишитэру. Общественная традиция не допускала встречи с незнакомыми людьми без предварительного представления общими знакомыми, к тому же Рэйко боялась вызвать гнев Сано, связавшись с ними напрямую. Но сила женской информационной сети заключалась именно в способности обходить такого рода преграды.
Процессия миновала центральный продуктовый рынок с его торговцами, стоящими у лавок, заваленных редькой, луком, чесноком, имбирным корнем и разной зеленью. При воспоминании о прошлом Рэйко улыбнулась. В двенадцать лет она начала тайком убегать из отцовского дома в поисках приключений. Одевшись мальчиком, спрятав волосы под шляпой, с мечами на поясе она смешивалась с толпой самураев, заполнявших улицы Эдо. Однажды на этом рынке она наткнулась на двух рёнинов, которые грабили фруктовый лоток и избивали беспомощного торговца.
— Стоять! — крикнула Рэйко, выхватывая меч.
Воры захохотали.
— Иди возьми нас, парень, — кривлялись они, обнажив оружие.
Когда Рэйко сделала выпад и нанесла первые удары, их веселье сменилось сначала удивлением, затем яростью. Клинки зло зазвенели об ее мечи. Лавочники разбежались, проходившие мимо самураи с готовностью вступили в завязавшуюся свару. Рэйко испугалась. Она не собиралась затевать коллективную драку. Но ощущение первой настоящей схватки было потрясающим. Во время боя чей-то локоть угодил ей в лицо, и она выплюнула осколок зуба. Потом прибыла полиция, разоружила буянов, отходила их дубинками, связала и отправила в тюрьму. Один из досинов схватил Рэйко. Она стала вырываться и потеряла шляпу. По плечам рассыпались длинные волосы.
— Барышня Рэйко! — воскликнул досин.
Это был знакомый, который частенько болтал с Рэйко, бывая по делам в доме судьи. Поэтому Рэйко оказалась не в тюрьме вместе с другими хулиганами, а на коленях в зале суда своего отца.
Судья Уэда пристально смотрел на нее со своего возвышения.
— Что все это означает, дочь?
Заикаясь от страха, Рэйко поведала о случившемся.
Лицо отца осталось суровым, но горделивая улыбка чуть тронула его губы.
— Я приговариваю тебя к одному месяцу домашнего ареста. — Это был обычный приговор для задиристых самураев, когда их действия не повлекли жертв. — А потом найду тебе более подходящий способ приложения энергии.
С тех пор судья позволял ей наблюдать за судебными процессами, оговорив, что она будет держаться подальше от улицы. Сломанный зуб хоть и смущал, но был боевой наградой Рэйко, символом ее храбрости, независимости и неприятия несправедливости. Теперь, проплывая в паланкине мимо лавок с разноцветными вывесками, она ощущала такое же возбуждение, что и во время той давней схватки. Может, ей и не хватает детективного опыта, но чутье подсказывает, что она нашла верное применение своим способностям.
— Стойте! — скомандовала она эскорту.
Процессия остановилась, Рэйко вылезла из паланкина и быстро пошла вниз по улице. Сопровождающие старались не отстать, но Рэйко вскоре потеряла их в толпе, состоявшей в основном из женщин, напоминающих своими веселыми кимоно стайки щебечущих птиц. Здесь в магазинах продавались различные снадобья и украшения, косметика и парфюмерия, парики и веера. Немногочисленные мужчины были владельцами лавок, служащими магазинов и сопровождающими дам. Рэйко скользнула за синюю дверную занавеску «Сосэки», популярного магазина мазей.
Комната для показа товаров — с зарешеченным окном и открытыми световыми люками в потолке — была увешана полками, заставлена шкафами и ларями со всевозможными парфюмерными средствами: лечебными бальзамами, маслами и красками для волос, мылом, пудрой, а также гребнями и разнообразными губками. Клерки обслуживали посетительниц. Рэйко сняла обувь у входа и двинулась по заполненным покупательницами проходам к витрине с маслами для ванн.
Служащий принимал заказ у женщины лет тридцати пяти — сорока в синем кимоно дзёро — наряде второстепенной дворцовой чиновницы. Невероятно тощая, с поднятыми вверх волосами, она властно потребовала:
— Я возьму по десять бутылочек масла с ароматом сосны, жасмина, гардении, миндаля и апельсина.
Клерк записал заказ. Окликнув служанок, дзёро собралась уходить, и тут к ней подошла Рэйко.
— Доброе утро, кузина Эри-сан, — сказала она, кланяясь.
Это была дальняя родственница по материнской линии, некогда состоявшая в наложницах прежнего сёгуна, Иэмицу. Теперь Эри руководила поставками товаров для личных нужд женской половины замка, а значит, являлась незначительной по рангу служащей, которую Сано наверняка поставит в самый конец списка свидетелей. Но Рэйко знала, что Эри в Эдо была еще и средоточием придворных сплетен. Через служанок Рэйко выяснила, что она в «Сосэки», и собиралась воспользоваться знаниями своей кузины. И все же обратилась она к Эри с большой осторожностью.
— Не могла бы я переговорить с вами? — После смерти матери клан Уэда не часто контактировал с семьей Эри. Положение Эри еще больше изолировало ее, и Рэйко опасалась, что та может недолюбливать свою родственницу, которая моложе, красивее и успешнее в замужестве, чем она.
Однако Эри обрадовалась, увидев Рэйко.
— Рэйко-тян! Как давно мы не виделись. Ты была совсем маленькой, когда мы встречались в последний раз, а теперь ты уже взрослая. Да еще замужем! — Некогда красавица, Эри утратила свою былую свежесть. Возраст проглядывал в седых корнях крашеных волос, в костлявости лица, но теплота ее глаз и улыбки осталась прежней. Когда Эри смотрела на кого-то, вспомнила Рэйко, возникало особое ощущение, словно никто другой ее больше не интересует. Несомненно, именно этим она очаровала своего господина… и этим же заставляет людей выкладывать секреты. — Пойдем куда-нибудь, где можно поговорить с глазу на глаз, — предложила Эри.
Вскоре они с удобством расположились в задней комнате магазина с саке, сушеными фруктами и пирожными, которые им поднес хозяин. Поскольку высокородные дамы не могли посещать общественные чайные или питаться у лотков с едой, многие магазины в этом районе предоставляли посетительницам возможность закусить и отдохнуть. Эти комнаты, куда мужчины не допускались, часто служили местом обмена сплетнями. Сквозь бумажные стены Рэйко видела силуэты других женщин, слышала их болтовню и смех.
