Елена Руденко - Ожидание за кулисами
Клод был очаровательным огненно-рыжим мальчиком, а Жаклин — обыкновенной девочкой, лишенной индивидуальности. Смуглое лицо, прямые черные волосы, худоба. Она не вызывала восторга и умиления, как братец. Жаклин никто не замечал. Казалось, родители забыли о ее существовании.
Мать умерла рано. После ее смерти мсье Шапарель стал все свободное время уделять сыну. Клод считался любимцем семьи, его воля была закон. Это причиняло огромную боль Жаклин, она была старше брата всего лишь на два года! Ей тоже хотелось подарков, ласки, чуткости. Увы, она виделась с отцом только за обеденным столом. А о разговоре и речи быть не могло. Однажды она попыталась заговорить с отцом, но он сурово велел ей удалиться.
Жаклин ненавидела брата, ненавидела за то, что он красив, за то, что он любим, и даже за то, что глуп. Она ненавидела гостей, которые, дарили ему дорогие подарки, прыгали вокруг него, восхищенно переговариваясь. На Жаклин никто не обращал внимания, никто ни разу не подошел, не заговорил с ней. А однажды одна дама приняла ее за дочь горничной, какое унижение! Жаклин была из тех детей, которые любят внимание, успех, похвалу, и отсутствие этого вызывало у нее горькую обиду.
Больше всех Жаклин ненавидела отца. Она желала его смерти. Тогда ими займется опекун, которому будет плевать на Клода, и он отошлет его в школу. Жаклин понимала, что тогда такая же участь ждет и ее, но это не пугало. Жаклин хотела позлорадствовать, когда огненно-рыжий любимец публики останется без внимания.
Одиночество покинутого ребенка скрашивали книги. Они и стали ее друзьями. Свое время девочка проводила или за чтением, или на занятиях со строгой гувернанткой.
«Ты не должна жалеть себя, — говорила дама. — Ты должна вызывать не жалость, а уважение и восхищение! Говори красиво, держи спинку прямо, следи за походкой! Прочь мрачную гримасу, улыбайся!» Как потом Жаклин была ей благодарна за эти наставления!
Время шло. Отец возил Клода по приемам и балам. Жаклин сидела дома, ее просьбы выехать в свет оставались без внимания. «Ты никому не интересна, — говорил отец. — Все хотят видеть Клода». Как мсье Шапарель ошибался! Когда Клод достиг подросткового возраста, все моментально утратили к нему интерес. У многих появилось отвращение к этому напыщенному рыжему юнцу. Увы, любящий отец забыл научить Клода не только этикету, но и самым простым правилам вежливости, знакомых даже лавочнику.
Став старше, Жаклин стала понимать, что в ней что-то переменилось. Ненависть к родным сменилась безразличием. Девушке просто хотелось уйти из этого дома, но она не знала как. Сватовство Годара было последней каплей. Она хорошо помнила свой последний разговор с отцом.
— Ты должнавыйти замуж! — сказал он.
— Почему я должна? — сурово спросила она.
— Я так хочу, ты моя дочь!
И тут она взорвалась:
— О! Неужели вы вспомнили! Я была маленьким серым мышонком, на которого вам было наплевать. Я никого не видела, кроме гувернантки, обучавшей меня как ходить, как говорить, как сидеть. Вдруг вы увидели, что из меня выросло что-то приличное, и решили меня продать заезжему буржуа. Мой ответ — нет! Мне противен этот жених!
Жаклин сама удивилась своим словам, как будто ее не учили манерам.
— Если так, тогда я отрекаюсь от тебя! — сказал Шапарель.
— Вы сделали это давно, когда посвятили все свое время рыжему болвану!
— Как ты смеешь так говорить о своем брате?
— Смею, и он мне не брат! Прощайте, мсье Шапарель. Знайте, я ненавижу вас, ненавижу Клода, ненавижу женщину, которая была его матерью!
С этими словами она покинула отца. Он не знал, что дочь действительно решила уйти. Когда Шапарель узнал о ее побеге, он испытал легкое чувство досады. Так хотелось породниться с состоятельным Годаром. Глобальных поисков он не произвел, и вскоре забыл о непокорной дочери, отдавшись заботам о сыне.
Жаклин Шапарель приняли работать в кофе де Фуа. Хозяину понравились ее манеры и внешность. Она считала, что ей повезло, денег, которые у нее были, хватило бы ненадолго.
Из размышлений ее вывел Мишель Мулен.
— Как я счастлив вас видеть! — радостно сказал он. — О чем задумались?
Жаклин улыбнулась.
— Мысли о прошлом охватили меня…
— Не стоит, — Мишель взял ее за руку. — О прошлом лучше забыть.
— Я бы хотела спросить, откуда у вас деньги на подкуп мсье Бюсьера? — сурово спросила девушка. — Жалование начинающего адвоката не располагает к этому.
Мулен виновато опустил глаза.
— Я занял…
— Зачем?!
— Ради вас, ведь вы хотите, чтобы Филиппа была свободна. Хотя тут не только бескорыстие. Мне нужно выиграть, чтобы потом получать выгодные дела. Лучше сейчас затратить, чтобы потом получить больше!
— Хм, вы рассуждаете как опытный буржуа.
Жаклин мысленно отметила, что не ошиблась в этом неприметном юноше, он свое возьмет. Скоро Мулен обойдет ее напыщенного папочку и красавца Годара.
— Кто изволил стать вашим кредитором? — спросила Жаклин.
— Мсье Годар. Он охотно дает в долг серьезным людям как я.
— Он дал вам в долг? Как вы удивляете меня!
— Почему? Вы думаете, если он красив и богат, то обязательно должен быть скупердяем? Бросьте. Он очень великодушен.
Девушка пожала плечами.
— Никогда не знала… — прошептала она.
— Не мудрено, что девушки выбирают его, — продолжал Мишель, — но они любят только его способности и деньги. А вы бы кого выбрали: его или меня?
Этот вопрос смутил Жаклин.
— Вас, — сказала она. — Уделом простых девушек избегать таких людей, как Годар! Филиппа уже поплатилась за свою наивность.
— Ну, Годар же не такой как болван Клод Шапарель…
— Не будем об этом… Какие действия вы намерены предпринять?
— Подожду дня суда. Все уже устроено. Простите, а откуда вы узнали об этом?
— Анонимное письмо рассказало мне… я была поражена… мысли, что Бюсьера можно купить казались мне неразумными…
— Однако нет ничего невозможного. Но кто мог написать письмо? Неужели Бюсьер кому-то рассказал…
Новые министры
В компании Жирондистов шла оживленная беседа.
— Все сложилось так, как мы планировали! — радовалась Манон.
— Я отомщен, — довольно произнес Нарбонн. — Наш союз продолжает радовать меня! Прошу простить мою нескромность, но мне бы очень хотелось получить и вознаграждение за мои труды.
— Безусловно! Все, что оговорено, будет исполнено, — сказала мадам Ролан. — Я не ожидала столь быстрого осуществления плана! Как легко король согласился назначить новых министров!
— Не просто новых, а тех, кого мы велели! — поправил Бриссо.
— Вы уверены, что не хотите получить портфель? — удивленно спросила мадам Ролан.
— Зачем мне ответственность, — небрежно ответил он. — Свое я и так возьму.
— Наше дело чести щедро отблагодарить Дюмурье, — сказал Нарбонн. — Его вклад неоценим!
— Нет, хватит с него поста министра иностранных дел, — возразил Бриссо.
Манон Ролан взглянула на супруга, вид которого был отнюдь не радостный.
— Ты министр внутренних дел! — сказала она. — Отныне все в наших руках! Почему ты так печален?
Бриссо тоже не понимал меланхолии Ролана, его раздражало это качество, особенно во время всеобщей радости.
— Меня волнует ответственность, которую мы взяли на свои плечи, — сказал Ролан.
— Не беспокойся, — улыбнулась Манон. — Мы же будем действовать умно.
Радость успеха бесцеремонно нарушил Жорж Дантон. Гримаса злобы искажала его лицо и без того не отличающееся красотой.
— Как вы это объясните? — прорычал он. — Кажется, вы мне что-то обещали?
— Мы? — удивленно спросила Манон. — Мсье Бриссо, мы что-то обещали этому человеку?
— Нет, мадам, — в тон ей ответил Бриссо. — Я что-то не помню. А вы мсье, Ролан?
Тот покачал головой.
Жорж вплотную подошел к Бриссо.
— Освежил бы я твою память, — произнес он грозно. — Не хочется пачкать руки о такого слизняка. А вам, куколка Манон, повезло, что вы женщина.
— Я не понимаю, почему вы злитесь? — ласково сказала мадам Ролан. — Объясните, прошу вас!
— Конечно, вы ничего мне не обещали! — насмешливо сказал Жорж. — И про портфель министра ничего мне не говорили!
— Портфель министра? — переспросил Бриссо. — Разве о нем шла речь?
— Впервые слышу, — улыбнулась Манон. — Уважаемый Жорж, у вас разыгралась фантазия.
— Угу, — закивал Жорж. — Ладно, вы меня надули, радуйтесь! Но я еще побеседую с вашей шайкой! Вы пожалеете, что связались со мной! До скорого!
Дантон удалился, громко хлопнув дверью.
— Вы боитесь его? — спросил Ролан супругу.
— Да, Дантон может быть опасен, — ответила она. — Но пока у нас в руках министерства, все его попытки «испортить нам праздник» бесполезны.
