Ольга Крючкова - Роза Версаля
– Убью! – завопил Глызин, кидаясь к ней.
Анастасия Николаевна вздрогнула.
– Василий? – удивилась она, но тотчас перешла в наступление: – И где же, интересно, ты провёл ночь?
– Не твоё дело! – зарычал Василий Иванович и с разбегу залепил Анастасии увесистую пощёчину.
Женщина закрыла лицо руками и заплакала от боли и обиды:
– Ты… ты… Как ты смеешь? Я ненавижу тебя! Ты пользуешься тем, что я не могу ударить тебя в ответ!
Анастасия резко поднялась со скамейки. Лицо её пылало.
– Дура набитая! Девка продажная! – Глызин расходился всё сильнее. – Это по твоей милости мой дом осаждают сейчас журналисты! Они поджидали меня даже у конторы! Вся Москва знает теперь про бриллиант!
– Так тебе и надо! – с ненавистью бросила ему в лицо Анастасия.
– Ничего этого не было бы, если б ты, дура, умела язык держать за зубами!
– Я не желаю более с тобой разговаривать, – уже несколько спокойнее произнесла Анастасия Николаевна. – После всего случившегося я вынуждена уйти от тебя…
– И куда ж это, позволь спросить? Ужель к братцу моему? Да скатертью дорога! Завтра же подам на развод! – кричал в запале Василий Иванович.
Купчиха, бросив на мужа презрительный взгляд, скрылась в недрах оранжереи.
– Ну и чёрт с тобой! – плюнул Глызин в сторону жены. – Вот уж никогда не думал, что именно так расстанемся…
* * *Анастасия, потеряв счёт времени, всё стояла под развесистыми пальмами.
– Господи! Ну, зачем Илья предал огласке историю с бриллиантом? – шептала она. – Василий точно теперь со мной разведётся… И что дальше? Совсем недавно я и сама желала этого, а теперь… А теперь я… боюсь! – женщина машинально дотронулась до щеки: та ещё пылала от нанесённого удара. – Стыд-то какой!.. Надо немедленно повидаться с Ильёй…
Через полчаса, усевшись в экипаж, дабы отправиться в Спасоналивковский переулок, в контору Глызиных, Анастасия Николаевна заметила толпящихся у ворот чрезвычайно возбуждённых людей.
– Что здесь происходит? – удивилась она искренне, ибо всё утро провела в оранжерее, а слуги, не осмелившись нарушить её уединение, так и не доложили, что дом осаждён назойливыми журналистами и праздными зеваками.
– Дык это, барыня, народ газет начитался… Вот таперича все и желают видеть камень маркизы, – пояснил кучер.
– Что? Маркизы? Какой ещё маркизы? – механически переспросила Анастасия Николаевна, начав, однако, догадываться, кто виновник сего скандала.
– Дык как же! В газетах нонче пропечатали, что барин наш, дескать, был по молодости полюбовником французской маркизы, а та, мол, в память о страстной любви одарила его камнем необычайной красоты, – важно сообщил всезнающий кучер. – Ну, держитесь, барыня, сейчас выезжать будем! Ох и огрею я сейчас энтих любопытных кнутом!
Стоило воротам распахнуться, как к экипажу тут же бросились несколько журналистов. Кучер сдержал слово: со всего маху огрел одного из них кнутом по спине. Посрамлённые писаки нехотя отступили.
У дверей конторы в Спасоналивковском Анастасия также обнаружила группу мужчин, заметно оживившихся при её появлении… Придав лицу неприступное выражение, купчиха гордо прошествовала мимо и, сопровождаемая любопытными взглядами, вошла в контору.
Илья Иванович, сидя за конторским столом, вёл переговоры с представителем одного из поставщиков. Увидев Анастасию в столь неурочный час, он изрядно удивился и тотчас поспешил ей навстречу.
– Настасья, что на сей раз стряслось?
– Нам надо срочно переговорить… С глазу на глаз.
– Идём… – Илья увлёк Анастасию в небольшую полутёмную каморку: свет сюда проникал сквозь единственное крохотное оконце, находящееся почти под самым потолком. – Я слушаю тебя…
Собравшись с духом, Анастасия Николаевна высказала любовнику всё, что наболело:
– Как тебе в голову пришло придумать историю с какой-то нелепой маркизой? Я и не подозревала, что ты расскажешь о бриллианте журналистам! Василий в бешенстве. Сегодня он впервые ударил меня… по лицу… Обещал подать на развод! И это уже не пустые угрозы!
Илья отреагировал спокойно:
– Что сделано, то сделано. Я не ожидал, что Василий станет вымещать свою злость на тебе… Прости меня…
Анастасия всхлипнула:
– Легко тебе говорить! А мне что прикажешь теперь делать?
– Перебирайся ко мне, в Бахметьевский!
Анастасия отрицательно покачала головой:
– Нет… Не смогу. Ещё недавно я мечтала об этом, но сейчас… А как же Полина? Василий грозится запретить мне видеться с дочерью! И забрать её с собой я не могу – закон на стороне мужа…
Илья, наконец, понял, что со статьёй в газете он явно погорячился.
– Ты права: всё складывается крайне неудачно для нас. Капитал так и остался совместным с братом, значит, и уехать в Италию, как ты мечтала, мы тоже не сможем.
– Увы… – купчиха снова жалостливо всхлипнула, однако тут же горячо зашептала: – Илюшенька, но мы же можем сделать то, что хотели?! Помнишь наш давешний разговор?..
Илья растерялся: его неожиданно охватил страх.
– Помню…
– Так что тебя удерживает? Теперь самое время! – настаивала Анастасия.
– Да, но… В общем, надобно всё тщательно продумать, – едва слышно ответил Илья.
– Вот и займись этим, – напутственно изрекла купчиха.
Глава 10
Марк Иосифович Аксельрод – известный на всю Москву ювелир, владелец модного ювелирного салона на Якиманской набережной, – наслаждался утренним кофе. Ювелир держал в левой руке изящную фарфоровую чашечку, периодически прихлёбывая из неё мелкими глоточками.
– Прелестно! Прелестно! – без устали нахваливал он ароматный напиток. – Фенечка, наконец-то ты освоила приготовление сего напитка в совершенстве!
– Спасибо, сударь, – слегка поклонилась Фенечка. – Я рада, что вам понравилось.
– Не то слово!
– Вот свежие газеты, – Фенечка положила на кофейный столик стопку газет: хозяин имел привычку изучать за утренним кофе прессу.
– Благодарствую. Так-так, посмотрим, что пишут… – Ювелир пролистал «Московский вестник» и вздохнул: – Всё одно и то же…
Аналогичная участь постигла ещё несколько газет подобной тематики.
– Ну, ничего, чтоб развеяться! – громко возмутился Аксельрод.
– Вот, сударь, взгляните, – горничная протянула ювелиру газету «Тайны Москвы». – Может, здесь вас что-нибудь развлечёт?
Ювелир осуждающе взглянул на Фенечку:
– В бульварной прессе? Опять про какого-нибудь очередного душегуба начитаешься, а после из дома выходить не захочется…
– Да нет же, Марк Иосифович! – возразила бойкая Фенечка, пользующаяся особенною барской благосклонностью. – Мне сегодня дворецкий читал. Там так увлекательно написано про бриллиант одной французской маркизы! Вот только имя её я запамятовала… Пом… Пам…
Ювелир наморщил лоб:
– Ну, кроме маркизы Помпадур мне что-то тоже более никто на память не приходит.
– Да, да! Точно, Помпадур! – воскликнула радостно горничная.
– М-да… Ну, ладно, давай сюда. Так и быть, почитаю…
Ювелир взял газету и углубился в содержание статьи «Бриллиант маркизы Помпадур». По мере чтения выражение недоверия на лице Марка Иосифовича сменилось на крайнее удивление.
– Бог мой! Какая бестактность – публиковать пикантные подробности из жизни добропорядочных людей! – возмутился ювелир. – Теперь каждый московский вор будет знать, что купец Глызин владеет редким камнем! Даже адрес купца не посовестились указать! Возмутительно! Кстати… – Марк Иосифович задумался. – Розовый бриллиант в форме розы? Огранка редчайшая… Где-то я уже встречал нечто подобное. Сейчас, сейчас, вспомню…
Марк Иосифович отставил чашечку с недопитым кофе и удалился в кабинет, где открыл книжный шкаф, в коем хранил многочисленные ювелирные каталоги и прочую профессиональную литературу. Взяв с полки одну из книг, ювелир заглянул в оглавление.
– Вот, нашёл! «Огранка розой», страница сто тридцать вторая…
Марк Иосифович несколько раз перечитал характеристики розового бриллианта с вышеуказанной огранкой.
– Помилуйте, господа журналисты! – не удержался ювелир от восклицания. – Но причём здесь маркиза Помпадур? Это же бриллиант «Роза Версаля», который в своё время Людовик XIV подарил Луизе де Лавальер!
От столь ошеломляющего открытия у Аксельрода перехватило дух. Он машинально поставил книгу на место и притворил дверцу шкафа.
– Не может быть… – бормотал вполголоса потрясённый ювелир. – Стоимость «Розы Версаля» поистине баснословна! И вряд ли этот хорунжий, а ныне купец второй гильдии, Глызин понимает, чем владеет. Если моё предположение верно, то мне, пожалуй, следует поторопиться! Дабы не опередили конкуренты…
* * *Добравшись до Пречистенки, Марк Иосифович тотчас обратил внимание на необычайное оживление, царившее возле дома купца Глызина. Барышни, студенты, мещанки и разные другие господа неопределённого рода занятий, сбившись небольшими группами, что-то живо обсуждали, потрясая друг перед другом газетами.
