Секретная часть - Валерий Георгиевич Шарапов
Две женщины в легких плащах шли по тротуару в попутном направлении. Обернулись на шум. Та, что повыше, махнула рукой – без особой надежды. Женщины продолжили движение. Что называется, «позднее зажигание» – Михаил проехал метров тридцать, притормозил, сдал назад. Самое время обзаводиться знакомствами.
Зацокали каблучки – дамы ускорились. Одна была постарше, но симпатичнее. Вторая – тоже ничего, но, по мнению майора, имела слишком большой рот. Но фигурами бог наградил обеих.
– Ой, мы вас не знаем, – обнаружила, открыв дверь, миловидная рослая особа. – Прошу прощения, товарищ, думали, свои.
– Свои и есть, – улыбнулся Кольцов. – Прибыл в командировку из Москвы, живу на третьей линии. Подбросить, гражданки?
– Если не трудно. – Дама пытливо разглядывала новое лицо. – Меня Оксаной зовут. А это Белла, мы соседки. Нам недалеко: Белла у штаба выйдет, а я чуть дальше, на трассе.
– Садитесь, – великодушно предложил Кольцов. – Довезу, куда скажете.
«Неплохо провожу рабочий день», – мелькнула мысль.
Дамы рассыпались в благодарностях, стали рассаживаться. Оксана села сзади, Белла – рядом, пристроила на коленях сумочку. У нее был действительно слишком развитый рот, а в остальном все на месте. Недостаток или нет – дело спорное. Кому-то нравится. Оксана подалась вперед, оперлась о спинки сидений. У нее был курносый нос, кокетливо поблескивали глаза.
– Как плохо, что вы в командировку, а не навсегда, – сказала Оксана. – Такой видный мужчина.
– Серьезно? – удивился Михаил, трогаясь с места. – В ваших краях нехватка мужчин? Не заметил.
– Смотря какие мужчины, – сказала Белла. У нее был бархатный голос и красивые глаза. Обе женщины засмеялись.
– Хорошо тут у вас, – сделал вывод Кольцов, – думал, хуже будет.
Они опять захихикали – беззаботно, непринужденно, с откровенным интересом таращились на нового знакомого.
– А вы правда из Москвы? – спросила Оксана. – Вы такой счастливый, в Москве живете…
– Не задумывался о таком счастье, – откровенно признался Кольцов. – Где родился, там и пригодился. У вас тоже славно: природа красивая, девушки как на подбор.
Белла прыснула.
– А вы надолго к нам?
– Пока не знаю. Решу служебные вопросы – и на крыло. Неделю пробуду, может, две.
– Везучий, можете путешествовать, – мечтательно произнесла Оксана. – А для нас земной шар – это Речица.
– Неправда, – возразила Белла. – В Гомель в марте ездили. Там как раз снег сошел, и было очень красиво. Грязь, собачьи какашки, брызги из-под колес…
Девчата попались жизнерадостные – из тех, что смеются при виде пальца. Или строили из себя простушек.
– Расскажите о Москве, – попросила Оксана. – Что там нового? С женой, поди, каждый вечер гулять ходите.
– А что там нового? – смешную «провокацию» можно было и проигнорировать. – Стоит Москва – тысячу лет стоит и еще две тысячи простоит. Краше только становится. О себе лучше расскажите, девчата. В штабе работаете?
– Ага, я в штабе, – согласилась Белла. – В секретариате на гражданской должности. Бумажками заведую. А Оксана Юрьевна у нас – настоящий врач в больнице, терапевт, людей лечит.
– И вас полечу, если придете, – подхватила Оксана. – У вас же что-то болит, признайтесь? У любого человека что-то болит.
– Надо подумать, – засмеялся Михаил. – С ходу так и не скажешь.
– Ой, остановите, – спохватилась Белла. – Мы штаб проехали. Вот спасибо. – Она бросила на прощание любопытствующий взгляд, выпрыгнула из машины, обежала вокруг капота и засеменила к штабу.
– А мне чуть дальше, – сказала Оксана. – На дороге выйду. Вам же направо? А мне налево, сама добегу.
– На волю собрались? – пошутил Кольцов, включая передачу.
– На волю, – вздохнула попутчица. – Какое удивительное слово… До вечера хочу в Речицу съездить, там тетушка живет, а потом вернусь последним автобусом, и утром на работу.
– От КПП ходят автобусы до Речицы? – удивился Михаил.
– Конечно, ходят, – пожала плечами Оксана. – Но не от шлагбаума, нужно километр до развилки пройти, там трасса местного значения и остановка. Автобусы каждый час курсируют.
– Понятно, – пробормотал Кольцов. – Часто бываете в Речице?
– Вы словно допрос ведете, – засмеялась женщина – А куда еще можно съездить? Только в Гомель, но это дальше. В Речице неплохой универмаг, можно что-нибудь купить. За универмагом – красивый парк, через квартал – колхозный рынок. Здесь, в Заречье, снабжение неплохое, с голода не помрешь, но уж больно все однообразно, иногда так надоедает. Хочу еще по аптекам пробежаться, лекарств купить… Ой, остановите перед выездом на дорогу, – встрепенулась Оксана. – Тут двести метров до КПП, добегу. Пешая ходьба, между прочим, укрепляет иммунитет.
– Поберегите, Оксана, свои ноги, – проворчал Кольцов, поворачивая влево. – Довезу до шлагбаума, а там уж, извиняйте, сами – работа ждет.
– Ой, спасибо, – обрадовалась врач-терапевт. – Я вам тоже когда-нибудь доброе дело сделаю. – Она выразительно сверкнула глазами.
Михаил остановился в пятнадцати метрах от пропускного пункта, прижал внедорожник к обочине. Оксана рассыпалась в благодарностях, обворожительно улыбнулась и покинула машину. Застучали каблучки по бетонному покрытию.
Кольцов наблюдал, как она проходит пост, предъявляет пропуск. Следил за женщиной не только он. Стоящий на обочине солдатик из бодрствующей смены зачарованно проводил Оксану глазами, вздохнул, когда она вышла за пределы части. Служить в 12-м управлении было, безусловно, почетно, но муторно. Солдат держали в черном теле. Гражданских они видели только издали. Увольнений не было в принципе – куда увольняться? Повсюду леса и болота. Отпуска предоставляли в крайнем случае – в основном в связи со смертью близкого родственника. Солдаты срочной службы два года сидели в части, бурно радуясь командировкам (хоть мир посмотреть) – оттачивали боевые навыки, несли караульную службу. День увольнения в запас был самым счастливым в их жизни. Но даже в этой части (если верить Игнатову), находились люди, желающие остаться на сверхсрочную службу. Подписывали контракт, получали лычки старшин или звездочки прапорщиков, что было абсолютным тупиком в военной карьере. Путь от прапорщика до лейтенанта был длиннее, чем от солдатского ранца до маршальского жезла…
Михаил вышел из машины, осмотрел местность. Солдатик бодрствующей смены сделал вид, что он здесь один, отвернулся. Из-за забора, где находилась гауптвахта, доносились грозные крики, перемежаемые матом. Неудачникам, загремевшим на десять суток, поблажек не давали.
Со стороны городка подошел мужчина в штатском, покосился на Кольцова, на всякий случай кивнул. Караульные людей не обыскивали – только проверяли документы и проводили визуальный осмотр. Могли заглянуть в чемодан или в хозяйственную сумку. А могли и не заглянуть.
С обратной стороны к КПП подъехал грузовой «Урал», водитель призывно загудел. Поднялся шлагбаум, и семитонная махина въехала в часть. За рулем, рядом с сопровождающим, сидел ушастый ефрейтор, на вид совсем мальчишка. Пренебрежительно покосился на майора, стоящего на обочине.
Вывод назревал неутешительный – из части можно вынести все. Могли попасться, но пока не попадались. Женские сумочки точно не досматривали.
Майор докурил, развернул машину и двинулся прямо по дороге. Проехал развилку на Заречье, свернул направо, к железнодорожной площадке. Поставил машину у ограды, понаблюдал за работой объекта. Входить на территорию смысла не было.
Солдаты охраняли площадку. Пыхтел тепловоз. Вагоны загоняли в продолговатое строение, где проходила загрузка. Лязгали сцепки, что-то громко стучало, ухало.
С обратной стороны задним ходом выбрался «Урал». С подножки спрыгнул водитель, прислонился к колесу, закурил, подставив майскому солнышку скуластое лицо. Из здания доносился утробный гул – работал мотор подъемника. Перекликались рабочие, осуществляющие погрузку. Дернулся тепловоз, поволок из загрузочного цеха зеленый вагон. На вид обычный почтово-багажный. Настоящими были только одно окно и одна дверь (купе для караула), остальные – «нарисованы». Под усиленной стальной оболочкой находился отсек для перевозки изделий.
Тепловоз оттащил вагон за соседнее с цехом строение, остался работать на холостом ходу. Образовалась рабочая пауза. На свежий воздух потянулись люди в комбинезонах – явно не солдаты. Закурили.
Следующая остановка была здесь же, на правой стороне шоссе. За железными воротами работала автобаза. В центре предприятия возвышалась караульная вышка. Часовой в пилотке зорко осматривал вверенную территорию. Здесь тоже что-то лязгало и гремело. Работало ремонтное хозяйство.
На объекте несли службу бойцы автороты. У ворот выстроились грузовые «Уралы», выкрашенные в темно-зеленый цвет. Между ними мельтешили солдаты в промасленных робах, двое перетаскивали тяжелый ящик с инструментом.
Михаил отпустил сцепление, двинулся дальше. За автобазой, в узком проезде, находился склад ГСМ, обнесенный двумя рядами колючей проволоки. Несколько кирпичных построек, цистерны под жестяным навесом, двое часовых – один на вышке, другой на земле.
Кольцов медленно проехал мимо, уперся в тупик перед лесом, развернулся. Шоссе, когда он вернулся, было пустынным.
