Тайная жизнь Джейн. Призрак - Яна Черненькая
Нож сам прыгнул в дрожащие пальцы. Она не может отомстить Ричарду, но может отомстить себе… Лезвие прочертило на коже неровный след. Боль. Слишком быстрая – трудно удерживать рукоять. Слишком слабая – замерзли руки.
Викарий любил говорить на проповедях, будто Бог не допускает, чтобы человек был испытываем сверх сил. Он говорил, что, посылая испытание, Бог дает и силы, чтобы его перенести[2]… Викарий ошибался.
– Джеймс, пожалуйста, отпусти меня! Я больше не могу… – беззвучно шептали ее губы.
Лезвие нацелилось туда, где уже был шрам от слишком глубокого пореза. Тогда, два года назад, Фрэнни чуть не истекла кровью, но брат не дал ей умереть. В который раз. Проклятие сделало Джеймса хранителем собственной сестры. Одно прикосновение его холодных призрачных рук, и смертельные ранения превращались в простые раны – болезненные, кровоточащие, но не угрожающие жизни. Джеймс поступал так всегда, хотела Фрэнни этого или нет… Сейчас она просила его не вмешиваться, но услышит ли он ее мольбы?
А дождь хлестал как из ведра, заглушая все звуки, словно в этом мире не осталось ничего, кроме нескончаемых потоков воды.
Глава 8. Прогулка под дождем
Когда вальс закончился, Дик отвел невесту в сторону и принес ей бокал игристого вина. У него появилось время обдумать случившееся, и теперь он испытывал досаду. Ну конечно, а как еще Джейн должна была себя вести, когда увидела мисс Тальбот, весьма вольно его обнимающую? Неловко получилось. Как чувствовал – не следует ходить на этот нелепый маскарад. Только что уж теперь раскаиваться? Придется исправлять совершенные глупости, стараясь не наделать новых.
И все-таки до крайности неприятная ситуация! Вспомнив свои слова и поведение, Ричард разозлился, осознав, что вел себя как мальчишка, которому отказали в сладостях. Но что делать? Эта женщина, Джейн, сводила его с ума. Он так скучал по ней на протяжении двух лет, что один лишь ее холодный взгляд лишил его рассудка. Но, возможно, и уберег от бесчестного поступка – вряд ли Дик смог бы проводить время с мисс Тальбот, сохраняя видимость приличий, не прояви Джейн столько холода по отношению к нему. Но и теперь, стараясь в меру сил развлекать Фрэнни беседой, Ричард невольно искал взглядом Джейн и успокаивался, только когда находил ее в толпе гостей.
Извинившись, уйти с бала и ждать обещанной встречи? Это было самое разумное. Но Дик уже однажды поступил разумно, оставив Джейн. А утром… утром она уехала, не попрощавшись. На целых два года пропала из его жизни!
Однако, немного успокоившись, Дик понял, что не обманывал себя – он действительно небезразличен Джейн. Стоило лишь подумать о ее реакции, и все становилось на свои места. Надежда есть, а он такого наговорил… И это не делало ему чести, как и бездумная попытка причинить боль Джейн за счет Фрэнни.
– Ричард… можно я задам вам один вопрос?
Мисс Тальбот дотронулась до его плеча, и Дик вопросительно посмотрел на нее, с трудом отвлекаясь от размышлений.
– Конечно, Франческа, – разрешил он. – Вы можете задавать мне любые вопросы.
– Эта девушка, Джейн… – Мисс Тальбот опустила глаза, и ее щеки, не до конца скрытые маской, слегка покраснели. – Вы ожидали увидеть ее на балу?
– Нет. Я даже не знал, что она в Ландерине, – ответил ей Ричард, понимая, что невольно выдал свои чувства по отношению к мисс Стэнли.
Фрэнни замолчала, теребя в руках веер. Видно было, что на этом ее вопросы не закончились, но она не знает, как их задать.
– Мне показалось… – начала она, но потом замолчала. – Хотя нет, это все ерунда.
Сказать правду именно сейчас? Наверное, так вышло бы честнее, но момент показался Ричарду крайне неподходящим, и он счел за лучшее промолчать.
Полонез закончился, и к Ричарду с Франческой присоединились Патрик с Летицией. Своим прекрасным настроением и живостью они быстро сгладили возникшее неловкое напряжение. Все, наверное, так или иначе уладилось бы, не попадись Дику на глаза мисс Стэнли, быстрым шагом покидающая зал. Ему очень не понравилась стремительность, с которой она это делала.
– Простите, я ненадолго отойду, – извинился Ричард. – Патрик, поручаю Франческу твоей заботе.
Ему показалось, будто друг прекрасно понял суть маневра, потому что тот сразу же подхватил девушек под локотки и повел их прочь, сообщив:
– Пока вы развлекались, я обнаружил такие пирожные… Вы просто обязаны их попробовать!
Оставшись один, Дик пошел следом за Джейн, но потерял ее из виду в анфиладе комнат и вынужден был замедлиться, выглядывая пропажу в толпе гостей.
Людей было много. Они общались, прогуливались, рассматривали картины на стенах. Ричард успокаивал себя тем, что даже если мисс Стэнли собирается уйти, то ей все равно придется задержаться, пока слуги не подадут экипаж – начался сильный дождь.
Увы, Джейн не оказалось ни в ближайших комнатах, ни у выхода. И Дик встревожился намного сильней, чем диктовали обстоятельства, – некстати вспомнился злосчастный прием у Эйнардов… Два года назад Ричард почти так же увлекся поиском мисс Стэнли, с которой как раз тогда и познакомился, а в это время Анна, его младшая сестра, незаметно ушла из особняка на роковую встречу… и погибла. Он опоздал на какие-то секунды. Сейчас почти так же неожиданно исчезла Джейн.
С непристойной торопливостью Дик бросился к гардеробщику и выяснил, что мисс Стэнли не забирала свою накидку, однако потом лакеи, дежурящие у входа, сказали, что совсем недавно некая леди вышла прямо под дождь и направилась в парк. Без зонтика и без верхней одежды.
Джейн. Во всем Ландерине была только одна леди, способная на подобное безумие.
Недоброе предчувствие шевельнулось в душе Ричарда, и он, позабыв про шляпу и зонт, почти бегом отправился следом, ломая голову в попытке понять, с чего мисс Стэнли вздумалось гулять в такую погоду. Он и мысли не допускал, что виной тому их глупое недопонимание и размолвка. А вот на встречу с кем-то опасным Джейн вполне могла отправиться. Или, возможно, случилось что-то важное, заставившее ее так поспешно сбежать с бала. Но почему она не попросила о помощи?
Да, Ричард помнил, что мисс Стэнли – детектив и весьма решительная особа, способная постоять за себя получше некоторых мужчин, но… в его восприятии она все равно оставалась женщиной. Любимой, самой желанной
