Ледяной ветер Суоми - Николай Свечин
– Как это? – не понял Алексей Николаевич.
– Он дорогой, – пояснил помощник. – Марка пятьдесят пенни за килограмм. Но привычка устоялась, и даже небогатый человек старается купить себе хорошие зерна. «Пуллакаава» – «кофе с булочкой», символ умеренного наслаждения жизнью. Маленькая Финляндия закупает в год кофе на двадцать три миллиона марок! Больше потребляется только водки. Как это по-вашему? Зависимость?
– Да. У нас тоже зависимость – от хорошего чая, так что ничего страшного. Лучше, чем от политуры!
Алексей Николаевич принялся разглядывать книги, лежащие на столе. Двухтомный русско-финляндский словарь Киянена (дорогая вещь!), гимназический учебник грамматики, разрезанный том Горького…
– Читаешь наших авторов?
– Подтягиваю язык. Необходимо для службы. Вы заставляете нас вести переписку на вашем языке, а таких людей, кто его знает, мало. Есть возможность продвинуться по службе, – простодушно пояснил Вихтори.
Алексей Николаевич почувствовал угрызения совести. Парень был весь на виду: доверчивый, честный. А сыщик пришел к нему со шпионским заданием… И он кивнул на дверь:
– Идем?
– Идем. Мама иной раз говорила: айда.
– Айда!
Они вышли на двор и медленно двинули в арку. Встречные косились на русского, а потом смотрели вслед. Можно было не сомневаться, что о посещении скоро узнает генеральный комиссар. И опять пристанет к командированному: ты зачем ходил в резерв? Ну и черт с ним…
Вихтори привел статского советника в кухмистерскую на Южной Железнодорожной улице. Очень чисто, уютно, а столики почти все были заняты. Посетители сидели по пять-шесть человек, густо облепив столы, и разговаривали друг с другом криком – звон стоял в ушах.
– Шумно, – пожаловался Алексей Николаевич.
– Но вы же хотели увидеть, как живет народ, – парировал помощник. – Вот так это выглядит.
– Хорошо, остаемся. Закажи, что ты обычно ешь. На цены не смотри.
– А пить что будем?
– Тодди, что же еще? – усмехнулся русский гость.
Тодди, смесь коньяка с горячей водой и ромом, – любимое лакомство финнов. Коскинен повеселел. Он подозвал официанта, поздоровался, как со старым знакомым, и стал делать заказ. А русский с любопытством осматривался. Когда еще попадешь так в местную среду?
В результате статский советник с кандидатом плотно поужинали. Они съели гороховый суп с сосисками, медвежатину на ржаном хлебе, маринованную сельдь в белом соусе с икрой и мелкими креветками. Сельдь оказалась особенно хороша. Заедали все карельскими пирогами с начинкой из рисовой каши и картофеля. Лыков расщедрился и потребовал оленину с брусничным вареньем. На десерт пошел морковный торт, тоже очень вкусный, и закрученные булочки с корицей. Запили традиционный суомский ужин горячим тодди. В этот раз сыщики решили обойтись без излишеств и ограничились литром алкоголя.
– Расскажи про службу в провинции, – попросил Алексей Николаевич. – Трудно там?
– Трудно, – угрюмо подтвердил помощник. – Народ дуреет на глазах. Особенно в Южной Эстерботнии. Там хозяйничают банды разбойников, грабят на дорогах, останавливают экипажи, могут и зарезать. Позавчера в Мустаасарисском приходе напали на землемеров, отобрали деньги и полтора килограмма динамита. Теперь жди какой-нибудь взрыв. В Улеоском уезде банда из десяти человек гоняет даже полицию – та не справляется. Негодяи ходят по хуторам и отбирают имущество, деньги, одежду. Жители запуганы, бессильны защитить себя, требуют вызвать подкрепление. А в Хаапаярви шайка из пяти разбойников так разозлила население, что обыватели собрались толпой и стали ловить негодяев без помощи властей.
– Поймали?
– Поймали всех пятерых и изувечили, прежде чем отдать нам.
– Молодцы, – одобрил статский советник.
Помощник разочаровал его:
– Пока их ловили, по соседству, в Сиеви, появилась другая шайка. Совершила несколько грабежей и даже убийство, и пресечь ее никак не могут. Беспокойно стало в Суоми. Раньше такого не было.
– Комиссар говорил, что сильно участилось и простое хулиганство…
– Увы, он прав. На днях в одной деревне недалеко от губернского города Ваза крестьяне затеяли танцы. Обычное сельское веселье, как везде. Вдруг пришли три десятка всякой нечисти, разгромили кабачок, где люди танцевали… Разогнали их. А потом двинулись толпой по улице, прошли шесть километров, избивая всех на своем пути.
– А полиция? Она куда смотрела? – ожесточился статский советник. – Возле губернского города и не было наряда?
– Полиция, как это часто бывает, прибыла, когда хулиганы уже разошлись.
– Погоди. Ваза ведь относится к Эстерботнии? А ты говорил, что там сильные полицейские резервы. Почему не задействовали их?
Кандидат на должность пожал плечами:
– Не знаю. Ваза и Улеаборг – крупнейшие города в этой исторической провинции. В Вазе обучается две тысячи резервистов, а в Улеаборге даже две с половиной. Но их почему-то держат в казармах и не пускают патрулировать улицы. А было бы на пользу жителям!
Уже стемнело. В кухмистерской все так же галдели, пиво и тодди лились рекой. Алексею Николаевичу сделалось хорошо и сытно. Славный парень этот Вихтори Коскинен, думал он. С таким и на пули идти можно, он не предаст и не струсит. В Россию бы его забрать, станет достойным помощником, усилит Азвестопуло. А он, Лыков, слушает, поддакивает, а сам старается запомнить, сколько человек у них в полицейском резерве… Тьфу!
В гостиницу статский советник приехал на извозчике уже в полночь и сразу лег спать.
Глава 7
Разговоры и не только
Наутро Алексей Николаевич поднялся с больной головой. Смесь коньяка с ромом не пришлась ко двору в организме, привыкшем к водке. И он решил отдохнуть.
Командированный телефонировал на стойку и велел принести номера «Финляндской газеты» за предыдущие полмесяца. Сейчас выясним, чем живет Великое княжество… Газета была единственной в крае, выходящей на русском языке. Лыков разлегся на диване и принялся ее изучать.
Первым делом ему попались два занятных объявления, невозможных в России. Одно звучало так: «Мою фамилию, которая вначале была Вильхо Гренваль, я необдуманно сменил на Вильхо Нумми: теперь же с этого времени фамилия моя будет Вильхо Валли». Чудеса. А завтра парень напишет, что и Валли тоже необдуманно, а зовут его теперь Вильхо Тралли-Валли? Как потом искать такого дурня, если, к примеру, он не платит алименты?
Второе объявление развеселило русского еще больше. «Если жена моя Мария-Элинна Виртанен не возвратится ко мне в течение одного года и суток для продолжения семейной жизни, то я буду считать себя свободным от нее. Савио в Лукасе, 5 сентября 1913 года, Юхо-Никлас Виртанен». Вот молодец! Безо всякой там консистории, и попов ублажать не надо. Черкнул в газету, подождал годик и гуляй свободный… А в России до сих пор действует варварский закон, сломавший множество судеб. Согласно ему, причин для развода было лишь несколько: неспособность супруга к продолжению рода, лишение прав по суду, сумасшествие и доказанная неверность. Причем тому, кого поймали, запрещалось
