Тереза Бреслин - Печать Медичи
Когда мы подъехали к вилле, Чезаре Борджа спешился, и у капитанов не было иного выбора, как сделать то же самое.
Но Фелипе и Грациано оставались на конях. Фелипе многозначительно посмотрел на меня, и я, надеясь, что правильно его понял, попытался убрать нашу маленькую повозку подальше от входа. Но солдат было слишком много, и мы оказались зажатыми в толпе.
Чезаре широким шагом проследовал во двор особняка. Капитаны пытались поспеть за ним. Там была лестница, ведущая со двора на второй этаж. Чезаре пересек двор и начал подниматься по лестнице.
Капитаны направились следом за ним.
И в тот же миг оказались арестованы Микелотто и его гвардейцами. Фактически не было ни схватки, ни сопротивления.
Так быстро и решительно скрутили гвардейцы этих несчастных, что те даже не успели выхватить из ножен мечи.
Ловушка захлопнулась.
— Подождите! — крикнул один из молодых капитанов, обращаясь к Борджа. — Умоляю вас, ваше сиятельство! Хотя бы выслушайте нас!
На верхней ступеньке Чезаре остановился. Оглянулся и посмотрел вниз, на своих поверженных врагов. Потом повернулся и вошел в дом.
Окружавшие нас солдаты ринулись вперед. Грациано и Фелипе крепко держали под уздцы лошадь, запряженную в нашу повозку. Маэстро накрыл мои руки своими, чтобы помочь мне держать поводья, и совместными усилиями мы выбрались из толпы и двинулись к главным воротам. Тут мы увидели впереди нас Макиавелли. Стараясь перекрыть гул толпы, он крикнул нам:
— Ко мне! Ко мне!
Вдоль внутренней стены он проводил нас к другим воротам, охранявшимся какими-то известными ему людьми. Наверняка это были его собственные агенты, которым он платил деньгами из флорентийской казны. Не говоря ни слова, мы выбрались за ворота и оказались на берегу реки, где стояла лагерем кавалерия Борджа.
Там мы и ждали, пока солдаты прочесывали весь город, поднимая людей с постели и убивая любого, заподозренного в участии в заговоре против Борджа. Когда наступила кромешная тьма, Макиавелли покинул лагерь и отправился на разведку. Вернулся он только на рассвете, мрачнее тучи.
Капитаны кондотьеров были связаны и брошены в одну из комнат в нижнем этаже здания. Уже за полночь, то есть в первый день нового, 1503 года, Микелотто задушил Вителоццо и молодого капитана, связанных на скамье спинами друг к другу.
— Простите меня за то, что вынужден принести вам самые ужасные новости, — сказал Макиавелли. — Но вам следует знать, что утром Валентино намеревается выступить в поход во главе своей армии, в полном боевом облачении. Он двинется на Перуджу, а затем и на остальные города, продолжающие сопротивление. Правители этих городов уже бегут, опасаясь его гнева. Оставшихся мятежников он повезет с собой как пленников, но всех их ждет та же участь.
Фелипе пошел к хозяину сообщить ему о смерти его друга и не возвращался более часа.
— Маэстро нездоровится, — сказал он нам, когда пришел обратно. — Ему нужно время, чтобы прийти в себя. Нам надо попытаться пробраться во Флоренцию, где он сможет восстановить силы. Я напишу Валентино об этом. Надеюсь, он так поглощен своей вендеттой, что ему сейчас не до нас. Маттео! — обернулся он ко мне. — Можешь поскорее подготовить лошадей?
Я отправился в жалкое, едва спасавшее от холода укрытие, где были привязаны лошади. Перед ними лежало сено, но поскольку из города всю ночь доносились крики и там полыхали огни, животные были очень беспокойны. Они толкались, нервно переступали ногами, натягивали привязь. Ласково поговорив с ними, я их немного успокоил и хотел уже было отвязать ту лошадь, которую мы запрягали в телегу, как вдруг заметил за деревьями двоих людей. Они довольно хорошо были видны при свете луны. Я узнал их. Один из них находился в комнате в тот день, когда мы впервые увидели Чезаре Борджа. А вторым был сподручный Сандино.
Я опустился на колени. Лошадь за моей спиной зашевелилась и ткнулась мордой мне в плечо. Накрыв ладонью ее длинный нос, я мягко подул ей в ноздри.
— Не выдай меня, дружище! — тихо промолвил я. — Моя жизнь зависит от тебя.
Морозный воздух донес до меня обрывки их разговора. Я услышал название города:
— … Перела…
Перела!
— … там… видели мальчишку… несколько недель назад…
А потом очень отчетливо один из мужчин сказал:
— Его люди уже скачут в Перелу. Сандино тоже поедет туда, как только отчитается перед Борджа. Он поклялся сжечь крепость и всех ее обитателей.
У меня вмиг скрутило живот, и меня чуть не вырвало.
Сандино собирается напасть на Перелу!
Глава 21
Начало светать, когда я закончил седлать и запрягать лошадей. Фелипе и Грациано вышли мне навстречу.
— Молодец, Маттео! — похвалил меня Грациано и начал складывать вещи.
Фелипе положил в повозку какой-то ящик и сказал:
— Пойду подниму хозяина. Нам надо выехать до того, как лагерь проснется.
— Я не могу поехать с вами! — внезапно заявил я.
— Что за чепуху ты несешь! — резко возразил Фелипе.
— Что ты здесь забыл, Маттео? — удивился Грациано.
— Нет, здесь я не собираюсь оставаться, — сказал я. — Мне надо в Перелу. Я подслушал разговор двух людей Борджа. Они собираются напасть на крепость и убить всех наших друзей.
Фелипе поднес фонарь к моему лицу:
— Это правда?
— Да, я все слышал.
— Но зачем это нужно Борджа? — удивился Грациано. — Капитан дель Орте — его верный солдат.
— Это так! — сказал Фелипе. — Но и верных солдат иногда коварно убивают. — Он пристально посмотрел на меня. — И как тебе удалось это подслушать?
— Я пошел к лошадям, а в это время мимо проехали двое.
— Это были шпионы Борджа. Они переговаривались между собой. Я услышал.
— Это хорошо, что ты хочешь поехать туда и предупредить наших друзей, — сказал Грациано. — Но…
— Пожалуйста, не пытайтесь остановить меня! — воскликнул я.
Конечно, я не смог бы объяснить ни им, ни себе, почему стремлюсь навстречу опасности, в то время как более естественным было бы бежать от нее. Но я думал только о том, как добраться до Перелы прежде Сандино и предупредить капитана дель Орте. У него хватит и людей, и военного опыта, чтобы отразить нападение Сандино и его бандитов. Но нужно обязательно известить его об угрозе.
— Возьми мою лошадь! — предложил Грациано. — А я поеду на повозке с хозяином.
Фелипе вложил в мою руку несколько монет.
— Возьми это, — сказал он. — Тебе могут понадобиться деньги. Я скажу маэстро о том, что случилось.
Грациано тоже дал мне кое-что. Это был длинный кинжал.
— Эта штука тоже может тебе пригодиться!
На прощание Фелипе сказал:
— Если решишь вернуться, мы с радостью примем тебя назад! А пока делай что можешь. — Он ласково потрепал меня по голове. — Надеюсь, мы еще встретимся, Маттео!
Я тихо повел лошадь Грациано прочь из лагеря. Оказавшись вне поля зрения караульных, я вскочил в седло и поскакал в сторону Перелы.
Но как бы быстро я ни скакал, лишь на следующий день, около полудня, добрался до места слияния двух рек. На скаку заплатив пошлину, галопом промчался по мосту и ринулся вверх на холм, на вершине которого стояла крепость.
И лишь тогда увидел дым, уходящий в небо.
Увидел распахнутые настежь ворота.
И понял, что я опоздал.
Часть третья
Месть Сандино
Глава 22
Первым моим порывом было пришпорить коня и броситься в крепость.
Но я этого не сделал.
Натянув поводья, я стал осматривать здание. В окнах не виднелось никакого движения. Не слышно было ни звука, который свидетельствовал бы о том, что бой еще продолжается.
Но было ясно, что все произошло совсем недавно. Иначе все бы уже сгорело и перестало дымить.
Неподалеку в поле стоял крытый загон для скота. Там хранился фураж и корма, заготовленные для скота на зиму. Я завел туда свою лошадь, задал ей корму и, вернувшись к крепости, осторожно вошел внутрь.
Гвардейцы капитана дель Орте были мертвы. Заколотые, зарубленные, они лежали там, где приняли бой и пали. По их лицам можно было понять, что их застигли врасплох и их сопротивление было одолено в считаные минуты, причем противником, не знавшим пощады. Ни внутри, ни снаружи зданий ничто не двигалось. Полнейшая тишина вселяла ужас.
Ни женского плача, ни мужских стонов. Только столбы дыма, безмолвно уходящие ввысь.
А потом я увидел капитана дель Орте. Он был обезглавлен.
Голову его насадили на пику рядом с конюшней, а рядом в странной позе лежало обезглавленное тело. Перед ним на земле распростерлись еще два тела. Россана и Элизабетта! Одна рядом с другой.
Нетвердым шагом я приблизился к ним.
И сразу увидел, что обе живы. Но платья на них были разорваны, и обе девочки были в крови. Я не сразу понял, чья это кровь — их отца или их собственная.
