Мент. Одесса-мама. Книга 2 - Дмитрий Николаевич Дашко
— Туда, — показала она в сторону ближайшего рынка.
За время пути к нему я превзошёл сам себя, рассказав с дюжину смешных историй и анекдотов. Сначала Ольга тушевалась, не понимая, как стоит реагировать, потом начала улыбаться, а в конце уже вовсю хихикала после почти каждой моей реплики.
Ей откровенно льстило мужское внимание, я понял, что не ошибся с её характеристикой.
Через четверть часа мы уже стали чуть ли не друзьями, она уже вовсю прижималась ко мне и не сводила с меня глаз, а я продолжал её смешить.
Наш путь пролегал мимо небольшой кондитерской, я решил брать быка за рога.
— Олечка… — именно так я звал её последние несколько минут, и она явно была не против, — не возражаете, если мы с вами ненадолго зайдём вот сюда… — Я кивнул на двери заведения. — Признаюсь вам по секрету: я — жуткий сладкоежка!
— Я тоже, — улыбнулась спутница.
— Ну так как? Позволите угостить вас чашечкой кофе и пирожным⁈
Она благосклонно кивнула.
Я услужливо распахнул перед ней дверь кондитерской, пропуская внутрь, и зашёл следом.
Тут было пусто, когда нам принесли меню, и я посмотрел на ценники — стало ясно почему. Хорошо, что карман продолжали греть остатки экспроприированных мной у Ромы Савиных червонцев, так что разок посидеть тут я мог себе позволить.
Хотя, конечно, я бы предпочёл, чтобы вместо чернявой Ольги место напротив бы занимала моя любимая Настя. Но… Работа есть работа!
Мы продолжили мило болтать на пустяшные темы, пока готовился наш заказ. Ольга остановила выбор на миндальных пирожных и чашечке горячего шоколада, я же выбрал кофе покрепче и эклеры, до которых ещё с прошлой жизни был сам не свой.
Не зря говорят, что совместно принятая пища, сближает людей. Разговоры становились всё более раскрепощённей. Оля по большому секрету сообщила мне, что её драгоценный супруг часто ведёт себя как какой-то варвар и доставляет ей массу неудобств, вечно ревнует по каждому пустяку…
— А что, действительно есть повод для ревности? — с невинной улыбкой поинтересовался я.
Оля лукаво стрельнула в меня глазками и тут же опустила взгляд вниз. Этот ответ был красноречивей любых слов.
— Кажется, теперь и я начинаю вас ревновать!
— И к кому же?
— Ну… Скажем к тому одноногому, который часто ходил к вашей соседке. Вы ещё говорили, что он очень хорошо поёт…
— И не только поёт… — пытаясь изобразить из себя femme fatale, произнесла она.
— Ну вот! — расстроенно протянул я. — Теперь вы разбили и моё сердце… Может, отметим нашу встречу бокалом шампанского?
Не давая Ольге опомниться, я позвал официанта и заказал бутылку шампанского. Гулять так гулять. Пока я не узнаю всё, что нужно, мне и дальше предстоит изображать из себя эдакого влюблённого гусара.
Шампусик сыграл свою коварную роль, и после второго бокала Ольга призналась, что у неё действительно был короткий («ах, право слово — вам не стоит ревновать!») и мимолётный роман с этим самым Денисом, который, на самом деле оказался мужчиной, лишённым изъянов: то есть имел штатное количество рук и ног.
— И где же вы с ним встречались? Думаю, я, после всего, что с нами произошло, имею право на откровенность с вашей стороны, Олечка?
— Ах, это было так романтично! Мы встречались с ним на Французском бульваре! Как с вами гуляли по улице, он покупал мне цветы… Только, Гриша, не вздумайте мне тоже их дарить — муж не поймёт, если я вернусь с рынка с букетом… Так вот, он был безудержным романтиком, рассказывал мне удивительные истории, рассыпался в комплиментах, а как-то раз показал мне, как снимается кино, и сказал, что я тоже, возможно, рождена для искусства…
Из всего сказанного, я уловил главное — про киносъёмки. Знаменитая Одесская киностудия — жди меня!
Глава 2
Чтобы не спугнуть преступника, нужен предлог для визита к киношникам. Если просто заявлюсь и начну доставать народ расспросами — умный злодей (а нам явно противостоит далеко не дурак) заляжет на дно. И тогда хрен его найдёшь, особенно если смотает удочки из города.
Очень даже быть, что география его «подвигов» не замыкается только лишь на Одессе. Такие широким натурам всегда тесно в одной локации, но пока сложно понять, где и когда он приложил свою руку. Полагаюсь исключительно на интуицию и подозрения, только к запросу в другие губернии это не приложишь, а копаться в сотнях уголовных дел… Нет уж, увольте!
Видимо, я чересчур погрузился в размышление на эту тему, что отразилось на ходе нашего «романтического» свидания с чаровницей Оленькой. Мои шутки заметно потускнели, былой задор погас. Мне стало скучно, труба звала к совсем иным свершениям.
Будучи дамочкой далеко не глупой, она моментально сообразила, что я потерял к ней всяческий интерес, и приняла верное решение — вот что значит большой опыт в таких вопросах!
Когда кофе был допит, а пирожное съедено, она распрощалась со мной достаточно холодно и сухо, даже не позволила помочь отнести покупки домой.
Да я и не настаивал, даже не изобразил глубокую скорбь. Ничего нового для нужд следствия уже не узнаю, продолжать отношения не имеет смысл. Да и собственно не было никаких отношений — так что совесть моя чиста: «матросить», перед тем как бросить, я с самого начала не планировал. Не в моих это правилах.
Поцеловав красавице ручку и галантно раскланявшись, помчался назад в угрозыск, а в голове тем временем вертелась очередная умная мысль, из тех, что всё-таки могут прийти в нужное время.
Ахметджанов, он же между своими — Ахметка, только что вернулся с очередного допроса шайки, обчистившей портовой склад. Вид у него был уставший, лоб прорезали задумчивые складки — знакомое выражение лица. Это только кажется, что поимкой злодеев заканчивается работа опера, в действительности — впереди ещё куча нервотрёпки, включая тонны писанины.
Бюрократия всегда была, есть и будет важной составляющей любого сыска.
Эх, придумать бы какой-нибудь искусственный интеллект, который бы вёл всю эту тягомитину за нас!
Я подошёл к коллеге, когда он медленно опустился на стул и полез в выдвижной ящик стола.
— Есть вопрос…
— Гриша, давай потом. Честное слово — некогда! — жалобным голосом попросил он.
— Да я ж тебе помочь хочу.
— Интересно — как? —
