Брат вождя, или Увидеть Кима и умереть - Леонид Михайлович Млечин
А по телевизору крутили последние новости. Каждый выпуск теперь начинался сюжетами о Северной Корее, которая произвела очередной успешный пуск баллистической ракеты.
Показали интервью американского президента. Конечно же, журналисты задали ему вопрос о северокорейском вожде Ким Чен Ыне.
– Люди спрашивают: он нормален? – в своей обычной манере рассуждал хозяин Белого дома. – Я понятия не имею. Но он был очень молод – двадцать шесть или двадцать семь лет, когда умер его отец. И ему пришлось иметь дело с очень крутыми парнями – с генералами и так далее. Будучи совсем молодым, он смог удержать власть. Я уверен, что многие, в том числе и его дядя, пытались у него эту власть отнять. Но он ее удержал. Так что очевидно, что он довольно умный паренек, – заключил президент США и добавил: – Но если он себе что-то позволит, он встретит огонь и ярость!
И началась передача о новом лидере Северной Кореи.
Законы престолонаследия везде одинаковы: право на стороне первенца. Почему же в Северной Корее престол достался третьему, младшему сыну любимого руководителя страны Ким Чен Ира?
Многое в его жизни оставалось загадкой. Начиная с того, что никто не знал точной даты и места рождения Ким Чен Ына. Впрочем, вся история Северной Кореи полна невероятных мифов…
А что же старшие братья? Отчего они уступили пальму первенства?
Средний сын вождя – Ким Чон Чхоль – считался слишком нерешительным, тихим и скромным. В нем находили нечто женственное. А из такого материала не делаются властители даже небольших государств с населением в двадцать с лишним миллионов.
Но почему не старший?
Ким Чон Нам даже внешне напоминал отца. Считалось, что его подвели неуравновешенный характер и неумеренная страсть к путешествиям и развлечениям, немыслимым для остальных северных корейцев. И отец счел Чон Нама непригодным для роли нового великого вождя.
Лишь немногие знали, что именно произошло в семействе Кимов, которые правили своей страной уже в третьем поколении.
Полковнику Службы внешней разведки Виталию Александровичу Шувалову было известно об этом много больше авторов телевизионной программы. Но пока совсем рядом с ним стремительно разворачивались события, способные изменить мир, он сидел в служебном помещении полиции аэропорта Куала-Лумпура и отвечал на вопросы инспектора, медленно заполнявшего многочисленные графы бланка допроса.
Глава 2
Наезд
ЖЕНЕВА, ШВЕЙЦАРИЯ
Вся эта история началась много лет назад. Тогда ее участники были очень молоды.
Когда стало известно, что разведчик-нелегал не вернулся с задания, в Москве исходили из худшего. Начальство Шувалова в Службе внешней разведки не сомневалось, что сотрудника, задержанного в Швейцарии, власти передали северным корейцам.
Корейская Народно-Демократическая Республика по традиции считалась едва ли не союзником России. Но реальные отношения складывались трудно. Северные корейцы славились упрямством, и вытащить своего человека из их рук было ох как не просто.
Директор Службы внешней разведки был настроен мрачно:
– Пока наши с Пхеньяном договорятся, ему уже все кости переломают.
Директор бывал в Северной Корее и знал, о чем говорит.
А вот арестованный в Швейцарии Виталий Шувалов, конечно, не знал, о чем говорят в Ясенево. Он, собственно, только начинал службу в нелегальной разведке и сейчас вновь и вновь, как его учили, пытался понять, что произошло: он совершил непоправимую ошибку или стал жертвой предательства?
В наползавшем с Женевского озера тумане немудрено было проскочить мимо Дворца наций, укрытого в глубине обширного парка. Спросить, куда идти, оказалось не у кого: утром на улицах мало желающих глотать сырой воздух.
Шувалов оказался в тот момент едва ли не единственным пешеходом. И он сразу сообразил, что происходит у него на глазах. Мимо, старательно крутя педали, проехал молодой человек в куртке с капюшоном. Зная, что в Швейцарии у велосипедистов приоритет, он смело покатил через проезжую часть. Но из тумана вдруг возникла машина.
Водитель, видно, иностранец, подумал Шувалов, потому что тот не притормозил там, где этого строго требовали правила. Напротив, казалось, он еще и прибавил скорости!
Шувалов понял: еще секунда, и велосипедист будет сбит. Виталий увидел испуганное лицо юноши с большими черными глазами, ринулся вперед и что есть силы толкнул велосипедиста. Тот повалился на землю, но не пострадал: машина на большой скорости пролетела мимо, задев крылом самого Шувалова.
Автомобиль исчез в тумане. Шувалов даже не успел увидеть его номер. Он с трудом встал. Нога болела. Перелом или только ушиб? Неуверенно сделал шаг, другой. Кости вроде бы целы.
Виталий подошел к насмерть перепуганному юноше, все еще сидевшему на земле. Подал ему руку. Тот встал; капюшон слетел с головы, и Шувалов увидел восточное лицо. Кореец?
– Как самочувствие? – спросил он по-корейски.
– Все хорошо, – поспешно ответил юноша, который еще не пришел в себя. – Спасибо вам!
Спохватившись, удивился:
– Вы говорите по-корейски?
Шувалов не успел ответить. Кто-то все-таки увидел, что произошло на дороге, и вызвал полицию, которая, как водится в Швейцарии, появилась мгновенно. Инспектор расспросил сначала юношу-корейца, который свободно отвечал по-французски, потом подошел к Шувалову:
– Вам нужна медицинская помощь?
Тот отказался: он очень спешил. И не хотел светиться, как говаривал его приятель по университету.
Юноша-кореец позвонил кому-то по мобильному телефону, и вскоре примчался роскошный черный лимузин с дипломатическими номерами. Эти номера Шувалову были знакомы: они принадлежали северокорейскому посольству. А Виталий-то был уверен, что юноша из другой, Южной, Кореи!
Молодой северокореец, свободно разгуливающий по Женеве?
Шувалов мог только гадать, кто он такой, и с еще большим интересом взглянул на юношу. Тот тоже во все глаза смотрел на спасшего его человека. Поклонился и прижал руку к сердцу.
Водитель почтительно распахнул дверцу лимузина, и юноша уселся на заднее сидение. Двое сопровождающих в одинаковых костюмах со значками великого вождя на пиджаке тоже погрузились в авто, и лимузин умчался.
Ушел и Шувалов. Во-первых, он торопился в Цюрих, а во-вторых, ни при каких обстоятельствах не должен был привлекать к себе внимание.
Но в обоих случаях он уже опоздал, о чем еще не подозревал.
ЦЮРИХ, ШВЕЙЦАРИЯ
Встречу в Цюрихе Виталий назначил на Хаймплац, возле музея Кунстхаус, рядом с горельефом Огюста Родена «Врата ада» – по оперативным соображениям. С агентом он договорился на строго определенное время. Но люди – не часы, всякое может случиться. Поэтому Шувалов рисковал минут пятнадцать-двадцать простоять на месте в ожидании коллеги, а перед творением Родена стоять проще. Поклонник искусства никого
