Путеводитель ботаника по ядам и вечеринкам - Кейт Хавари
– Эверли, – тепло сказал Максвелл, пожав ее руку.
Шафран улыбнулась профессору, но от нее не укрылось, как приподнялись брови мистера Эштона, когда Максвелл назвал ее по фамилии. Ей нравилось, когда он ее так называл; это заставляло ее чувствовать себя одним из сотрудников кафедры, а не какой-то диковинкой.
– Как прошла ваша поездка, профессор?
– Хорошо, как обычно, хотя я каждый раз забываю, до чего же утомительно развлекать детей, – дребезжащим голосом ответил собеседник. – Мои внуки почему-то уверены, что у меня столько же энергии, сколько и у них.
Максвелл заговорил с мистером Эштоном, а Шафран повернулась к другому профессору:
– Рада вас видеть, доктор Эстер.
Его серые глаза колюче сверкнули.
– Добрый вечер.
Максвелл усмехнулся.
– Эстер, ты ведь помнишь Александра Эштона. – Упомянутые им джентльмены церемонно пожали друг другу руки. – Эверли, в течение следующих нескольких недель ты будешь работать с мистером Эштоном и следить за тем, чтобы он получал все материалы, которые ему нужны. Он отвечает за проекты по ботанике с тех пор, как Честерфилд вышел на пенсию, чтобы заботиться о больном брате.
Внезапный уход Честерфилда доставил хлопот их небольшой команде, особенно если учесть, что экспедиция была собрана в такой короткий срок. Шафран кивнула и спросила:
– Мистер Эштон, а вы входите в экспедиционную группу?
– Не в этот раз, – последовал ответ. – Ботанические образцы будут собирать Джулиан Эриксон и Мартин Гардинер.
Профессора занялись обсуждением коллекции папоротников доктора Максвелла, а движимая любопытством Шафран продолжила задавать вопросы:
– Полагаю, вы участвовали в других экспедициях. Как же это, наверное, увлекательно – путешествовать повсюду.
– Порой – да.
– Что именно вы изучаете?
– Бактерии.
Не зная, радоваться ей или раздражаться из-за его внезапной сдержанности, Шафран решила уточнить:
– Я уже догадалась. Но какие именно бактерии?
Ей показалось, что она заметила на его лице удивление.
– Я разрабатывал систему быстрой идентификации новых бактерий. Прежде мне приходилось много возиться с почвами, и в итоге мне поручили заниматься флорой, когда распределяли специалистов при подготовке к экспедиции.
Шафран обрадовалась, решив, что разговорила собеседника и заставила его отказаться от немногословной манеры общения, и стала ждать, что еще он скажет. Она приехала сюда пообщаться с коллегами и университетским начальством, но ей хотелось узнать больше о его опыте работы на кафедре.
– Как вы оказались в биологии? Вернее, в микробиологии?
Однако тут гостей позвали к столу, и ее вопрос остался без ответа. Максвелл предложил ей руку и повел во внушительный обеденный зал, где в свете свечей мерцал белый стол, уставленный серебром и фарфором.
Половина мест возле стола была занята университетскими профессорами и научными сотрудниками, некоторые из которых пришли со своими женами. Другую половину занимали представители администрации университета и спонсоры – такие, как сэр Эдвард. Доктор Лоуренс Генри, которому предстояло возглавить экспедицию, сидел во главе стола. Рыжеволосая женщина рядом с ним игриво шлепнула его по руке. Шафран показалось, что незнакомка выставила напоказ слишком много плоти и что черного шелка с золотой вышивкой явно не хватает, чтобы прикрыть ее плечи и грудь. На ее обильно накрашенном лице светилось льстивое обожание, которое Шафран отлично понимала. Доктор Генри – яркий, блестящий ученый, профессор истории. На его загорелом суровом лице блестели голубые глаза, черный смокинг обтягивал широкие плечи. Если верить университетским слухам, он вызывал восхищение у всех женщин, независимо от их возраста.
Однако одна элегантная дама за столом все же казалась исключением. За ужином она краем глаза наблюдала за доктором Генри и его спутницей. Ее черные волосы обрамляли уже немолодое лицо с проницательными темными глазами. Ее собеседник, профессиональный эколог, болтал без умолку, не замечая, что его слушательница чем-то озабочена. Заметив испепеляющие взгляды, которые она бросала на женщину в черном и на доктора Генри, Шафран предположила, что пожилая дама – миссис Генри.
Мистер Эштон сидел в дальнем конце стола и разговаривал с серьезным молодым человеком, должно быть, сотрудником университета. Светловолосый и приятный на вид, тот выглядел почти как все в университетском городке.
Мистер Эштон заметил, что Шафран смотрит на него, и улыбнулся ей. Девушка ограничилась сухой улыбкой и отвернулась. По ее опыту, коллег было лучше не поощрять.
Доктор Беркинг, которого она так опасалась, наконец появился, но устроился за дальним концом стола, вне видимости Шафран. Рядом с ней сидел доктор Максвелл, а за ним – леди Агата, жена сэра Эдварда. Они говорили о недавних открытиях, о планах публикаций, обменивались университетскими новостями, и все это заставило ее почти забыть о присутствии Беркинга. Шафран в основном слушала, жадно ловя каждое слово об экспедиции и о том, чем будут заниматься ученые в дальних краях. О поездке было объявлено всего месяц назад, и у ведомств почти не оставалось времени на подготовку.
Гарри Снайдер, ассистент доктора Генри, сидел по другую руку от нее. Карие глазки за очками в проволочной оправе и тонкие губы, подчеркивающие крупные безупречные зубы, делали его похожим на грызуна. Его манера поведения, пугливая и сдержанная, соответствовала его мышиной наружности.
– Мистер Снайдер, вы присоединитесь к доктору Генри в экспедиции? – полюбопытствовала Шафран.
– Да, – ответил Снайдер, не отрывая глаз от тарелки.
– Насколько мне известно, за последние несколько лет доктор Генри посетил и Индию, и Испанию. Вы сопровождали его в тех экспедициях?
Снайдер кивнул – его голова с блестящими набриолиненными черными волосами качнулась над тарелкой. Шафран посмотрела на свою тарелку, в которой лежал изящно нарезанный ростбиф, и машинально подумала, действительно ли процесс еды настолько поглощает или Гарри Снайдер попросту не желает с ней говорить.
– А когда доктор Генри за границей, чем вы занимаетесь? – спросила она.
Снайдер хмуро посмотрел на нее сквозь очки.
– Я ему ассистирую.
Шафран со вздохом взялась за стакан с водой. Увы, по другую руку от нее доктор Максвелл был поглощен беседой с другим профессором, и поневоле она вновь заговорила со Снайдером. Ее не оставляло ощущение, что ей приходится тащить из него ответы, как дантисту – больные зубы из челюсти пациента.
– Как долго члены экспедиции будут отсутствовать? Я слышала, что в полтора месяца они точно не уложатся, скорее месяца в четыре.
Снайдер покосился на доктора Генри, который оживленно общался с накрашенной леди в черном.
– Мы планируем провести в Бразилии пять месяцев. Дорога туда и обратно займет по две недели в один конец.
Уклончивость Снайдера
