Фиделис Морган - Королевы-соперницы
— Элпью вам посветит. — Графиня выхватила у Сары свечу и передала своей бывшей горничной. — Я уверена, что, как только вы увидите эти помещения, вы решите вернуться в свой комфортабельный дом на Литтл-Харт-стрит. — Она почти насильно погнала актрису и ее служанку вверх по лестнице, Элпью поднималась впереди, освещая путь.
— Я не позволю, чтобы какая-то соблазнительная актерка оказалась в моей постели... — бормотал, ни к кому конкретно не обращаясь, Годфри, поворачивая над огнем насажанный на вилку кусок хлеба. — Дьяволовы шлюхи! Вы знаете, миледи, что говорит Принн о женщинах-лицедейках?
— Да-да, Годфри. — Закатив глаза, графиня плюхнулась в кресло. — Ты достаточно часто нам об этом напоминаешь. Мне кажется, что я уже выучила всю книгу наизусть. — Она тоже нацепила на вилку кусок хлеба и стала поворачивать ее над раскаленными углями.
— Прекрасно известно, — Годфри от души почесал черным ногтем в промежности, — что актриса ведет мужчину к прелюбодеянию, самоосквернению и содомскому греху.
— Я бы не стала волноваться, Годфри... — Графиня помолчала, размышляя над его заявлением. — Мистрис Монтегю не останется. Уверяю тебя, в моей кухне содомского греха не будет.
Ребекка вернулась на кухню через несколько минут.
Графиня поднялась, держа в руке вилку с хлебом.
— Я знала, что вы передумаете, как только увидите, в каком состоянии верхние этажи.
— Я вовсе не передумала. — Лицо актрисы было странно напряжено. — Вы должны мне много денег, графиня. У вас есть выбор. Вы позволяете мне остаться, и с каждым прожитым здесь мной днем ваш долг будет соответственно уменьшаться. Если вы не позволите мне остаться, я начну начислять проценты. Более того, я потребую от вас немедленной выплаты долга, иначе снова напущу на вас приставов. И может, на этот раз они сразу засадят вас в Маршалси или Ньюгейтскую тюрьму без спасительного пребывания в доме предварительного заключения.
— Но здесь нет ни комнат, ни кроватей...
— Это уж моя забота. Но, графиня, говорю вам, я останусь, есть у вас кровати или нет.
На следующее утро, проведя ночь на полу в передней гостиной, Ребекка поднялась ни свет ни заря и послала за носильщиками, чтобы доставить такие предметы роскоши, как огромная кровать с периной и кресло, которые поместили в одной из облезлых верхних комнат. При виде такого вторжения Годфри накинул плащ и удалился, громко фыркая.
Пока Ребекка с Сарой расставляли мебель, графиня и Элпью заперлись в нужнике во дворе.
— Она поставила меня в безвыходное положение, — прошипела графиня. — Спасибо тебе — заняла у нее деньги!
И без обвинений графини грядущий день не сулил Элпью ничего хорошего. Днем она должна была выйти на сцену, наряженная в свое самое лучшее платье и увенчанная грандиозным головным убором с перьями, чтобы сыграть в «Королевах-соперницах» служанку, несущую шлейф Ребекки.
— А вдруг она действительно убила Анну Лукас? Возьмет и зарежет нас в наших же постелях? — предположила графиня, хватаясь за горло. — Придется соглашаться со всем, что она скажет, иначе мы рискуем остаться без голов.
— Разве вы ей не доверяете? — спросила Элпью, уже зная ответ.
— Она хитрая, как китаец, но и вполовину не такая честная.
— Да, ей бы подошло слово «острая». — Элпью прижала палец ко лбу. — Но — нашла коса на камень. Мне кажется, существует простое решение.
Графиня ждала, поджав губы.
— Мы должны раскрыть это ужасное преступление, найти виновного и упрятать его за решетку. Только тогда мы избавимся от этой напасти.
— Ну конечно, Элпью, это же ясно как Божий день! — фыркнула графиня. — Я пойду и сегодня к обеду изловлю убийцу.
— Я знаю, это не просто. Но уверена, что мы сможем разрешить эту загадку, как сделали раньше. Я продолжу разнюхивать закулисные тайны в театре, а пока я буду там, вы сможете разузнать о ней.
— О ком? О мадам Топни-ножкой?
— Нет. Об убитой, Анне Лукас. Выясните, где она жила, раскройте тайны ее драгоценной семейной жизни, узнайте обо всех, кто мог желать ей смерти.
— Один такой человек нам точно известен. — Графиня кивнула в сторону дома. — Прославленная Роксана собственной персоной вместе с ее знаменитым притопыванием. — Графиня топнула по полу нужника, и фонтан вонючей грязи и нечистот забрызгал ей юбку. — Фу! Нужно вызвать золотаря, чтобы вычистил тут, пока их величество не пожаловались. — Графиня распахнула дверь нужника и увидела Сару, бегущую по направлению к кухне.
Графиня чопорно приподняла юбки и последовала за ней.
— Мадам Монтегю, — заговорила она, едва вступив в кухню и перебивая Сару, которая что-то торопливо шептала на ухо Ребекке. — Мне нужно выяснить у вас некоторые подробности. — Она бросила взгляд на горничную. — И поговорить мы должны наедине.
— Вы уже это делали. — Ребекка вскочила. — Я всего лишь актриса. Что я знаю об убийствах?
— Мистрис Монтегю, я лишь хочу спросить, в каком, по вашему мнению, направлении нам следует поработать первым делом? — Элпью пыталась хранить спокойствие. — Вам ничего такого не известно, не было ли угроз в адрес миссис Лукас?
Взмахом руки Ребекка отпустила свою служанку.
— Приведи комнату в порядок, Сара. — Потом села на деревянную скамейку. — Я слышала, вы подозреваете меня? — Она бросила угрюмый взгляд на Элпью.
— Расскажите нам о миссис Лукас.
— Она была подхалимкой...
— Нет! — Графиня хлопнула в ладоши. — Факты. Где она жила? Где ее муж? Кто был ее банкир? Были у нее дети, любовники?
— Один ребенок, один муж, любовников не было.
— И где нам искать ее мужа?
— У них дома.
Элпью делала пометки. Ребекка подошла к ней и вырвала у нее из рук карандаш.
— Но вы не должны туда ездить, вы меня понимаете... — Она нависла над графиней. — Я приказываю вам не впутывать в это мистера Лукаса.
— Как скажете. — Графиня улыбнулась ей с непроницаемым видом и наклонила голову набок. — Когда, вы сказали, начинается ваш сегодняшний спектакль? Я слышала, колокола на церкви Святого Иакова пробили час. Разве вам обеим не нужно загримироваться и переодеться в ваши восточные наряды?
Спектакль! Элпью замутило.
— Я пойду с вами. — Графиня занялась сбором вещей, готовясь к выходу. — Не хочу пропустить театральный дебют Элпью.
В молчании все четверо шли в театр. Было не слишком холодно, но они промокли под моросящим дождем.
Несмотря на сырую погоду, на Ковент-Гарден-Пьяцца царила обычная сутолока из ларьков, тележек, портшезов и пешеходов. Графиня, Ребекка, а за ними Элпью и Сара невольно выстроились гуськом, пробираясь среди рядов лоточников, торгующих дешевыми украшениями и овощами. Между рынком и северным входом полным ходом шло представление с участием Панча и Джуди.
Я научу, как ловкоВам от жены избавиться.Вот ножик, вот веревка,Вот палка, если нравится.
Гротескная куколка колотила свою кукольную жену, покуда бедная фигурка не упала в уголочке.
— Ну ладно, вставай, Джуди, дорогая, я больше не буду тебя бить. Вставай, я сказал. — Кукловод вынул руку из Джуди, оставив ее вялой и безжизненной.
— Что ж, тогда с тобой покончено. — Панч подхватил Джуди и отбросил ее.
«Очень кстати!» — подумала графиня. Муж разделывается со своей женой.
— Хи-хи-хи! Потерять жену — значит приобрести состояние.
Кукла, изображающая очаровательную женщину, появилась на крохотном квадратике сцены, и мистер Панч всплеснул руками:
— Какая красавица! Какое милое создание! Хотел бы я станцевать с ней джигу.
«В самую точку!» — подумала графиня. Мистер Лукас избавляется от жены, потому что его искушала другая женщина. Та, что была ее соперницей во многих отношениях: топающая ножкой актриса, Ребекка Монтегю.
— Терпеть не могу этот балаган, — сказала Ребекка. — Побои и убийства под карканье, которое он называет пением. И тем не менее он загребает хорошие деньги.
По мере приближения к театру толпа, похоже, становилась все гуще там, где обычно редела.
— Как видно, надежды мистера Рича на зрителей воплотились в действительность, — заметила Ребекка. — Народ валом валит в театр.
— Увы, нет, — сказала Элпью, встав на цыпочки и посмотрев поверх голов. — По-моему, это те, кого вы называете противниками.
Элпью оказалась права. Улица была заполнена людьми, которые, окружив вход в здание, размахивали плакатами.
— Что там написано? — Графиня стала вглядываться в даль, прищуриваясь. Это и потекшая от сырости черная краска, которой она подкрашивала брови, сделали графиню похожей на человека, налетевшего на дверь и поплатившегося синяками.
Элпью прочла:
— «Театр — подмостки дьявола», «Одиннадцатая заповедь: не посещай театр», «Господь говорит: закройте все театры»...
— Кому Он это сказал? — поинтересовалась графиня, подбирая юбки и ввинчиваясь в людской водоворот. — Не помню, чтобы в Библии вообще упоминался театр.
