Сергей Переслегин - Вторая Мировая война между Реальностями
Стратегически действия группы армий «Юг» довольно быстро свелись к прямому наступлению по директрисе Луцк-Ровно– Шепетовка-Житомир-Киев. Ничего неожиданного такой рисунок операции не содержал, в течение нескольких дней командование Юго-Западного фронта разобралось в обстановке и в дальнейшем реагировало на действия противника тактически негибко, но стратегически вполне адекватно. Уже в первые дни войны выявилась «тенденция к позиционности» южнее Припяти.
С оперативной точки зрения обе стороны заслуживают только упреков, причем к немцам, которые имели заранее выстроенную атакующую группировки и не должны были ежеминутно решать прямо на местности вопросы обеспечения взаимодействия войск, претензий даже больше. Другой вопрос, что танковые дивизии вермахта, имеющие лучшую выучку и накопленный боевой опыт, тактически превзошли бронетанковые соединения РККА.
Сражение (собственно, оба сражения – севернее и южнее Припяти) выявило полное банкротство советской войсковой и германской стратегической разведки. Господство в воздухе, захваченное Люфтваффе, было не настолько абсолютным и всеобъемлющем, чтобы сделать невозможной работу воздушной разведки. При этом советское командование не только регулярно «теряло» немецкие танковые корпуса, но и регулярно «обнаруживало» крупные массы пехоты и танков там, где их не было и не предвиделось. Вообще говоря, войсковая разведка оказалась не в состоянии вскрыть атакующие группировки противника, установить местонахождение его частей, характер и глубину обороны, расположение тылов. Соответственно оно не могло информировать об обстановке ни тактическое командование, ни штабы армий, ни руководство фронтов.
С другой стороны, для немцев полной неожиданностью оказались тактико-технические характеристики советских танков Т-34 и KB, больше года как запущенных в серийное производство и в массовом количестве находящиеся в полевых частях. Не имели немцы и реального представления о количестве советских танков и авиации в приграничных округах. Почти ничего не знали они о резервах РККА. (Заметим, что во всех случаях ошибка разведки была в «опасную сторону», то есть обозначала недооценку боевых возможностей противника.)
Основной и очевидной проблемой РККА была совершен – но неадекватная задачам организация связи и управления. Создав «чудо света» – самые большие в истории танковые корпуса, командование, по-видимому, вообще не задавалось вопросом, как руководить маршем и, прежде всего, боем такой армады. Проблемы материально-технического обеспечения и ремонта, по всей видимости, даже не ставились, поскольку их неразрешимость видна невооруженным глазом:«…8-й мех-корпус имел 858 танков восьми (!) разных типов. Из этого количества 171 танк был оснащен двигателями В-2 и В-2К и нуждался в дизтопливе. Остальные танки имели карбюраторные двигатели и требовали бензина (по меньшей мере трех марок). Бронетехника корпуса имела на вооружении пять модификаций орудий калибров 37 мм, 45 мм, 76 мм. Приданные артполки включали также 122-мм гаубицы, 152-мм пушки и гаубицы. Кроме вышеперечисленного, в рамках утвержденных штатов в состав корпуса должна была входить собственная авиация!» [60]
Другой, не менее важной проблемой была перегруженность советского мехкорпуса танками при недостатке пехоты и артиллерии и совершенно необеспеченных тылах. Представляет интерес сравнение 8-го механизированного корпуса «образца 1941 года» и 1-й танковой армии 1944 года.
В корпусе штатно был 1 031 танк, 36 000 пехоты, 172 орудия, 186 минометов, около 5 000 автомобилей и 1 679 мотоциклов. В реальности было по разным данным от 858 до 932 танков, 31 927 человек, «некоторое количество» автомашин, полученных по мобилизации (пересчитать их, по-видимому, не успели). Радийные танки имелись только у командиров рот, дальность действия танковых раций составляла (в реальности) чуть больше 10 километров.
Танковая армия середины 1944 года насчитывала 55 000-56 000 человек, 500-900 танков и САУ, 650-700 орудий и минометов, свыше 7 600 автомашин. В управлении войсками использовалось более 800 радиостанций (что признавалось совершенно недостаточным). Разница понятна, даже если не учитывать разницу в боевом опыте бойцов и командиров.
– 4 -
Итак, к 1 июля 1941 года советские войска севернее Припяти были разгромлены и уничтожены. Южнее Припяти они потерпели тяжелое поражение и были принуждены к обороне с опорой на укрепленные районы. Немцы блестяще выиграли первый этап кампании против России. А. Гитлер даже считал, что вся эта кампания «выиграна в течение четырнадцати дней».
Настало время перейти в наступление войскам второго стратегического эшелона. 29 июня в войну вступила Финляндия. 1 июля армия «Норвегия» открыла боевые действия
в Заполярье. На следующий день 11-я германская армия и подчиненные ей румынские войска преодолели государственную границу в Молдавии и начали продвигаться к Одессе и Первомайску.
Перебазирование промышленности
Пока гитлеровские армии рвались к Даугавпилсу, уничтожали советские войска под Минском и Белостоком, отражали контрудары механизированных корпусов на Западной Украине, наступали на Мурманск, Ленинград и Одессу, советский Генеральный штаб без особого внешнего блеска осуществил сложнейшую стратегическую операцию Второй мировой войны и обеспечил себе абсолютное преимущество в случае длительной войны.
Речь идет о грандиозном акте перебазирования промышленности из европейской части России на восток. Уже 29 июня было принято решение о вывозе из опасной зоны 11 -и авиационных заводов. Два дня спустя началась эвакуация из Ленинграда 10-и предприятий наркомата, боеприпасов и из Мариуполя броневого стана местного металлургического комбината. Вскоре к списку добавилось еще 26 предприятий.
Перевозка промышленности на восток, протекающая одновременно с мобилизацией и перевозкой войск в западные районы страны, была организована образцово. Дело дошло до того, что 20 июля ГКО обязан наркома авиационной промышленности установить очередность эвакуации цехов заводов, чтобы в течение всей процедуры перебазирования сохранить производство согласно плану. Всего в течение трех военных месяцев было перемещено 1 360 крупных предприятий, главным образом военных [61].
Для того, чтобы оценить масштаб работы, следует учесть, что каждое предприятие следовало демонтировать, станки и прочее оборудование упаковать, погрузить в эшелоны, перевезти на две-три тысячи километров, выгрузить, снова смонтировать. При этом, несмотря на удары авиации противника, разрушенные рельсовые пути и базовые станции, в следовании составов должен соблюдаться абсолютный порядок, иначе завод будет потерян: часть его оборудования поступит в Магнитогорск, часть в Куйбышев, а что-то вовсе застрянет в Москве или будет отправлено на фронт – в руки наступающих немецких частей.
Процедура была осуществлена практически идеально, что свидетельствует о колоссальной заранее проделанной подготовке и позволяет понять, чем же занимался Генеральный штаб в те месяцы, когда стало ясно, что оборонительные операции против Германии не сулят успеха, а к проведению в крупном масштабе наступательных действий Красная Армия не готова.
В сущности эта грандиозная переброска, в значительной степени обесценившая немецкие успехи на поле боя, – гораздо более красивая и значимая стратегическая операция, нежели «суворовское» наступление на Плоешти. Но, как всегда, «когда хорошо сражавшийся побеждает, у него не оказывалось ни славы ума, ни подвигов мужества».
Сюжет третий: Смоленское сражение
«Не было ясно, какую оперативную цель мы преследовали, в чем же заключался смысл всех этих боев».
Э. фон Манштейн
«– Спросите лучше у Лукина, в чьих руках Смоленск!»
А. Гитлер
– 1 -
Дефекты развертывания «Барбаросса» начали проявляться еще до того, как закончилось приграничное сражение.
Правильно построенная операция обычно «развивается сама собой», почти не требуя интеллектуальных усилий от ответственных командиров. Успех главного удара обеспечивает дальнейшее нарастание событий, причем отдельные неудачи на вспомогательных направлениях лишь способствуют гармоничному течению операции. Дело сводится, в основном, к борьбе с естественным «трением Клаузевица»: «Тайной военного искусства является вести дальше наступление там, где оно идет вперед, не тормозить катящегося шара, но без помехи дать ему двигаться по наклонной плоскости» [62]. Казалось бы, после таких побед, которые вермахт одержал в Белоруссии и на Украине, «шар» будет катиться вперед достаточно свободно.
Однако план толком не ориентировал исполнителей даже в направлении «движения шара». Практически в рамках «Барбароссы» перед войсками была поставлена одна конкретная «двуединая задача»: разбить Красную Армию в западных районах страны и выйти к линии Западная Двина – Днепр. К концу июня вермахт – в общем и целом – сделал это. И?…
