Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.
Наступал момент, когда хозяйственная территория, включающая в себя охотничьи угодья и территории собирательства пищевых растений, не стали выдерживать гнёта пищевых потребностей материнской общины из-за возросшей численности, а так же и из-за трудности поддержания санитарного порядка. Вот тогда она впервые разделилась на две локальные группы сформированная первобытная община, которые и построили два отдельных населённых пункта не далеко друг от друга. Расстояние завесило от наличия пищевых ресурсов. Дуальность праобщины при этом не изменилась потому, что культура теперь стала общей, а межгрупповые связи были уже крепкими и не подвергались дискриминации. Теперь традиция ежемесячных половых отношений для снижения напряжения между мужчинами, стала обрастать ритуалами. Потребность в общении между двумя частями дуальной, материнской общины теперь ведь была не только в половых отношениях, но и в подтверждении общности этого коллективного образования. Вряд ли эти первобытные люди понимали суть половых отношений и связывали их с рождением детей. Ведь это был просто инстинкт репродуктивности, который не осознавался, и который теперь стал обрастать культурными формами, превращавшимися в обычаи и традиции.
Такие формы внутриобщинных отношений между пресапиенсами подтверждаются, например, обычаями некоторых коллективных образований аборигенов Австралии в частности Арнемланда, где две локальные группы постоянно устраивали общие праздники продолжительностью в несколько дней. В течение их мужчины одной локальной группы вступали в половые отношения с женщинами другой, что активно поощрялось мужчинами обеих коллективных образований. Мужчины при этом демонстрировали враждебность к своим половым партнёршам*. Этот ритуал есть объективный след реально существовавших когда-то отношений между мужчинами и женщинами.
В результате активизации формирования внутриобщинных связей ужесточились отношения зрелых мужчин с молодыми из соседних фратрий*, которым из-за этого половые отношения с их молодыми женщинами и девушками не то чтоб были не возможны, но затруднены. След таких отношений остался в некоторых племенах первобытных людей доживших до нашего времени, когда молодым мужчинам приходилось тайно прокрадываться к поселению другой фратрии своей общины (в некоторых случаях таинство подготовки и сборов было только формальное) для выкрадывания себе невест. Сопротивление мужчин такому вторжению было во многих племенах чисто показное, говорящее о том, что защита молодых женщин от посторонних мужчин даже своей общины, хотя и соседней фратрии когда-то имела место, но иногда сопровождалось смертью некоторых молодых людей претендентов на расположение молодых женщин из другой фратрии.
Вполне возможно молодые мужчины в последствии, когда институт семьи утвердился в общинах тогда, некоторые из них, захватив молодых девушек в праобщинах соседних популяций палеоантропов, приводили их в место поселения фратрий материнской общины. Тайная кража и насильственный захват женщин явление универсальное. Обычаи данных поступков прослеживаются в той или иной степени практически у всех народов мира имеющих древние корни. Но в то время такая практика была скорее исключение из правил. В основном молодые мужчины старались пойти на половой контакт с женщинами палеоантропов соседних праобщин во время отсутствия их мужчин. А как же табу пресапиенсов и прототабу палеоантропов работали в данной ситуации? Да в принципе ни как! Табу это продукт коллективного образа жизни и мог действовать только внутри коллективных образований при совместном проживании всех членов популяции. К тому же промискуитетные половые отношения из главенствующих перешли в ранг первого праздника, который пока праздновался два раза в год, а другие запреты за короткое время претерпели значительные изменения и в общим-то пока не устоялись.
По-видимому несколько позднее данного периода, когда в локальных группах определились возрастные деления полов появились обычаи любовных экспедиций юношей и девушек в соседские локальные группы. Такие экспедиции изучались в некоторых горных племенах Новой Гвинеи (джате, дане, камана, сиане, узуруфа, форе, чимбу)*. Ещё более яркий пример – это обычаи у Бена-Бена Восточного нагорья Новой Гвинеи, где такие же любовные экспедиции юношей и девушек происходили примерно один раз в месяц. Такие же экспедиции из одной общины в другую обнаружены и у бушменов*.
Всё выше сказанное не мешало активному формированию материнской общины в процессе уточнения её структуры как прообраза родовых общин, возникновение которых было уже не за горами. Но это были уже другие гоминины - пресапиенсы, от которых было уже не далеко и до Homo Sapiens. Теперь уже в общем, культурном поле с общей картиной мира, определились, не как было ранее, мужские группы отдельно, а женские отдельно, а на первых этапах формирования материнских общин* стала происходить организация более сложных коллективных образований, которые определялись относительно гибкими отношениями внутри них. Формирование материнской общины, по сути, это и было усложнение её структуры потому, что большой коллектив для регулирования внутренних отношений требовал и объёмных социальных и культурных наработок.
О том, что у пресапиенсов и наших непосредственных предков существовала дуальная* организация родовых общин, условно разделённых на две взаимобрачные фратрии*, говорит общественное строение многих современных отсталых народов и племён. Это, например, фратрии селькупов - Кедровки и Орла; Орла-рыболова и Сокола у меланезийцев Новой Ирландии; Чёрного и Белого какаду у австралийцев Западной Виктории; Медведя и Оленя у ирокезов-сенека и т.д. Не стоит перечислять такого множеств народов, история которых простирается в первобытный мир, можно только добавить, что кроме фратриального строения у многих сохранились предания о происхождении родственных родов от двух первоначальных племён. Дуальность как принцип существование родовых общин была рубежом, от которого пресапиенсы начали восхождение человеческому разуму. Этот рубеж, несомненно, означает разрыв с миром архантропов и определяет восхождение на новый, и пока предпоследний рубеж эволюции, побуждая пресапиенсов его пересечь, оттолкнувшись от некой критической точки. В данной точке были собраны все достижения культуры архантропов и палеоантропов, и которая одновременно являлась точкой опоры, придававшая особый смысл восхождению к человеку как приемнику протокультуры наших далёких предков.
Прогрессивность данного воистину революционного этапа эволюции человека в первую очередь заключалась в увеличении качества и степени изоляции от окружающей среды. В связи с этим определился перечень существовавших в прошлом ещё у ранних австралопитеков (правда не полный) необходимых условий для образования брачных пар. Такая возможность и большая роль женщин в данном процессе теперь позволила образовывать брачные пары и молодым мужчинам с соответствующими физическими и физиологическими качествами.
Семейные отношения в полной мере возродятся и оформятся, как общественный институт, как мы уже говорили, только в период, когда возникло земледелие в виде основного способа взаимоотношений между полами, а до этого времени было ещё шагать и шагать. В связи с появлением новых половых связей между мужчинами и женщинами общины и под действием новых социальных отношений, для непосредственного существования в них, постепенно стала перепрограммироваться и встраиваться в новые отношения система биологически активных веществ. Активность процесса изменения функций некоторых БАВ проявилась именно тогда, когда половые отношения в корне изменились и появились, хотя и не устойчивые брачные отношения. Это шла подготовка к возникновению в будущем семьи как уникального социального явления. Она и появилась-то в принципе только тогда, когда пролактин, о котором мы упоминали ранее и другие БАВ стали выполнять именно ту функцию, которая существует в нас, мужчинах и женщинах по сей день.
Неполный перечень условий (мы о них говорили ранее) пока не дала возможности появления семейных связей, которые бы регулировали отношения между мужчинами, женщинами и их детьми. Поэтому дети в то время в общинах ещё были общими.
В праобщинах палеоантропов ещё от архантропов конкретно существовало общее отцовство, основанное на действии гормона пролактина связанное с рождением детей один раз в год, но в данной ситуации гормоны оказались бессильными. Рождение детей в начале формирования дуальной общины происходило два раза в год, а затем и в разное время вообще. Поэтому общее отцовство архантропов расслоилось, и в довольно короткий промежуток времени трансформировалось, в социальное отцовство, которое определяло отцовство к детям только своего коллективного образования. Таким образом, с большой долей уверенности можно сказать, что в матриархате при материнской линии родства стало формироваться и так называемое социальное отцовство. Это, как мы теперь понимаем, признание за группами мужчин принадлежавших к двум культурным подгруппам зарождающихся родовых общин, отцовства по отношению к детям того коллектива, к которому относились и их матери. Без этого дуальность родовых общин, которая, как мы знаем, очень явственно просматривается в первобытных обществах практически до наших дней, исчезла бы на первых этапах их формирования. В результате этого, произошло бы полное слияние двух праобщин и охотничьи группы в том виде, каком они были, просто перестали бы существовать. То есть структура родовых общин стала бы однородной без дуального разделения, и нужды в подтверждении отцовства просто не было, а значит и эволюционный процесс не проявился. Всё бы осталось, как и прежде, т.е. в праобщинах. Только с исчезновением матриархата как руководящей силы начинается переход от материнского счёта родства к отцовскому, но данный процесс длился очень большой отрезок времени, практически до неолита. Этнографии известно, что в большинстве обществ с отцовско-родовой социальной организацией и традициями глубоко укоренены пережитки материнского рода.
