Расплата - Пётч Оливер
И не возникало сомнений в том, кто станет предводителем этой огромной, постоянно растущей армии.
* * *Под неумолчный плеск Квайха Агнес и трое ее спутников шагали к небольшому селению Альберсвайлер, расположенному в нескольких милях к востоку от Анвайлера. Они шли уже больше часа, и к этому времени сгустилась ночь. Но луна светила достаточно ярко, чтобы не сбиться с пути.
После долгих размышлений беглецы решили как можно скорее покинуть владения Лёвенштайн-Шарфенеков. Агнес не строила иллюзий: Фридрих наверняка уже вернулся. Не застав Агнес и менестреля в крепости, граф насторожится, а по недостающим одежде и деньгам быстро догадается, что к чему. Поэтому действовать следовало быстро.
Матис и Ульрих шагали впереди по стоптанному бечевнику, при этом старый орудийщик не отпускал рукояти клинка и без конца озирался. Матис между тем вырезал себе дубинку и, точно мальчишка, со скучающим видом рассекал ею воздух. Агнес не смогла сдержать улыбки. С тех пор как к ним присоединился Мельхиор фон Таннинген, юноша не разговаривал, за исключением нескольких оброненных замечаний. Могло даже показаться, что он ревнует.
– И сновидения эти в самом деле начались лишь после того, как вы нашли кольцо? – спросил как раз Мельхиор.
Агнес решила рассказать менестрелю о сновидениях, кольце и загадочной главе, вырванной из хроники. С тех пор певец горел воодушевлением. Казалось, он наконец нашел тот драматический сюжет, который так долго силился найти. Мельхиор с блеском в глазах касался кольца на цепочке и что-то бормотал о новом Священном Граале.
Но и ему имена Иоганна фон Брауншвейга и его необычной супруги ни о чем не говорили. Зато он знал кое-что о монастыре Санкт-Гоар у Рейна. Во время предыдущих своих странствий Мельхиор бывал в его окрестностях. Хотя бы поэтому решение взять с собой менестреля было разумным.
– Сновидения посещали меня лишь до тех пор, пока я пребывала в Трифельсе, – ответила Агнес после некоторых раздумий. – Потом они вдруг прекратились. Как если бы сама крепость навевала их… – Она покачала головой. – Это, конечно, вздор. Все дело, наверное, в том, что Трифельс подстегивал мое воображение. Во всяком случае, так считал отец Тристан. И все-таки странно это… Все, что пережили Иоганн и Констанция, произошло в Трифельсе. Их знакомство во время посвящения Иоганна, свадьба, первые тревоги из-за кольца, покушение, бегство с ребенком… Что случилось потом, мне неведомо.
– В хронике сказано, что Иоганн фон Брауншвейг возглавлял заговор против Габсбургов и был убит, когда пытался бежать, – заметил Мельхиор. – Вполне возможно, что и Констанция пала от рук королевских убийц.
Агнес пожала плечами.
– Что говорилось в хронике на самом деле, мы не узнаем. Отец Тристан вырвал страницы. Вот только зачем? Что же там было такого, чего никому нельзя знать?
– Та самая тайна, которую мы раскроем в далеком монастыре… Ах, как я люблю загадки! Это главная составляющая любой баллады.
Мельхиор взял в руки лютню, извлек несколько аккордов и запел тихим, высоким голосом. При этом он иногда замолкал, подыскивая подходящее слово.
Горда девица и отважны Ее друзья – они однажды Пустились в странствия, найти У Рейна старую обитель В надежде получить ответ, Что было прежде, много лет Назад, в Трифельсе, где чета Была до смерти неразлучна. Кольцо нашла девица та Констанцы с бледного перста! Кольцо сулит дурные сны…Напевая себе под нос, Мельхиор задумался над следующей строкой. Агнес взглянула на него с удивлением.
– Это вы сами сочинили?
Менестрель пожал плечами.
– Конечно, многое еще следует отшлифовать, но это только начало… – Он улыбнулся. – Так вам понравилось? Я ведь уже рассказывал вам о грядущем состязании в Вартбурге… Думаю, я теперь знаю, какую хочу исполнить балладу! – Он театрально перебрал струны. – Эта песня покорит целый мир!
– Для начала она будет стоить нам жизни, – вмешался Матис. – Если вы и дальше будете так распевать, то легче просто крикнуть, чтобы нас поскорее обнаружили. Может, любезный бард позабыл, но нас преследует сотня крестьян и, возможно, очень рассерженный граф.
– Прошу прощения, вы правы, – Мельхиор повесил лютню за спину и тяжело вздохнул. – Если история хороша, мне трудно сдержаться. В особенности если она о любви или смерти.
– Последнее вы, возможно, познаете куда скорее, чем вам хотелось бы, – заметил Матис. – Остается только надеяться, что граф еще не отправил конных ландскнехтов. На лошадях они настигнут нас очень скоро.
– Есть у меня одна идея, – объявил Ульрих и развернулся к остальным. – Пешком мы и впрямь далеко не уйдем. А вот на лодке – другое дело. За Альберсвайлером Квайх быстрый и бурный, особенно теперь, по весне. Так мы в два счета доберемся до Рейна.
– Замечательно, – проворчал Матис. – И где же нам посреди ночи раздобыть лодку?
Ульрих ухмыльнулся.
– Когда есть деньги, в Васгау, если понадобится, можно хоть галеру купить. Помнишь ведь старую каменоломню перед Альберсвайлером. При ней есть небольшой порт и таверна. Поднимем трактирщика и купим самую быструю лодку, какую сможем найти, – он посмотрел на звездное небо. – Почти полнолуние, так что можно и ночью плыть. Что скажете?
– Отличная идея! – Агнес захлопала в ладоши. – К восходу мы бы уже добрались до Рейна! И может, у трактирщика еще осталось хоть по глотку горячего вина…
Она зябко поежилась и плотнее закуталась в теплый плащ своего супруга. В штанах и широкополой шляпе, скрывающей непослушные волосы, Агнес походила на бродячего подмастерья, хотя плащ мог показаться дороговатым для ее облика.
– Тогда давайте уже выбираться из этого леса, – проворчал Матис. – Пока менестрель снова не распелся.
Предложение Ульриха и надежда на глоток вина заставляли шагать быстрее. Тропа по-прежнему тянулась вдоль Квайха. В скором времени путники миновали межевой камень, подсказывающий, что они наконец покинули владения Лёвенштайн-Шарфенеков.
Агнес почувствовала странное облегчение, словно покинула заколдованные пределы. Она встрепенулась и пошла дальше. Тут ей в который уже раз показалось, как что-то прошмыгнуло среди ветвей – скорее всего, какое-то животное. Затем снова воцарилась тишина, прерываемая лишь монотонным напевом Мельхиора.
Наконец слева показались котлованы альберсвайлерской каменоломни. Широкая дорога тянулась от нее до порта, откуда камни доставляли к долине Рейна. В окнах портовой таверны еще мерцал свет, из трубы поднимался дым. Вероятно, кто-то еще был на ногах.
– Ммм… кабанятиной жареной как пахнет! Чувствуете? – прогудел Ульрих. – Может, прихватим с собой несколько ломтей? Да еще белого хлеба и бочонок пива…
Он распахнул дверь и приветственно вскинул руку. В зале, несмотря на столь поздний час, действительно сидели несколько посетителей. Трактирщик стоял со скучающим видом за стойкой и вычищал ножом грязь из-под ногтей. Он коротко взглянул на гостей и спросил, тонко улыбнувшись:
– В такой час и только с дороги? Боюсь, мест больше нет.
– Спасибо, но мы не ищем ночлега, – ответил Матис. – Хотим лишь купить у вас лодку.
– Кружка меда и пара ломтей мяса тоже не помешали бы, – добавил Ульрих, бросая голодные взоры на стол посетителей.
– Лодку, значит, – трактирщик всадил нож в стойку, и клинок задрожал в столешнице. – А денег сколько у вас с собой?
– Уж на ваше дырявое корыто хватит, – вмешалась Агнес.
Слишком поздно она осознала, что голос ее для мужского был слишком высок. Мужчина за стойкой смерил ее недоверчивым взглядом.
– Лодки здесь дорогие, – с этими словами он оттянул и отпустил рукоять ножа, так что она снова задрожала. – В особенности для тех, кто является посреди ночи и куда-то торопится.
