Всевидящее око фараона - Юлия Владимировна Алейникова
— Да, — неуверенно проблеял его визави.
— Ну вот. А теперь ты мне все спокойно расскажешь, а я тебе, может, еще и помогу, — ободряюще пообещал Андрей. — Тебя как зовут?
— Серега. В смысле Сергей Геннадьевич. Токмачев.
— Ну рассказывай, что у вас тут творится и чего ты так боишься?
— Да я не боюсь, это я так, — начал артачиться слегка оклемавшийся Сергей Геннадьевич, но под строгим взглядом Андрея замолчал, собрался с мыслями и приступил к делу.
— Мы с Кулебиным давно знакомы. Раньше соседями по даче были, только они давно уже оттуда съехали. Что им садоводство при таких бабках?
— Ну, ясно, — поддакнул Андрей.
— Но телефон у меня его сохранился, а тут такое дело, кризис, с работой совсем беда, а еще кредит, а еще у дочки ипотека и зять работу потерял, у меня того и гляди машину заберут и бизнес отберут. Куда ни кинь, везде кирдык. Ну я от отчаяния и позвонил Кулебину, денег хотел перезанять. Ему копейки, а у меня вся жизнь в тартарары летит, — жалобным голосом рассказывал Токмачев.
— И что Кулебин, помог?
— Ну как сказать? Он меня к себе на работу пригласил. Расспросил обо всем, спросил, где я работаю, что за бизнес?
— Ну и что за бизнес?
— У меня автосервис был. Ну как автосервис, так, гараж, мы там с шурином на пару работали.
— Ясно. Дальше.
— Дальше он мне и говорит, я тебя, мол, выручу, но и ты мне поможешь. Оформим твой гараж как официальное предприятие, я с тобой контракт заключу на ремонт техники, тебе делать ничего не надо будет, мы с ремонтом и сами справимся, только счет надо открыть, чтобы я тебе бабки переводил, а ты их мне потом обналичишь, ну и тебе за хлопоты долю. Ты с долгами рассчитаешься, а я свои вопросы решу. Только это я сейчас так коряво рассказываю, у Кулебина все красиво выходило, с размахом и вроде как по закону. Вроде как я сразу директором настоящей фирмы становлюсь, и бизнес у меня попрет и заказы. В общем, красиво, да и деваться мне было некуда. А тут такие перспективы. Ну, я и согласился. Он мне сразу юриста дал, который все это оформил. Я только подписи ставил, и все. Потом у меня этот ангар появился, пару тракторов пригнали, деньги на счет пошли, мы их под зарплату, покупку деталей и еще какую-то хрень списывали. Этим бухгалтер занимался. Его тоже Кулебин поставил. Я со всеми долгами расплатился. Только по ночам спать плохо стал. А вот теперь еще и Кулебина убили, сижу теперь и жду, когда за мной придут.
— Ну, это вы зря. Вы скорее прокуратуре интересны, чем убийцам, — протянул Андрей. — Аферу эту, судя по всему, Кулебин сам затеял, без дольщиков, следовательно, мотива для убийства я тут не вижу. Если только ты Кулебина не грохнул, — взглянул внимательно на Токмачева Андрей. — Но это вряд ли. Ничего тебе смерть Кулебина, кроме головной боли, не принесла, да и полет не тот. Хотя проверить все же стоит.
— А что же мне теперь делать? — тоскливо глядя на Андрея, тихо нудил Токмачев.
— Закрой свою лавочку, сиди тихо, может, и пронесет, — бросил ему капитан, выходя из машины. — Вот визитка моя на всякий случай.
Глава 6
1924 г. Париж. Франция
В Париже Феденька устроился прекрасно. Он снял уютную квартирку на бульваре Османа: большая комната, две маленьких спальни и крошечная кухня. Квартирка располагалась в мансарде нового семиэтажного дома, под самой крышей. Лифт в доме частенько ломался, и Феденьке приходилось пешком взбираться к себе на самый верх. Зато в квартире имелся клозет, что было не таким уж частым явлением в недорогих квартирах, и она была оборудована ванной комнатой с газовой колонкой. Собственно, ради них Феденька и поселился на бульваре, сперва-то он хотел обосноваться в Латинском квартале, поближе к Сорбонне и Люксембургскому саду. Но амбре, распространяемое на летних улицах Парижа желто-коричневыми бочками, вывозящими нечистоты, и исходящее из примитивной канализации, устроенной в старых домах квартала, убедило его поискать жилье покомфортнее, хоть и подороже, на правом берегу Сены.
Обустроившись на новом месте, Феденька дал объявление в газету, что разыскивает Ольгу и Василия Вадбольских, и даже пообещал небольшое вознаграждение за сведения о них. Но никто так и не откликнулся. Потом он еще раз повторял это объявление с тем же результатом.
Здесь, в Париже, впервые в своей жизни Феденька вдруг оказался предоставлен самому себе. У него не было обязательств, в том числе и семейных, служебных обязанностей, начальства, наставников, товарищей по экспедиции, друзей, не было никого и имелись средства к существованию. Небольшие, но позволявшие ему вести праздный образ жизни. Это было непривычно. Первые несколько дней он бездумно гулял по городу, разглядывая публику, витрины магазинов, заглядывая в кафе, обедая в ресторанах. Казалось, что Париж был самым живым городом на всем белом свете. По его улицам сновали толпы народа. Трамваи, автобусы, такси, фиакры, роскошные авто, пешеходы — все это бурлило, галдело, куда-то неслось, двигалось, захватывая в стремительный поток. Париж жил в ритме джаза, и Феденька поддался этому ритму.
Он, вскакивая утром с постели, торопился одеться и, вприпрыжку спустившись по лестнице, вылетал на улицу, там, подхваченный потоком, добегал до кафе, завтракал, придумывая, куда отправиться дальше. Скачки, гонки, ярмарки, вернисажи — круговерть города не давала скучать.
Он побывал в новомодных дансингах, где наяривали зажигательные ритмы оркестранты, по большей части негры, одетые в смокинги, а в полутемных залах беснующаяся толпа извивалась в новомодных чарльстонах и фокстротах, хлопала ладонями в такт, подхватывала припевы знакомых мелодий. Мелькали женские ножки, отсвечивала на барной стойке радуга коктейлей, звучала многоголосая речь на разных языках. И витал запах пота, перебиваемый ароматом дорогих духов.
В таких вот дансингах он несколько раз знакомился с девицами. Хорошенькими, раскованными, очень современными, и проводил у них ночь. Когда это случилось впервые, Феденька сутки не выходил из квартиры, пытаясь осмыслить произошедшее, краснея от смущения и содрогаясь от воспоминаний о пережитом наслаждении. Это произошло с ним аккурат в день его девятнадцатилетия.
Он повадился обедать в модных кафе. Например, в «Клозери де Лила» или «Куполе», а в «Двух Магах» он несколько раз встречал группу экзистенциалистов во главе с Жаном-Полем Сартром и Симоной де Бовуар, они набирали популярность в богемных кругах.
Еще Феденька купил радиоприемник, и теперь в его квартирке с раннего
