Исчезнувшее свидетельство - Борис Михайлович Сударушкин
Так расследование тайны библиотеки московских государей привело нас к загадке «Слова», которая была предметом нашего предыдущего исторического расследования. И в этом была своя логика. В полном соответствии с ней цепь исторических событий уходила от наших дней к тем временам, когда безжалостно и бездумно уничтожались бесценные памятники вроде храма Христа Спасителя, к пожару Москвы при нашествии французов, в огне которого погиб список «Слова о полку Игореве», к поискам в Московском Кремле при Петре Первом загадочного подземного тайника, далее к мрачной эпохе Ивана Грозного, когда появились первые свидетельства о библиотеке московских государей – и от этой таинственной книгохранительницы к гениальному «Слову». Цепь событий, протяженностью в восемь с лишним столетий и уходящая еще дальше – к первой русской библиотеке Ярослава Мудрого, к свиткам Александрийской библиотеки и глиняным табличкам из дворца Ашшурбанапала, заставившим ученых на многое в истории посмотреть по-новому. Действительно, не случится ли так и с библиотекой московских государей? Не поможет ли ее находка разгадать такие тайны истории, о которых мы пока и не догадываемся?…
От размышлений о судьбе загадочной библиотеки меня отвлек голос Наташи, спросившей Марка, когда задержали банду Тяжлова.
– Неделю назад, – помедлив, ответил он.
Я возмутился, лицо будто огнем опалило:
– Почему же ты сразу не сообщил нам об этом? Выходит, целую неделю я скрывался здесь впустую, мне уже ничего не угрожало?
– Если ты недоволен, я готов извиниться. Только мне кажется, я поступил совершенно правильно. А ты как считаешь, Наташа? – с невинным видом обратился Марк к девушке.
– Я не знаю, – растерялась Наташа и посмотрела в мою сторону.
Марк хлопнул меня по плечу:
– Вот видишь, Наташа меня не осуждает.
– Вы не похожи на человека, которого держали здесь против его воли, – окинул меня лукавым взглядом Пташников. – Так что не надо разыгрывать из себя обиженного. У вас прямо на лице написано, что вы готовы скрываться здесь до самой смерти. Другое дело – согласится ли Наташа держать вас около себя всю свою жизнь?
– Ну, совсем смутили хозяйку, – вступился за девушку Окладин. – Пожалуй, в этой ситуации они без нас разберутся.
– Разберутся ли, Михаил Николаевич? – нарочито усомнился Марк. – Похоже, без помощи друзей они опять потеряют друг друга. Кое-что в этом направлении я уже сделал, но тут надо принимать еще более радикальные меры. Например, сейчас же попросить приглашение на свадьбу.
Наташа рассмеялась, однако…
«Клянусь вам своей честью…»
Собственно, в существовании библиотеки как у великого князя Василия Ивановича, так и у Ивана Грозного никто из исследователей никогда не сомневался. Однако поскольку в настоящее время ее нет, предпринятые же в конце XIX века розыски входивших в ее состав книг и, в частности, греческих рукописей успехом не увенчались, вопрос подымался лишь о том, в каких размерах следует предполагать эту библиотеку и располагала ли она более или менее значительным собранием книг иноязычных. К сожалению, сохранившиеся официальные документы, в которых можно было бы рассчитывать найти сведения о библиотеке Грозного, почти никакими данными на этот счет не располагают… Вопрос о том, что сталось с библиотекой Грозного, решается различно… Надо, однако, заметить, что достоверных известий о гибели царской библиотеки при каком-либо пожаре в летописях не встречается. Нет прямых указаний и на то, что она была разграблена или увезена поляками целиком в Польшу. Отсюда предположение о хранении библиотеки в подземном тайнике приобретает значительную степень вероятности…
H.Н. Зарубин. Библиотека Ивана Грозного
Эпилог с продолжением
Эту повесть я дописываю в Семибратове, куда переселился, обменяв свою однокомнатную квартиру в Ярославле на комнату Наташиной соседки. Внимательный читатель, вероятно, помнит, как, остановившись в Семибратове по пути в Ярославль, Марк попросил у меня ключ от моей квартиры, а у Наташи – адрес сына ее соседки, у которого эта женщина проживала. Так вот, Марк показал ей мою квартиру, она согласилась на обмен – и он состоялся сразу после нашей свадьбы с Наташей.
Если бы это была лирическая повесть, на этом можно было бы ее и закончить, но я пишу исторический детектив, поэтому его концовка должна соответствовать выбранному жанру. И тут очень своевременно пришло письмо из Костромы от писателя Константина Калитина – того самого, который в соавторстве с Веретилиным выпустил сборник «Тайны русских книг». Прочитав в краеведческом журнале несколько глав из моей повести о судьбе библиотеки московских государей, он написал мне следующее:
«Вы совершенно правы в том, что тайна находки “Слова о полку Игореве” неразрывно связана с историей библиотеки московских государей. Алексей Иванович Мусин-Пушкин потому и скрывал, где нашел “Слово”, что поиски библиотеки Ивана Грозного в то время были под негласным запретом, поскольку ее находка нанесла бы сокрушительный удар по прозападной интерпретации русской истории, которая усиленно насаждалась тогда историками-иноземцами.
Такое произведение, как “Слово о полку Игореве”, не могло находиться в “одиночном плавании” – оно несомненно хранилось в богатейшем книжном собрании, каковым была библиотека московских государей. Отрицание подлинности “Слова” и существования этой библиотеки – явления одного и того же порядка, наглядные свидетельства, что наша официальная история значительно урезана сторонниками так называемой норманской теории, оскорбляющей национальное достоинство русского народа. Здесь кроются истинные причины той травли, которой в разное время подвергались Мусин-Пушкин, Сулакадзев, Артынов и другие, чья собирательская и исследовательская деятельность шла вразрез с этой голословной теорией.
А между тем уже давно имеются свидетельства ее полной несостоятельности. Итальянский историк Мавро Орбини в своей книге “Славянское царство”, вышедшей в свет еще в 1601 году, писал: “Славянский род старше пирамид и столь многочисленен, что населил полмира”. Это утверждение находится в явном противоречии с историей славян, изложенной в Повести временных лет. В работе над своей книгой Орбини использовал почти триста источников,
