Ломбард в Хамовниках - Михаил Николаевич Кубеев
– Покажите еще раз этого Гришку-Отрыжку, – попросил Сергей. Перед его глазами снова возникла фотография человека лет тридцати с мясистым одутловатым лицом.
– Вот он наш красавец. – Белов взял в руки его фотографию. – Несмотря на добродушный вид и тучность, тип очень опасен. Он любого может придавить своим животом. Делал такие опыты. Прижимал к стенке, и жертва задыхалась в его объятиях. Кстати, для ориентации, у Отрыжки на груди есть татуировка – орел, несущий в своих когтях девушку. Это знак его тяги к женскому полу, любит он молоденьких девочек. Несмотря на отталкивающую внешность, на Хитровом рынке Отрыжка – первый кавалер и успешный соблазнитель. Вот фотографии из его коллекции.
На стол легли карточки с изображением молоденьких девчонок, причем совершенно голых. Снимались они на фоне ковра, принимали сладострастные позы. Под каждой стояла подпись: «Катеринка – сладка как малинка», «Наташка – наша замарашка», «Две Оленьки – симпатичны, когда голеньки».
– Каждая стоит по царскому серебряному целковому, – продолжил Белов.
– А как Отрыжка отыскивает таких девиц? – задал вопрос Сергей.
– Он их делает, – засмеялся Акимов. – У него отработана целая система. В основном находит свой товар на вокзалах среди приезжих, одиноких. Выбирает девчонок лет двадцати – двадцати пяти, которые приехали в Москву из деревни в поисках работы. Знакомится, обещает работу, ведет в питейное заведение, кормит, поит, потом приглашает посетить его контору, чтобы подписать договорчик. Ведет к себе на хазу, это где-то в районе Большой Ордынки, вежливо разговаривает, вначале деликатность проявляет, но если не соглашаются добровольно, берет силой, отбирает все, одежду, документы и запирает. В общем, еще тот садист. Ну а потом по обстоятельствам. Соглашается на его предложение – он выдает аванс, если нет – запирает в подвал. С согласными отправляется на Тверскую, есть там одно фотоателье, фотографирует и фотки предлагает мадам Савостьяновой. Та приценивается и начинает с ним торговаться. Каждая девчонка стоит от пятисот до тысячи и более рублей. В общем, в свободное от основной работы время занимается торговлей живым товаром и продажей порноснимков.
– Есть еще один интересный богатенький, который, рассказывают, в прошлом промышлял грабежом, – неожиданно сказал Акимов. – Это сведения из «Славянского базара». У меня там есть один источник.
– Это какой же такой источник? – спросил Трепалов.
– Официант Пилюгин.
– И что он рассказал?
– Про Мартынова. Его раньше звали Наперстком. Ростом не велик, на голове никакой растительности. Теперь уважительно из-за возраста, ему за семьдесят, его называют Филиппом Андреевичем. Фамилия Мартынов. Он содержит ломбард в Хамовниках. Ни к какой банде, понятное дело, не принадлежит, но… Его не раз видели в «Славянском базаре», играл в карты с Сабаном. Беседовали, как близкие друзья.
– У Сабана там много друзей, – вставил Белов. – Он со всеми мило беседует. А потом к ним же нож к горлу приставляет.
– Ладно, достаточно, – прервал его Трепалов. – Продолжай про Отрыжку.
– Отрыжка, кстати, тоже любит играть в карты. Играет также с Сабаном. Это его вторая страсть после девочек.
– Точно? – спросил Трепалов.
– Совершенно точно, – кивнул Акимов.
– Вообще, – подытожил беседу Трепалов, – надо помнить, что все они отпетые жиганы, матерые бандиты. И те же девочки, которых приводит к себе Отрыжка, за редким исключением, со временем становятся либо сводницами, подыскивают живой товар для мадам Савостьяновой, либо наводчицами. Короче, все это люди из воровского, враждебного нам мира. – Трепалов потер ладони. – Разгромим банду Сабана, заодно схватим Гришку-Отрыжку, закроем заведение мадам Савостьяновой и фотоателье на Тверской. Впереди много работы. Ну как, Сергей Антонович, задачу усвоил?
– Абсолютно, Александр Максимович.
– Личики запомнил?
– Естественно.
– И девочек тоже?
Все рассмеялись.
– Не очень старался, но…
Акимов и Еремин вышли из кабинета. Часы показывали двенадцать. Они остались одни. Пожалуй, это подходящее время, подумал Сергей.
– Александр Максимович, – негромко произнес он и глубоко вздохнул.
– Что еще? – устало произнес Трепалов и сел за свой стол.
– Хочу вам кое о чем сказать, что меня несколько насторожило… Когда сидел в секретке, то над головой по потолку, похоже, протопали чьи-то ножки. Я услышал шаги…
– Это ты про кошек и про манекены на чердаке, что ли? – Трепалов весело посмотрел на Сергея.
– Да, – оторопело произнес Сергей и непонимающими глазами уставился на шефа. – А вы откуда знаете? – Он невольно попятился назад и плюхнулся на диван.
– Ты скажи, зачем ты один полез на чердак? А? Кто тебя об этом просил? – Трепалов покачал головой. – Опять лезешь, куда тебя не просили.
– Так ведь у меня над головой в секретке раздавались шаги, вот я и подумал…
– Думает индюк, а человек соображает, тем более сыщик. Ты должен был в первую очередь проинформировать меня, я бы сказал, что предпринимать. А ты сразу на чердак. Ишь, какой прыткий. Ключ сунул, не тот оказался. Так ведь? Признавайся? Ты испортил мне объект наблюдения. Я все знаю. У меня на столе лежит докладная записка о твоем походе на чердак. Написал… Не скажу кто. И ее содержание рассказывать тебе не буду. Теперь давай договоримся о следующем, никаких односторонних вылазок. Только с моего согласия. Понял. Это приказ. В следующий раз получишь от меня выговор.
– Я все понял, – удрученно произнес Сергей. – Больше такое не повторится. А как же воровской инструмент в манекенах?
– Все, эта тема для тебя пока закрыта, хорошо? Хотя… С другой стороны. – Трепалов усмехнулся. – Никто, ни Филенок, ни Деготь с Петровым даже не шелохнулись, когда слышали шуршание над головой. Единственный, кто проявил бдительность, это был ты. В этом отношении ты молодец, но действовал неправильно. Это плохо. Потом я расскажу тебе подробности. Пока ты сидел в секретке, у меня появились новые сведения о нашем «Инкогнито». Иди к столу. Ситуация меняется с каждым часом. Ты знаешь
