Светозар Чернов - Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

– Я имел в виду голову.

Даже Петр Иванович, знавший Ландезена уже три года, был изумлен такой овладевшей мыслями его агентом болезненной пошлостью.

– Тебе когда гипс снимают? – спросил он у еврея.

– На днях, – Ландезен выпустил кольцо дыма. – Если вы о голове, то думать она мне не мешает.

– Тогда тебе я и поручу переправить в Англию динамит. Ты же знаком с бретонскими контрабандистами?

– Больше с их женами.

– Даю тебе на это пять дней, больше у нас нет.

– Но нет, мосье, за пять дней мне не успеть! Даже после месячного воздержания.

– Да ты о чем думаешь, болван?! – взвился Рачковский. – Я сейчас тебя кочергой вздую, разом мозги вправлю на нужное место.

Еврей сразу присмирел и даже положил недокуренную сигару в пепельницу. Еще дрожащим от гнева голосом Рачковский сказал ему:

– На то, чтобы организовать переправку динамита через бретонских контрабандистов, у тебя пять дней. А Легран пускай принимает груз на том берегу Канала.

– Позвольте задать странный вопрос, мосье: а кто будет делать сам взрыв?

– Ты, – Рачковский ткнул пальцем в грудь еврея. – Как только отправишь груз во Францию, сразу же сам поедешь в Лондон. Если что-то не заладится, немедленно сообщай мне. Продеуса я пошлю в Остенде, он будет сидеть там не допустит, чтобы Васильев и иже с ним попали Селиверстову в руки.

Глава 92

«Господа!

Сегодня днем мой человек внес от вашего имени требуемые 300 фунтов залога за вашего ирландца. Половину этой суммы г-ну Рачковскому надлежит возместить мне в ближайшее время.

Ему велено незамедлительно явиться к вам, если он опять не желает угодить в полицию.

Джеймс Монро».

– Ну как? – спросил Фаберовский, забирая записку у Артемия Ивановича.

– Нашел Монро куда деньги девать! – заметил Владимиров. – Мы бы ими лучше распорядились. Они же все равно пропадут.

– Я не о том. Что мы будем делать с ирландцем?

– Да ну этого Конроя к черту! Нам про то, что дальше делать, Рачковский ничего не говорил. Он с Монро за нашей спиной шушукается, вот пусть Монро сам с ирландцами своими и разбирается.

– Я согласен.

– Пожалуй, я заеду к Паркиссу и узнаю насчет гонорара, – сказал поляк. – Часам к четырем вернусь.

Он оделся и ушел. Им действительно позарез нужны были деньги. Раз Рачковский знает теперь от Леграна об интриге с Селиверстовым, жалования им уже не видать. А Васильева надо срочно вывозить на континент, пока Рачковский не опередил их в своих действиях.

Долгое время после его ухода Артемий Иванович предавался похожим размышлениям – где бы ему взять денег. Жалко, что нет такого волшебного слова, чтобы четыре пенса медяками превратились бы в четыре фунта золотом. А, может, все-таки есть?

– Что случилось? – выскочила в гостиную перепуганная Розмари.

– Нету такого слова, – сказал Артемий Иванович, перестав кричать от обиды.

Перебрав в памяти всех известных ему в Лондоне людей, начиная князем Кропоткиным и кончая поляком, Артемий Иванович остановил свой выбор на Ольге Новиковой, которая, по его разумению, должна была мягким своим женским сердцем пожалеть его и одолжить ему денег, пока Рачковский не пришлет обещанное.

Он долго топтался в коридоре гостиницы перед номером, не решаясь войти, пока сама Новикова за какой-то надобностью не выглянула в коридор.

– О, любезная Ольга Алексеевна! Вы просто волшебница! Как счастливо складываются обстоятельства, что я случайно встретил вас здесь! – заклинательно сказал Артемий Иванович. – Меня привела к вам большая нужда-с.

– К вашим услугам, – пожала плечами Новикова. – Дорогу вы уже знаете.

– Эта нужда другого рода… – замялся Артемий Иванович.

– Мне казалось, что все нужды можно справить в одном месте.

– Мне, Ольга Алексеевна, деньги надобны-с, – выдавил Владимиров. – Петр Иванович мне с Парижа денег не приславши.

– Что же вы мне сразу не сказали! Денег-то я вам и не дам. Вот господину Тихомирову за то, что он прислал мне вырезки из «Индепенданс Бельж», я отправила десять фунтов, а вам не дам. Зато у меня есть к вам телеграмма от Петра Ивановича.

– Телеграмма? – удивился Артемий Иванович, доставая из кармана футляр с пенсне. – Ну, давайте ее сюда.

Телеграмма оказалась странной и непонятной, хотя была адресована «моему агенту в Лондоне». Заключалась она в следующем:

«Необходимо срочно собрать по одному адресу всех шестерых. Рачковский»

– Да это не мне-с, – сказал Артемий Иванович, возвращая Новиковой телеграфный бланк. – Впрочем, давайте. Так что же насчет денег, сударыня? Ну хотя бы фунтик, а то есть очень хочется. Мы же одной державе работаем-с, надо выручать друг друга.

– Я не могу поощрять попрошайничество, особенно нетерпимое у государственных чиновников, которые тем самым позорят в глазах английской публики священные начала самодержавия.

– Вот ****! – только и нашелся что сказать Артемий Иванович. – В рот тебе дышло!

Повинуясь указующему персту Новиковой, он вышел из номера и постоял в коридоре, собираясь с мыслями. Мыслей было не так много и они все уместились в короткий монолог.

Он грохнул дверью и вне себя от гнева покинул гостиницу. Вышагивая по Брук-стрит, Артемий Иванович придумывал разные кары на голову скверной бабы, которая вместо денег подсунула ему чужую депешу, да еще потом унизила, назвав попрошайкой.

– В нашем шпионском деле женщины хороши только для испытания кайенской смеси, – только и смог сказать Фаберовский, когда вернулся без денег на Эбби-роуд и Артемий Иванович поведал ему о визите к Новиковой. – Похоже, что пани Новикова своей рассеянностью оказала нам крупную услугу.

– Ничего себе услуга! Так меня оскорбить.

– Я имею в виду телеграмму. Кстати, с чего пан Артемий вдруг взял, что эта телеграмма ему?

– Но я же агент Рачковского в Лондоне!

– Какой же пан агент, он чучело огородное!

– Благодарю покорно-с. Но тогда кому же эта телеграмма?

– Я подозреваю, что эта телеграмма Леграну.

Артемий Иванович задумался и стал загибать пальцы. Шесть человек, это – Фаберовский, Легран, Дарья с Васильевым и два ирландца. Все правильно.

– Да нет, это мне телеграмма, – сказал он убежденно. – Как раз без меня шесть и выходит.

– С паном и без Леграна тоже шесть выходит.

– Действительно… Тогда эта телеграмма приобретает смысл! Рачковский говорил нам, что наша работа закончится, как только мы совершим последнее убийство. Это произошло неделю назад. Теперь мы уже не у дел, нам остается, по уговору, получить за это работу и гулять на все четыре стороны. А вот Легран, как я на днях убедился, остается действующим агентом Рачковского в Лондоне.

– Но зачем ему собирать нас в одном месте?

– Помните, когда мы впервые встретились в Париже, Рачковский проговорился, что Монро предлагал ему взорвать ирландцев и убийцу, связав их тем самым во мнении публики в едином заговоре? Но о конце своего плана он умолчал. Сказал только, что это уже не наша забота. Мне кажется, он решил собрать нас вместе и разом покончить и с убийцей, и со свидетелями. Не зря он в письме к нам открыто предлагал ради экономии всем поселиться у меня.

– Так давайте убьем Леграна первыми!

– Нас это не спасет. Уже в октябре меня стали одолевать сомнения в том, что мы – единственные агенты Рачковского в Лондоне, которым дано такое кошмарное задание. Я вам зачитаю пану несколько вырезок из газет. Вот что писала газета «Уикли Херальд» больше месяца назад:

Являлось ли это случаем повторяющейся истории или нет, но было сделано открытие, что много лет назад в одном из районов Парижа, соответствующем в отношении своего нищенского характера Уайтчеплу, паразитировал негодяй, который занялся убийством и увеченьем женщин «несчастного» класса. В течение месяцев этот людоед успешно продолжал свои действия, но наконец был пойман, и довольно замечательным образом. Он обратился к молодой девушке, которая, пораженная его отталкивающим взглядом, почувствовала убеждение, что он должен быть давно разыскиваемым убийцей, и тут же передала его в руки полицейского. Ее инстинкт оказался верен. Все различные преступления были прослежены к этому специфическому человеку, и впоследствии было найдено, что он страдал от странной формы смертоносной мономании. Не может произойти ничего лучше, чем для Уайтчеплских злодеяний иметь то же самое окончание и быть объяснено таким же образом.»

– Ну и что? – спросил Артемий Иванович.

– А теперь послушайте заметку из вчерашней «Манчестер Гардиан»:

«Корреспондент «Индепенданс Бельж» в Берне посылает следующее замечательное сообщение: – «Любопытное совпадение, на которое обращено внимание в связи с лондонским убийством, стало теперь темой разговоров в Люцерне. Найден возможный виновник Уайтчеплских ужасов. Оказывается, примерно шестнадцать лет назад население Парижа было весьма взбудоражено убийственными подвигами таинственного убийцы, который выбирал своих жертв среди класса демимонденок. В конце концов он был обнаружен и оказался неким Иваном Коновалофф, русским по происхождению. Убийца был обследован консилиумом врачей, которые объявили его сумасшедшим. Он совершил свои ужасные преступления под влиянием религиозного фанатизма. Впоследствии Коновалофф был помещен в сумасшедший дом, из которого был выпущен только в январе. Вопрос: не направился ли этот религиозный маньяк в Лондон и не начал ли повторно свой любопытный метод спасения душ?»