К. Сэнсом - Соверен
— Возможно, вы правы, — проронил я. — Один раз в жизни я позволил навязать себе поручение, противное моей совести.
— Я открыл вам все, Мэтью, — произнес Джайлс, откидываясь на спинку кресла. — Я ни в чем не раскаиваюсь. Мне хочется лишь, чтобы вы наконец поверили — я никогда не желал вам зла и не имел намерения вас убить. Удар, который я нанес вам, был неопасен. Точно такой же удар я потом нанес Редвинтеру. Знайте, я проникся к вам искренней симпатией, и обманывать вас мне было тяжело, очень тяжело. Наедине с собой, представляя ваш исполненный доверия и сочувствия взгляд, я едва сдерживал слезы. Но увы, для достижения благородной цели мы подчас должны использовать неблаговидные средства.
По телу моему вновь пробежала дрожь, сменившаяся приливом жара. На лбу выступили капли пота. Судя по всему, у меня и правда начиналась лихорадка.
— И вы готовы на все, дабы свергнуть короля, — проронил я.
— Вы же видели этого выродка, Мэтью. И видели, во что он превратил Йоркшир. Наша страна не должна изнывать под властью короля-еретика, не знающего жалости изверга. Он принес Англии неисчислимые беды, которым не предвидится конца.
Журчание воды, переполнившей сточную канаву, заставило меня вздрогнуть.
— Да, бедам не предвидится конца, — согласился я, потирая свое многострадальное запястье. — Горе стране, которой правит столь жестокий и ограниченный человек.
— К тому же он не имеет на престол никаких законных прав и, подобно своему отцу, является узурпатором. Называя себя помазанником Божьим, он совершает страшное кощунство. Ведь в жилах его течет кровь простолюдина.
— Со слабой примесью королевской — со стороны Тюдоров. Но к дому Йорков он не имеет никакого отношения.
— Документы здесь, со мной, — сказал Джайлс, похлопав себя по карману. — Завтра я отправлюсь в город и отыщу нужных мне людей. С их помощью я рассчитываю распечатать документы и развесить их по всему Лондону. Момент сейчас подходящий, ибо арест королевы повлек за собой новый приступ недовольства. Для того чтобы вспыхнуло новое восстание, необходимо лишь подпалить фитиль.
— И это сделаете вы.
— Идемте со мной, Мэтью. Ваше место — среди тех, кто хочет спасти Англию. Среди тех, кто вернет этой стране благоденствие и процветание.
— Нет, — отрезал я.
— Вспомните, как этот выродок глумился над вами в Фулфорде. Гнусная его шутка, подхваченная молвой, превратится в легенду, которая будет сопровождать вас до конца дней.
— И вы предлагаете мне отомстить за нанесенную обиду, сбросив короля и ввергнув страну в смуту и хаос? — тихо осведомился я. — Кого вы намерены возвести на престол? Из всех потомков герцога Кларенса осталось в живых лишь дитя женского пола. Закон весьма неясно выражается относительно того, может ли женщина быть наследницей престола. И в любом случае, люди не захотят, чтобы ими управляла маленькая девочка.
— Вы ошибаетесь, в живых остался еще один представитель линии Кларенсов, достигший зрелых лет. Кардинал Поул.
— Епископ-папист?
— Папа освободит его от сана, дабы он мог взойти на трон. Идемте со мной, Мэтью, — вновь призвал Джайлс, и в голосе его послышалась мольба. — Освободим страну от власти невежд и стяжателей.
— А какая участь ожидает Кранмера?
— Костер, — без колебаний изрек Ренн.
— Мне с вами не по пути, — произнес я непререкаемым тоном.
Взгляд Джайлса, осознавшего, что уговоры бессмысленны, потух, лицо приняло рассеянное выражение. Он явно прикидывал про себя, как ему поступить. Мне оставалось лишь сожалеть о том, что рядом нет Барака. Пожелай Джайлс Ренн покинуть мой дом, я не смог бы удержать его в одиночку.
— Значит, в глубине души вы остаетесь реформатором? — спросил он, поднимая на меня глаза. — И не желаете восстановления истинной религии?
— Я не принадлежу ни к одной из сторон. Знаю лишь, что их противостояние стало для страны величайшим несчастьем. Уверенность в своей правоте затмила вам взор, и вы хотите раздуть пожар, не думая о последствиях. Скорее всего, мятеж, о котором вы мечтаете, будет подавлен. Но в любом случае новое столкновение между католиками и протестантами повлечет за собой реки крови, разруху и голод. Плач вдов и сирот будет раздаваться по всей стране, невозделанные поля зарастут сорной травой. Вы хотите, чтобы в Англии вновь разразилась война, подобная войне Алой и Белой розы? Я этого вовсе не желаю. И паписты, и реформаторы слишком похожи в своем стремлении к власти и ненависти к врагу. Вам кажется, вы способны вернуть стране благоденствие и процветание. Увы, это иллюзия. На самом деле вы принесете выгоду лишь стервятникам, подобным Малевереру. Они всегда ухитряются нагреть руки в годину смуты, в то время как простым людям остается лишь взывать к милости небес.
— Мы положим конец ереси, — с холодной уверенностью отчеканил Джайлс. — Возродим истинную веру и возведем на трон законного монарха.
— А архиепископа Кранмера отправите на костер. Как и прочих своих врагов. Правление, которое установится после вашей победы, неминуемо станет зеркальным отображением нынешнего. А возможно, превзойдет его в жестокостях.
— Я должен был сразу понять, — вздохнув, пробормотал Джайлс, — вы давно охладели к вере, и разгул ереси оставляет вас равнодушным. Но неужели вас не волнует, что внук лучника называет себя помазанником Божьим? — вопросил он с отчаянием.
— Волнует, но не настолько, чтобы ввергнуть Англию в пучину новой войны.
— Тогда позвольте мне уйти. Клянусь, вы никогда больше меня не увидите. Предавайтесь без помех своей спокойной, размеренной жизни, — бросил Джайлс, и в голосе его послышались укоряющие нотки.
— Не стану вас задерживать. Но прежде, чем уйти, вы должны отдать мне документы.
Джайлс опустил глаза, словно размышляя, стоит ли выполнить мое требование. Но я знал: он зашел слишком далеко и не расстанется с документами добровольно.
— Не заставляйте меня делать это, Мэтью, — произнес Джайлс.
Голос его звучал спокойно, хотя во взгляде сверкали искры.
— Я не могу отдать вам бумаги. С ними связано слишком много упований…
— А я не могу допустить, чтобы эти упования осуществились…
Тут наступил момент, которого я давно ожидал. Тем не менее он застиг меня врасплох, ибо Джайлс оказался куда проворнее, чем я мог предположить. Он стремительно вскочил, схватил со стола миску с похлебкой и швырнул мне в лицо. При этом с губ его сорвался странный звук, нечто среднее между свирепым рыком и горестным стоном. Я завопил и завертелся на месте. К счастью, похлебка успела остыть, но все же она залепила мне глаза, и все мои попытки схватить Джайлса остались безуспешными. Он выскочил в дверь и ураганом пронесся по коридору. Потом до меня донеслись проклятия, ибо Джайлс обнаружил, что входная дверь заперта. В следующее мгновение в гостиную ворвался поток холодного воздуха, и я понял, что старик воспользовался дверью в сад.
Кое-как вытерев лицо, я вышел в коридор. За распахнутой настежь дверью в сад стояла сплошная пелена дождя. Помимо шума дождевых струй до меня не донеслось ни звука. Джоан, скорее всего, крепко спала в своей комнате. В полной растерянности я смотрел в непроглядную тьму.
Глава сорок восьмая
Мне почти ничего не удалось разглядеть, ибо свет, падавший из окна гостиной, выхватывал из сумрака лишь очертания кустов и деревьев. Хотя выходка Джайлса не причинила мне большого вреда, лицо мое слегка пощипывало. Я вытащил из ножен кинжал. Озноб, время от времени сотрясавший мое тело, все усиливался.
— Джайлс! — позвал я. — Вы попали в ловушку! Из моего сада можно попасть лишь в сад Линкольнс-Инна, но калитка заперта по ночам! Выходите, прошу вас! Вы разумный человек и должны поступать разумно!
Ответа не последовало. Тишину по-прежнему нарушал лишь шелест дождя и журчание воды в сточной канаве.
— Ради бога, Джайлс, не безумствуйте! — снова крикнул я. — Вы промокнете до нитки, только и всего.
Не дождавшись ответа, я решил, что буду караулить в дверях до возвращения Барака. Но что, если Джайлс перелезет через стену, отделяющую мой сад от владений Линкольнс-Инна? Он стар и болен, но отчаяние, как известно, придает сил. Мысль о том, что он может скрыться вместе с документами, заставила меня выбежать в сад.
Отблески света, падавшие из окон и распахнутой двери, были так слабы, что я ничего не видел дальше собственного носа. Дождь начал стихать, но промокшие дорожки были ужасно скользкими, и я, потеряв равновесие, больно ударился о скамью. Громко чавкая сапогами, я пересек сад и оказался у калитки. В темноте мне удалось разглядеть, что вода уже подмывает стену, проникая на мой участок. Худшие мои опасения подтвердились — калитка была открыта. Вне всякого сомнения, Джайлс ею воспользовался. Заметив в замке ключ, я вытащил его и сунул в карман. Необходимо было не мешкая устремиться в погоню, но новый приступ озноба заставил меня прислониться к стене.
