Оливер Пёцш - Крепость королей. Расплата
— А если объявится Йокель со своими людьми? — прошипел Матис.
— Ерунда. Если бы крестьяне нас преследовали, то давно бы настигли, не сомневайся.
Агнес забралась по откосу и приблизилась к скале, густо увитой плющом. На определенном участке раздвинула заросли, и взору открылась ржавая железная дверца. Когда-то осажденные защитники могли совершать отсюда вылазки, теперь же об этой двери знали лишь немногие посвященные. Фридрих рассказал о ней, когда пребывал в добром расположении духа. Агнес стянула у него ключ и позднее заказала у кузнеца в Анвайлере второй такой же. Граф до сих пор так ничего и не заметил.
Дверь с тихим скрипом отворилась, и из проема повеяло сырым затхлым воздухом. Агнес вошла в темный коридор и стала ощупью пробираться вперед. Она уже столько раз здесь проходила, что сориентировалась бы и с закрытыми глазами.
Примерно через двадцать шагов высеченный в скале туннель оканчивался люком в потолке. Агнес подняла крышку, подтянулась и осторожно осмотрелась. Проем находился в неприметном углу внешнего двора, прямо под крепостной стеной. С заходом солнца двор опустел и теперь утопал во мраке. Несколько кур суетливо клевали зерна, издалека доносился смех стражников.
Агнес выбралась из тесного проема и поспешила во внутренний двор. У закрытых ворот скучал караульный. Завидев Агнес, стражник подобрался. Казалось, он не заметил в сумерках ее рваной промокшей рубашки.
— Госпожа графиня, — проскрипел он. — Что у вас…
Агнес отмахнулась.
— Мой супруг уже вернулся? — спросила она.
Стражник помотал головой.
— Нет, к сожалению. Хотя мы ждем его с минуты на минуту. Он собирался вернуться еще до наступления темноты.
— Э… хорошо. Не говори ему, что я уже здесь, — Агнес улыбнулась самой очаровательной из улыбок. — Хочу устроить ему сюрприз.
Стражник услужливо ее пропустил, и молодая женщина взбежала по ступеням в жилое строение, примыкающее к донжону. Спеша по сводчатым коридорам, она на ходу оглядывала дорогие гобелены, раскидистые оленьи рога, плотные ковры и живописные картины по стенам. Фридрих соорудил для нее золотую клетку. Настало время из нее вырваться.
Первым делом Агнес прошла в свою комнату на втором этаже. И здесь стены были увешаны коврами, повествующими о битвах прошлого. На одном из них был изображен Трифельс во времена своего величия. В углу потрескивала небольшая печь, уже растопленная служанками на ночь.
Агнес пошарила под кроватью и вытянула сундук со своими пожитками, в числе которых была и книга под авторством кайзера Фридриха о соколиной охоте. В свое время Агнес получила ее в подарок от отца Тристана. Она с трепетом провела рукой по кожаному переплету. Книгу придется оставить, как и прочие богатства.
Всё, кроме кольца.
Агнес вынула из сундука небольшую шкатулку, в которой вот уже несколько месяцев хранила кольцо. Когда серебряная цепочка обвила наконец шею, кольцо обожгло кожу холодом — и в то же время грело ее. По телу пробежал странный озноб. Казалось, недостающий элемент мозаики водворился на свое прежнее место.
Что же оно со мной делает?
Агнес в последний раз оглядела богато обставленные покои и поспешила в комнату супруга, расположенную в самом конце коридора. Как она и ожидала, дверь была заперта, но женщина из предусмотрительности заготовила ключ и от нее. Она быстро отперла дверь и вошла внутрь.
Комната Фридриха была самой просторной во всей крепости. Пол устилал пахучий тростник, и благодаря раскаленным углям в жаровне граф по возвращении мог сразу согреться. Широкую кровать с балдахином Агнес до сих пор удавалось избегать. Хотя Фридрих и не проявлял особого рвения. Зачастую он до поздней ночи сидел за письменным столом, изучая старинные документы и акты.
Агнес подошла к трем сундукам у окна и без разбора принялась доставать одежду. Фридрих был примерно ее комплекции, и для Ульриха с Матисом наверняка подойдет пара теплых плащей. Кроме того, за дорогие меха можно выручить неплохие деньги.
Набрав охапку одежды, Агнес сунула ее в мешок и наконец шагнула к выдвижному ящику письменного стола. Она знала, что Фридрих всегда держал там некоторую сумму денег. И действительно отыскала туго набитый кожаный мешочек. Развязала его, и на ладонь выкатились поблескивающие золотом гульдены и цехины. Агнес улыбнулась и положила кошель в мешок с одеждой. С такими деньгами они, если понадобится, и до самой Венеции доберутся.
— Неужто вы нас покидаете? Прискорбно.
Голос донесся со стороны распахнутой двери. Агнес от неожиданности выронила мешок и развернулась. В комнату вошел Мельхиор фон Таннинген. Менестрель с любопытством оглядел открытые сундуки, из которых торчали плащи, рубашки и сюртуки.
— Или вы решили прибраться в покоях супруга? Но ведь для этого есть слуги, — Мельхиор с улыбкой пожал плечами.
— Эм, так и есть, — начала Агнес, запинаясь. — Я искала плащ потеплее, увидела, какой тут бардак, и…
Она замолчала, заметив, как взгляд Мельхиора застыл на ее разорванной рубашке.
— Кто сотворил с вами такое? — спросил бард с возмущением. — Граф?
Агнес помотала головой.
— Я всего лишь упала с лестницы.
— А мешок?
— Я… я…
Агнес вдруг поняла, что слишком глубоко увязла в собственной лжи. Мельхиор не сводил с нее внимательного взгляда. В конце концов она опустилась на кровать и смиренно склонила голову.
— Если я раскрою вам тайну, вы обещаете молчать?
Менестрель вскинул правую руку и, точно средневековый рыцарь, преклонил перед Агнес колено.
— Всем, что еще свято для меня, клянусь небом, землей и Священной Римской…
Агнес отмахнулась.
— Думаю, этого достаточно, — она немного помедлила и продолжила тихим голосом: — Дорогой Мельхиор, вы всегда были мне хорошим другом, но теперь я вынуждена вас оставить. Я навсегда покидаю и Шарфенберг, и моего супруга.
Менестрель взглянул на нее, пораженный.
— Вы… уходите? Но куда?
— Этого я не могу сказать.
Бард наклонился еще ниже и, словно в молитве, опустил голову.
— И пусть бы это дорога в ад, я последую за вами.
— Ну уж нет! — вздохнула Агнес. — Это опасно, и…
— Вот потому я и обязан сопровождать вас. Я не допущу, чтобы юная девица в одиночку скиталась по Германии, да еще в такое время! Тем более если за вами устремится мстительный супруг. К тому же я слишком засиделся в этой крепости. Бардам до́лжно путешествовать, иначе им нечего воспевать, — Мельхиор поднялся и приложил руку к груди, каждый дюйм его невысокого роста дрожал от гордости. — Однажды я поклялся защищать слабых. Позвольте же мне быть вашим паладином!
Не будь положение столь серьезным, Агнес рассмеялась бы. Она собралась уже возразить во второй раз, но потом задумалась. Менестрель действительно мог оказаться ценным спутником. Он много всего повидал и знал мир. Кроме того, Мельхиор уже доказал, что, несмотря на изящное телосложение, был хорошим фехтовальщиком. А в долгом путешествии по охваченной восстанием стране это пригодилось бы. Вопрос лишь в том, что скажет Матис, если Агнес посвятит в их планы еще одного человека.
Мельхиор по-прежнему стоял перед ней, приложив руку к груди. В конце концов Агнес сдалась.
— Ну… хорошо, — начала она. — Можете составить мне компанию, мне и моим друзьям. Но вы должны поклясться, что никому ничего не расскажете!
Агнес вспомнились последние слова отца Тристана.
Знахарка сказала, что они уже напали на твой след…
— Возможно, меня кто-то преследует, — продолжила Агнес тихим голосом. — Хоть я не знаю, кто и зачем. Поэтому следует хранить молчание.
Мельхиор возмущенно вскинул брови.
— Вы говорите с рыцарем, сударыня! Ни под какими пытками я не выдам нашей тайны!
— Будем надеяться, что до этого не дойдет, — мрачно ответила Агнес. — А теперь быстрее, пока не вернулся мой супруг! Если он застанет нас тут, среди разбросанных одежд, то может не о том подумать. А этого мне хочется меньше всего.
Агнес бросила маленькому менестрелю мешок и устремилась к выходу. Мельхиор на ходу прихватил подбитый горностаем плащ и, гордо выпятив грудь, поспешил следом. Шпага его тихонько позвякивала в ножнах.
Когда они пересекали окутанный сумраком двор, Агнес вдруг остановилась.
— Подождите, — сказала она Мельхиору. — Я… должна еще кое с кем попрощаться.
Она оставила озадаченного менестреля позади и направилась в угол двора, где находился, укрытый в тени, небольшой вольер. Внутри на перекладине сидел сокол Парцифаль. Голову его закрывал клобучок. Агнес осторожно сняла его, и сокол взволнованно замахал крыльями, отчего зазвенела пристегнутая к ноге серебряная цепочка. Он начал линять, и перья на хвосте стали серыми и поредели.
