Элис Клэр - Лунный лик Фортуны
«А значит, – казалось, добавила она, – вы можете вычеркнуть этих семнадцать женщин из вашего списка подозреваемых».
Словно услышав это, Жосс со всей серьезностью сказал:
– Благодарю вас, аббатиса Элевайз. Я поступлю именно так.
Она попрощалась с Жоссом в своей комнате, пожелав ему безопасного путешествия и Божьей помощи. Затем, с приятным чувством того, что заслужил ее одобрение, несмотря на некоторые особо назойливые вопросы, Жосс вышел и направился в конюшню.
Там трудилась одна из монахинь. Поверх ее платья был повязан передник из мешковины. Засученные рукава платья демонстрировали мышцы, которыми гордился бы любой моряк. Монахиня вычищала навоз – она управлялась с вилами легко и ритмично, что говорило об их длительном знакомстве.
– Я накормила вашего коня, – сказала монахиня, когда Жосс поприветствовал ее и объявил, что должен ехать. – Вычистила его и все такое прочее. Полагаю, он и не думал, что сегодня снова придется работать. Сами увидите, какой он резвый. – Монахиня улыбнулась, показывая отсутствие нескольких зубов сбоку. – Я хотела, чтобы ваш конь присоединился к нашей компании. Он выглядел бы среди них как король.
Жосс посмотрел в сторону загона, на который показала монахиня. Его коренастый, дружелюбный на вид конь вопросительно поднял голову. Рядом стояли изящно сложенный, но коротконогий пони – слишком маленький для сестер, за исключением самых хрупких из них, – и мул. Жосс понял, что сестра имела в виду.
– Благодарю вас за заботу о нем, – сказал он.
В любой другой конюшне Жосс предложил бы монету или две, но в женском монастыре такое казалось неуместным. Он решил отплатить комплиментом.
– У вас опрятная конюшня, – заметил Жосс, – и в ней чудесно пахнет, сестра…
– Сестра Марта, – подсказала монахиня. – Благодарю вас, сэр рыцарь.
– Жосс Аквинский, – добавил он.
Она снова улыбнулась.
– Я знаю. Знаю также, зачем вы здесь, и могу предположить, куда вы сейчас направляетесь.
Улыбка исчезла с лица монахини, она придвинулась к нему ближе, лицо ее было напряжено.
– Найдите его, сэр. У меня не было огромной любви к Гунноре, Господь накажет меня за недостаток милосердия, но ни одно создание не заслуживает такой участи.
Он перехватил взгляд ее честных голубых глаз.
– Я сделаю все, что в моих силах, сестра Марта. Даю вам слово.
Энергично кивнув, словно соглашаясь, что слово рыцаря ей подойдет, сестра Марта вновь принялась вычищать конюшню.
Поместье отца Гунноры располагалось примерно в восемнадцати милях к юго-востоку от Хокенли. Выехав через час после полудня, Жосс прибыл на место уже в сумерках. Усадьба находилась недалеко от города Ньюэнден, и можно было заночевать там. Этим вечером Жосс намеревался увидеть родной дом Гунноры, собрать как можно больше впечатлений, а затем вернуться на постоялый двор. Семье он представится утром.
Еще в пути Жосс подумал, что в его интересах лучше не привлекать к себе внимания. Он остановился и спешился. Вытащил из дорожной сумы легкий и видавший виды плащ, а вышитую тунику, сняв с себя, убрал в суму. Держа плащ на вытянутых руках, Жосс критически осмотрел его. Действительно, весьма поношен, но все еще подозрительно хорошего качества. С легким вздохом он бросил плащ на дорогу и втоптал в пыль. Затем отряхнул и надел. Накинул капюшон, так чтобы тень падала на лицо: дневное солнце было сильным.
Инструкции аббатисы оказались точными, и Жосс легко нашел дорогу в Уинноулендз, лишь однажды ему пришлось обратиться за помощью.
«Странно, – подумал Жосс, покидая группу домишек, где он переговорил с пожилым человеком, натужно крутившим рукоятку колодезного ворота. – Когда я въехал во двор, старина показался вполне дружелюбным. Я уже подумал, что он вот-вот предложит мне воды. Но, как только я упомянул Уинноулендз, он переменился в лице».
Решив не обращать внимания на суеверия старика, возможно, и придурковатого, и сохранять свежесть рассудка, Жосс двинулся дальше.
Поместье Уинноулендз, которое он видел перед собой, явно процветало. Здесь, на склоне холма, что поднимался к северу из обширных болот, земля была плодородной и могла использоваться по-разному. На густых зеленеющих лугах паслись стада коров; ближе к болотам, там, где трава становилась реже, кормились отары овец. Пахотная земля казалась хорошо обработанной и выглядела плодородной, и садики были ухоженными и аккуратно огороженными. Группами стояли несколько домов. Осмотрев один, который был четко виден с дороги, Жосс отметил, что его крытая камышом крыша выглядит вполне надежной. На двух-трех небольших участках близ домов росли капуста, морковь и лук; еще на одном участке кто-то выращивал крошечные розовые цветы. В огороженном загоне свинья и поросята копались рылами в грязи. Несомненно, здешние места позволяли жить в достатке. Этот край должен быть счастливым.
«Почему же тогда здесь такая гнетущая атмосфера?» – размышлял Жосс, медленно проезжая мимо.
Те несколько человек, которых он видел, – и почему их так мало? где все остальные? – казалось, едва замечали чужестранца, очутившегося среди них. Не странно ли это само по себе? Жосс проехал несчетное число миль по разным землям, и постоянным свойством самых разных людей, которых он встречал – особенно сельских жителей – было их любопытство. Что ж, это можно понять. Они ведут свою тихую жизнь и, возможно, никогда не выезжают за границы поместья, в котором родились и где, в свое время, окончат дни. Год за годом Жосс видел одно и то же выражение лиц. Чужестранец – всегда редкость. Кто-то обязательно беззастенчиво разглядывал его; о возможном происхождении Жосса и цели его путешествия обитатели иных краев рассуждали и спорили днями, если не неделями после его отъезда.
Но эти люди, продолжавшие трудиться на земле Уинноулендз, были поглощены собственными мыслями. Не будет большой неточностью назвать их удрученными, подумал Жосс. А если дело в том, что они вместе с семьей скорбят по умершей? Возможно. Но, несомненно, столь сильное проявление скорби выглядит довольно странно, – чтобы так горевать, нужно хорошо знать покойную. А эти крестьяне, работающие на полях, – имели ли они хоть какое-нибудь представление о Гунноре, кроме самого общего знания, смутного и отдаленного? Знания, ставшего еще более смутным за последний год ее жизни.
«И разве аббатиса Элевайз не сказала, что посланный ею брат обнаружил глубокую печаль этих людей еще до того, как передал им новость об убийстве?» – размышлял Жосс, приближаясь к поместью.
Нет. Что-то еще произошло здесь. Что-то настолько страшное, что затронуло всех людей, благополучие которых зависит от поместья Уинноулендз. И что бы это ни было, оно предшествовало смерти Гунноры.
На вершине небольшого холма он натянул поводья. Напротив, по ту сторону дороги, было главное здание поместья Уинноулендз. В золотистом свете вечера Жосс пристально разглядывал дом Гунноры.
Построенный на века, он, без сомнения, принадлежал богатой семье. Дом отличался внушительными размерами. Из внутреннего, окруженного стеной двора массивные каменные ступени вели ко входу на первый этаж, где, по-видимому, был большой зал. В западной части дома угадывалась солнечная комната, виднелась и домашняя часовня. Две пристройки с башенками на крышах свидетельствовали о том, что когда-то здание было расширено – возможно, чтобы создать пространство для растущей семьи. Под жилыми помещениями располагался большой подвал со сводами; его узкая дверь была приоткрыта, и в темных глубинах Жосс смог разглядеть изобилие запасов.
Из-за дома вышел мужчина в короткой кожаной куртке и шоссах, заправленных в крепкие башмаки.
Он выкрикнул несколько слов, отвечая кому-то невидимому в доме. Судя по всему, от него требовали подбросить дров в очаг, поскольку мужчина исчез в подвале и вскоре появился с корзиной поленьев.
Очаг? В такой жаркий день?
«Там готовится еда», – подумал Жосс. Кто-то внутри решил заняться ужином для хозяина. Но, продолжая наблюдать, Жосс обратил внимание на клубы дыма, выходящие из отверстия в крыше. От уже разведенного огня, что поддерживается весь день для приготовления пищи или нагрева воды, поднимается не такой дым. Это был дым от огня, только что разведенного.
Значит, кто-то приказал человеку в куртке развести огонь. Хотя день все еще был таким жарким, что Жосс чувствовал капельки пота, стекавшие по спине, даже когда он сидел неподвижно.
Жосс услышал цокот копыт – откуда-то справа приближался всадник. Мужчина в куртке тоже услышал эти звуки и начал спускаться вниз по ступеням, чтобы встретить посетителя. Жосс заставил своего коня бесшумно отступить на несколько шагов, чтобы укрыться за выступом холма. Это не было мудрым решением – ведь Жоссу как раз и следовало наблюдать за поведением обитателей Уинноулендз. Спешившись, он пробрался вперед, чтобы получить возможность заглянуть сверху во внутренний двор.
