Под скорбной луной - Одден Карен

— Да, тем более что собирается дождь, — поддакнул Трент.

Снова раздались крики, и мы дружно обернулись к берегу. Два речника вытаскивали на отмель лодку, на дне которой лежали три безжизненных тела. Какая-то женщина, перегнувшись через планшир, схватила одного из мертвецов за плечи, и его голова безвольно качнулась. Женщина испустила долгий бессвязный крик, который быстро перешел в стон.

Лицо сержанта сморщилось в страдальческой гримасе; человек с газового завода с ужасом наблюдал за происходящим.

— Брентлингер… — Тот, застыв на месте, меня не слышал. — Брентлингер!

Мужчина дернулся и с трудом оторвал ошеломленный взгляд от лодки.

— Мы должны поместить спасенных в один ангар, а тела погибших — в другой, — сказал я. — Выжившим потребуются одеяла, горячая еда и чай. В первую очередь позаботьтесь о живых. Затем займемся всем остальным.

Брентлингер снова вздрогнул, словно получив удар.

— Конечно, — пробормотал он. — Сделаю все, что могу.

Несколько следующих часов мы с сержантом провели на освещенном слабым светом луны берегу, помогая людям забраться в фургоны, которые затем доставляли их во двор газового завода. К нашему облегчению, ангары, расположенные не дальше чем в полумиле, оказались просторными, сухими и даже довольно теплыми. В меньшем из них было много места на платформах по обе стороны от узкоколейки. Люди в промокшей одежде, с вымазанными грязью лицами сбились в плотные кучки. Плакали, завернувшись в грубые одеяла, общались между собой тревожным шепотом.

Через некоторое время мы получили подкрепление от комитета по крушениям при парламенте, который отвечал за ликвидацию последствий подобных катастроф. Ротерли, глава комитета, на место не прибыл, однако появился один из его заместителей, а с ним тридцать человек, которые тут же занялись перевозкой пострадавших. Трупы мы укладывали на носилки, и речники таскали их в большой ангар, где, в соответствии с моим приказом, тела женщин и детей размещали по одну сторону от рельсов, мужчин — по другую.

Луна зашла за тучу, и до наших ушей откуда-то с востока донесся раскат грома. Только бы не хлынул ливень, пока не распределят по ангарам живых и мертвых… Столкнувшись с сержантом, я отправил его домой и сам залез в кэб. В Уоппинг вернулся почти в четыре утра и нашел в участке молодого человека, спящего сидя на одной из лавок у входа. В его руке я приметил сложенный пополам листок бумаги.

— Заявил, что у него важное сообщение, — сказал дежурный сержант. — Хотел отдать лично в руки.

Положив руку парню на плечо, я слегка его встряхнул.

— Просыпайтесь.

— Вы — Корраван? — замигал он сонными глазами.

Я кивнул.

— У меня для вас письмо, — сказал парень, неловко протянув мне записку.

— Ты мог оставить его дежурному.

— Мне не заплатят, если не принесу ответ, — решительно покачал головой он.

Развернув листок, я прочел:

Ну и где ты?

О. Х.

— Вот черт! — невольно вырвалось у меня.

— О чем-то забыли? — с ухмылкой спросил парнишка.

— Отнесешь ему обратно, — буркнул я, не отвечая на вопрос, взял карандаш с соседнего стола и, перевернув бумажку, нацарапал:

«Принцесса Алиса» столкнулась с углевозом и затонула напротив Галеонс-рич. Шестьсот погибших. Мне нужно два дня. Увидимся в пятницу.

Маккейбу не понравится задержка, однако ничего не поделаешь.

Я написал еще одну записку, на этот раз — Винсенту, и попросил немедленно доставить ее по домашнему адресу. В сообщении пояснил, что выезжать к Галеонс-рич не нужно, так как сейчас в этом никакого смысла уже нет. Прочесывать реку лучше при свете дня — тогда и начнем работу по извлечению тел с илистого дна Темзы.

Глава 8

Очутившись дома, я урвал три часа сна и, выпив две чашки кофе, приготовился к долгому дню. Парламентский комитет по крушениям будет поднимать со дна «Принцессу Алису» и определять причину катастрофы, а Винсент тем временем попросит меня поделиться впечатлениями сегодняшней ночи. Наверняка прикажет речной полиции оказать всемерную помощь. Директора Скотланд-Ярда я знал прекрасно и не сомневался, что тот появится в Уоппинге затемно. Стало быть, мне нужно прийти на службу еще раньше.

И все же, перешагнув порог участка, я обнаружил Винсента в моем кабинете. Худощавая фигура директора четко вырисовывалась на фоне выходящего на Темзу окна.

Мы с ним были ровесниками. Второй сын баронета, он получил образование в частной школе и к тридцати одному году успел поработать корреспондентом «Дейли мейл». Наш директор строго придерживался этического кодекса, разработанного парламентским комитетом в целях восстановления репутации Скотланд-Ярда после скандала, случившегося осенью прошлого года. Я не всегда оценивал его по достоинству, впрочем, как и он меня. Как-то мне пришлось провести тридцать неприятных минут в его кабинете, в течение которых я удостоился нелестного эпитета: «дикий медведь, проламывающийся сквозь бурелом». И все же в процессе расследования убийств на реке мы нашли общий язык и теперь доверяли друг другу — во всяком случае, настолько, что Винсент назначил меня исполняющим обязанности суперинтенданта.

Я перешагнул порог, и директор обернулся, держа в руках дорогую шляпу. В его голосе сквозило сочувствие и сожаление.

— Судя по всему, вам выпала чертовски трудная ночь.

— Когда мы приехали, все уже было кончено, — вздохнул я, снимая пальто. — «Принцесса» затонула, и нам осталось лишь раздать одеяла и перевезти людей в укрытие. Спасибо рыбакам и шкиперам грузовых плашкоутов, иначе жертв было бы больше. Еще подоспели люди от главы комитета по крушениям.

Я имел основания недолюбливать Ротерли, однако где молодец — там молодец.

— Газовый завод Бэктона предоставил нам два сухих ангара. Слава богу, иначе многие умерли бы от переохлаждения.

— В таких случаях снова начинаешь верить в людей, правда? — заметил Винсент. — Прекрасно, когда все объединяются перед лицом несчастья.

— Я полагаю, что у многих лондонцев были знакомые на борту «Принцессы». Сложность в том, что у нас нет их списка.

— Понимаю.

Директор бросил шляпу на стопку бумаг и, раздевшись, уселся. Пальто у него было модное, брюки — из тонкой серой шерсти, сшитые по мерке. Под белым накрахмаленным воротничком повязан шелковый галстук.

— Имеете представление о том, как это случилось? — спросил он.

Я покачал головой. Что толку повторять слова сторожа, заявившего, что виновен «Замок Байуэлл», летевший вниз по течению на полной скорости? В подобных случаях гражданские всегда винят тот корабль, который больше, независимо от обстоятельств.

— Кроме того, что изложил в записке, больше пока ничего не знаю.

— Спасибо, что отправили ее при первой возможности, — кивнул Винсент.

Я невольно улыбнулся, и в глазах директора зажегся ответный огонек. Было время, когда он предъявлял мне претензии за то, что я не направлял ему сообщения «своевременно». Как говорила ма Дойл — «Винсент не горит желанием отхватить кусок пирога первым, но хочет точно знать, когда его достанут из печи». Пришлось мне перестроиться.

— У двух служащих Ярда были родственники на борту «Принцессы», — тускло сообщил директор. — У одного племянник, у другого — зять.

— Они спаслись?

Винсент огорченно нахмурился.

— Парня пока так и не нашли, а племянник точно погиб. Ему едва исполнилось семь, и плавать он не умел…

Все верно. Большинство лондонцев действительно были никудышными пловцами. Темза — не то место, где захочешь заниматься плаванием. Сам я плавать научился, да и то не по своей воле, в шестнадцать лет. Меня тогда сбросили в реку, привязав к поясу веревку. Начальник порта говорил, что груз он спасать полезет, но, черт возьми, не собирается прыгать в воду за мной, если я упаду с плашкоута.

— А женщины в юбках… — вздохнул Винсент.

— Да, юбки тянут на дно, — согласился я. — Выплыть в них почти невозможно.