Мередит Митчелл - Проклятье горничных
«Вчера Дафна спросила, что бы я сделала, если бы узнала о любовной связи Уильяма? Я ответила, что не хотела бы этого знать. Но я и сама не знаю, слукавила я или же сказала правду. Могла ли бы я испытывать еще большую боль, чем теперь, ведь Уильям сразу предупреждал меня о том, что собирается пользоваться полной свободой и предоставляет такую же свободу мне, лишь бы только с виду наша семья выглядела пристойно и не давала поводов для сплетен».
Она закончила фразу, отложила перо и вытащила из ящика письменного стола еще одну тетрадь в кожаном переплете – дневник четырехлетней давности. Нужное место было заложено ленточкой – леди Гренвилл нередко возвращалась к нему за годы своего замужества.
«Сегодня Уильям, лорд Гренвилл, сделал мне предложение. Сбылась мечта, которую я лелеяла, кажется, всю свою жизнь. Тогда отчего же я плачу весь день?
Тем пасмурным утром я сидела в саду, закутанная в плед, и читала книгу, новый роман, присланный Реджи из Уэймута, где он отдыхает с друзьями и, наверное, ухаживает за хорошенькими девушками. Матушка ждет и в то же время боится, что после этой поездки он объявит о своей помолвке с какой-нибудь Кэтрин или Мэрион. Но прежде его помолвки состоится моя! Поверить не могу, Реджи, пожалуй, тоже сперва подумает, что это очень, очень дурная шутка. Еще бы, его вторая сестра собирается замуж за того же самого мужчину, что женился на Луизе! А если я вдруг умру, женится ли Уильям на Кэролайн? Нет, я не должна сейчас думать об этом. Скоро горничная придет одевать меня к обеду, и надо успеть записать все, что случилось, пока я еще помню, как все было на самом деле, и не начала выдумывать романтические сцены, как делала, наверное, тысячу раз с тех пор, как впервые увидела Уильяма!
Конечно, мне хотелось бы написать здесь, что лорд Гренвилл прислал мне корзину лучших белых роз из оранжереи своей бабушки, а затем явился сюда сам и, стоя на коленях, сообщил, что безумно в меня влюблен и уж наверняка не проживет даже дня, если я откажусь составить его счастье. Когда мне было пятнадцать, именно так я и представляла себе объяснение в любви. К девятнадцати годам мои представления несколько изменились, но все же они оказались так же далеки от действительности, как и те детские фантазии.
Уильям спустился в сад и подошел к скамье. Как обычно, поздоровался, но не прошел к беседке, где Лори играл с нянькой в кубики, а уселся рядом со мной, чтобы поговорить. Вот это уже было необычно.
– Эмили, я недавно говорил с твоим отцом, и он предложил мне побеседовать с тобой, чтобы ты сама все решила.
– Что решила? – Я испугалась, что он увезет куда-нибудь Лори, и мы не увидим их обоих долго-долго. Это было первое, что я подумала, но как я могла решать за Уильяма, ведь Лори – его сын?
– Я попросил у лорда Уитмена твоей руки, – вот так просто он объявил это, как будто сообщал о выборах нового мирового судьи.
Я вскочила с места, забыв о своей ноге, запуталась в пледе и пошатнулась. Уильям, ловкий, как всегда, тут же успел подхватить меня и усадил обратно.
– Ты удивлена, я понимаю, но выслушай меня.
Я сумела только кивнуть, платье сразу стало тесным в груди, я словно не могла вздохнуть.
– Мне известно, как ты любишь моего сына, и Лоренс выделяет тебя среди других членов твоей семьи, он уже теперь понимает, какое у тебя доброе сердце. Я никогда не смогу найти для него лучшую мать, чем будешь ты. – Уильям ничуть не выглядел обрадованным, словно кто-то силой заставлял его жениться на мне. Впрочем, я почти сразу поняла, что это так и было.
– Ты уже взрослая, Эмили, и понимаешь, моему дому нужна хозяйка, но я не смогу забыть твою сестру. Второй Луизы нет и не будет на свете, и я рад, что вы с ней совсем не похожи. Мы с тобой – старые друзья и сможем ужиться вместе… Тебе нечего бояться, что я стану мужем-тираном, уверен, мы сумеем сохранить нашу дружбу и вырастить Лори достойным человеком. В память о Луизе ты должна согласиться, Эмили!
Увы, чувство звучало в его словах, только когда он упоминал Луизу. Как больно и отрадно было мне слышать его! Но, признаться, через некоторое время радости стало меньше, а боль усилилась. Ведь он просил меня всего лишь занять место леди Гренвилл в его доме, но не в его сердце!
Дальше он говорил о том, что мне навряд ли суждено выйти замуж из-за моей болезни, на правах старого друга, а теперь и брата он мог быть со мной откровенен, нам ни к чему были все эти намеки, постоянно высказываемые подругами моей матери, сопровождаемые притворно сочувственными вздохами и покачиваниями головой.
– Почему ты молчишь, Эмили? Я не собираюсь ограничивать твою свободу или мешать твоим занятиям. Мы даже видеться будем редко, я прикажу отделать для тебя комнаты в другом крыле, и Лори поселится рядом с тобой, пока он еще мал. Если же когда-нибудь ты встретишь мужчину, который заинтересует тебя… Что ж, я не стану требовать от тебя хранить мне верность. Каждый из нас сможет строить свою жизнь по собственному разумению. Мое единственное условие – чтобы все наши друзья и соседи никогда ни в чем нас не заподозрили. Лоренс должен расти в любящей семье, и я сделаю все, чтобы оградить его от сплетен и огорчений.
– Если ты встречаешься с какой-то женщиной, почему бы тебе не предложить ей стать твоей женой? – спросила я.
Даже если это женщина из другого социального слоя, будет лучше, если Уильям женится на той, кто ему нравится, пусть он и не станет любить ее так, как свою первую жену.
– Ты неправильно поняла меня! – Кажется, он рассердился. – Совсем недавно я потерял женщину, которую любил, казалось, больше жизни. Сейчас я и думать не могу о новом романе, но я молод, и когда-нибудь, возможно, для меня что-то изменится. Тебе же ничего не помешает завести поклонника.
Конечно, он не верит, что какой-то мужчина может полюбить меня, с моей бледностью и хромотой. Его прямота, столь ценимая мною, сейчас показалась мне оскорбительной. А ведь он даже не понимал, как непристойно звучат его слова. И как унизительно для меня! Он предполагает, что когда-нибудь ему захочется женского общества, но даже тогда он не рассматривает меня как объект своей страсти, меня, которую собирается назвать своей женой! Его равнодушие убьет меня, если не сразу после свадьбы, то когда-нибудь потом. Так стоит ли соглашаться и становиться на путь гибели?
В тот момент я не нашлась что ответить, но теперь, в покое моей комнаты, мне пришло в голову не менее десятка разных ответов, от уничтожающе-насмешливого согласия до гордо-презрительного отказа. Я должна была пробудить в нем хоть какие-то чувства, заставить его признать, что я ему хотя бы немного нравлюсь, и он делает мне предложение не только ради Лори и поместья. Наверняка его бабка придумала все это, не считаясь ни с кем!
Увы, в нужный момент я смогла лишь сказать, что принимаю его предложение, так как мне и в самом деле не найти себе жениха. Он вполне удовлетворился этим ответом, еще раз сказал, что я никогда не пожалею об этом, и сообщил, что хочет обвенчаться со мною осенью, а до той поры еще будет носить траур по Луизе. Вот и все. Скоро я стану его женой! Я слишком слаба духом, чтобы не питать робких надежд, что со временем его отношение ко мне улучшится. Мне не нужна огромная любовь, но пусть он хотя бы небольшой кусочек своего сердца отведет для меня! Я буду молиться об этом каждый день, оставшийся до нашей свадьбы!»
Эмили грустно улыбнулась и закрыла тетрадь. Она молилась о привязанности лорда Гренвилла и каждый день после свадьбы, но тщетно. Его дружеское расположение за четыре года не смогло преодолеть обиды на судьбу за то, что Эмили – не Луиза, и со временем Уильям все больше и больше отдалялся от жены, не желая впускать ее в свой мир.
Даже самые злоязычные соседки не спешили сообщить Эмили, что у лорда Гренвилла есть любовница, и это было ее единственным утешением – случись что-то подобное, она бы непременно узнала обо всем от леди Мортем или миссис Блэквелл. Или же Уильям просто ловко скрывает свою связь. Он часто уезжал, и Эмили порой не знала, куда и когда он вернется. Она сдержала обещание быть ему лишь подругой и никогда не задавала неудобных вопросов, даже намека на ревность не было в ее ровном тоне. И лишь дневник и самые близкие подруги знали, как нелегко ей порой находить в жизни светлые стороны. Но она находила и упорно держалась за свои маленькие радости, заставляя себя быть счастливой по-своему. И всегда будет находить, такая уж у нее натура…
Эмили тщательно записала в дневник впечатления вчерашнего дня, еще раз удивилась подозрительности Дафны, вообразившей себе бог знает что о мистере Пейтоне, и посочувствовала Джейн. Дядюшка Ричарда и в самом деле не сумеет повлиять на привычки племянника, но, может быть, его связи помогли бы Соммерсвилю найти себе какое-нибудь занятие, приносящее доход, желательно подальше от Лондона или других мест, где он мог бы сесть за карточный стол.
