Сара Уотерс - Тонкая работа

Прямо к парадному крыльцу мы не поехали, а свернули на дорожку, уводившую куда-то за дом — в какие-то темные и тесные дворы, беспорядочно застроенные пристройками с множеством крылечек и переходов; кирпичные стены здесь были почти черны, окна наглухо закрыты, из глубины дворов доносился собачий лай. На одном из строений, очень высоко, на закопченной стене белым пятном маячили башенные часы с черными стрелками — это их звон слышала я далеко в полях. Как раз под часами Уильям Инкер и остановил лошадь, потом помог мне сойти. В одной из пристроек дверь была не заперта — там на крыльце, переминаясь с ноги на ногу от холода, стояла женщина и смотрела прямо на нас.

— Это миссис Стайлз — услыхала, как мы подъехали,— сказал мне Уильям.

И мы пошли к ней через весь двор. Прямо над нами, в маленьком оконце, мелькнул слабый огонек — вспыхнул, затрепетал, потом исчез.

За дверью был коридорчик, который выводил прямо в большую, светлую кухню — раз в пять больше нашей на Лэнт-стрит: посуда расставлена ровными рядами вдоль побеленных стен, с потолочных балок аккуратно свисали несколько кроличьих тушек. Сидевшие за большим струганым столом мальчик, взрослая женщина и несколько девочек встретили меня настороженно. Этого и следовало ожидать. Девочек сразу заинтересовали мой капор и покрой моего плаща. На них была одежда прислуги — передники и все такое, потому я не стала к ним особенно присматриваться.

Миссис Стайлз сказала:

— Ну вы и припозднились. Еще немного — и вам пришлось бы ночевать в деревне. Мы здесь рано ложимся.

Это была женщина лет пятидесяти, в белом чепце с оборками, у нее была привычка: когда она разговаривала с вами, она никогда не смотрела вам в глаза, а всегда косила куда-то в сторону. У нее на поясе, на цепочке, висели ключи от дома. Очень простые ключи, сейчас уж таких не делают, я бы любой в два счета выточила.

Я присела перед ней в полупоклоне. И не сказала ей — хотя очень хотелось, — что пусть еще скажет мне спасибо, что я не повернула назад с Паддингтонского вокзала, а ведь могла бы, и чего ради было тащиться в такую даль, чтобы лишний раз убедиться, что зря это сделала и лучше бы мне остаться в Лондоне, — конечно, я могла бы ей все это высказать, но сдержалась. Вместо этого сказала другое:

— Ну да, я ужасно рада, что за мной вообще прислали лошадь.

Девчонки за столом захихикали. Женщина, сидевшая с ними рядом — кухарка, как выяснилось, — поднялась и, взяв поднос, стала собирать мне ужин.

Уильям Инкер сказал:

— Мисс Смит жила в Лондоне в очень приличном доме, миссис Стайлз. И несколько раз бывала во Франции.

— Неужели? — откликнулась миссис Стайлз.

— Всего пару раз, — поправила я. Ну вот, теперь все решат, что я хвастаюсь.

— Она говорит, у тамошних парней ноги коротки.

Миссис Стайлз кивнула. Девчонки снова захихикали, а одна из них произнесла вполголоса что-то такое, отчего парнишка, сидевший рядом, покраснел. Тем временем мой поднос с ужином был готов, и миссис Стайлз сказала:

— Маргарет, отнеси это ко мне в кладовую. Мисс Смит, хотите, я покажу вам, где можно умыться?

Я подумала, что она имеет в виду туалет, и согласно кивнула:

— Конечно, будьте так добры.

Она вручила мне свечу и вывела по другому недлинному коридорчику во двор, но не в тот, где мы были раньше. Там стоял простой дощатый нужник с бумагой на гвоздике.

Потом она отвела меня к себе. Комнатушка у нее была крохотная, на каминной полке — белые восковые цветы, картинка в рамке: портрет моряка. Наверное, это мистер Стайлз, ушедший в плаванье, подумала я. Рядом другая картинка: фигура ангела, выложенная по контуру из черных волос, — это мистер Стайлз, ушедший в мир иной, решила я. Она села и стала смотреть, как я ем. На ужин была мелко порубленная баранина и хлеб с маслом. Можете себе представить, как быстро я с этим управилась, с голодухи-то. Пока я ела, часы за окном прозвонили полдесятого — я узнала этот протяжный звон. Я сказала:

— Часы что, всю ночь звонят?

Миссис Стайлз кивнула:

— Всю ночь, а также весь день, каждые полчаса. Мистер Лилли любит порядок, и день его расписан по часам. Сами увидите.

— А мисс Лилли? — спросила я, вытирая уголки рта, чтобы не оставлять крошек. — А она что любит?

Миссис Стайлз разгладила передник.

— Мисс Мод любит то же, что и ее дядя, — ответила она. Потом, пожевав губами, добавила: — Вы сами увидите, мисс Смит, мисс Мод еще очень молода, хотя и считается хозяйкой такого большого дома. Слуги ее не касаются, слуги — в моем ведении. Видите ли, я уже довольно долго служу экономкой и кому, как не мне, знать, как подобрать порядочную горничную для моей госпожи, — но, вы меня понимаете, даже экономке приходится делать то, что ей велят, и в этом вопросе мисс Мод со мной считаться не стала. Не стала считаться. Думаю, не очень-то мудро с ее стороны, в ее-то возрасте, но подождем, посмотрим, что из этого выйдет...

Я сказала, что уверена: как бы мисс Лилли ни поступила, все будет хорошо.

Она заметила:

— У меня огромный штат слуг, потому я и не сомневаюсь, что все будет хорошо. В этом доме слуги знают свое дело, мисс Смит, и я надеюсь, вы будете справляться не хуже. Вот только к чему вы привыкли на своем последнем месте? Я не знакома с обязанностями горничных в Лондоне. Я никогда там не была... — «Как, ни разу не была в Лондоне?!» — пронеслось у меня в голове. — Так что не берусь судить. Но если вы не будете забывать о других моих девушках, уверяю вас, и они будут к вам относиться подобным же образом. Что касается слуг и дворовых, надеюсь, я не застану вас беседующей с ними, разве что в случае крайней необходимости...

Наставления продолжались еще с четверть часа — и за все это время, как я уже обратила ваше внимание, она ни разу не заглянула мне в глаза. Она рассказала, куда я могу ходить, а куда ходить запрещено, где я должна есть, сколько сахара мне полагается, сколько пива, и если мне надо постирать свое нижнее белье, куда мне его относить. Чай, который заваривается в чайнике мисс Мод, сообщила она, по традиции, предыдущая горничная имела обыкновение передавать девочкам на кухню. То же касательно огарков свечей мисс Мод: их следует отдавать мистеру Пею. Мистер Пей знает, сколько примерно огарков останется, поскольку именно он выдает свечи. Пробки идут Чарльзу, это мальчик при кухне. Кости и кожа — повару.

— Ну а те обмылки, что мисс Мод оставляет на умывальнике, — сказала она, — можете оставить себе. Все равно они сухие и пены от них никакой.

Вот вам слуги: только и думают, где бы хоть чуточку да урвать свое. Больно мне нужны эти огарки да обмылки. Если раньше я как-то не очень понимала, каково это — ждать, когда на тебя свалится три тысячи фунтов, то теперь прониклась этим чувством в полной мере.

Потом она сказала, что, если я поужинала, она с удовольствием проводит меня в мою комнату. И когда мы пойдем, она попросила бы меня не шуметь, потому что мистер Лилли любит, когда в доме тихо, и, если его потревожить, может вспылить, а у мисс Мод тоже слабые нервы, поэтому ее нельзя будить или сердить.

Так она сказала, а потом взяла свою лампу, а я — свечу, и она повела меня по коридору, а потом наверх — по темной лестнице.

— Это черный ход, для слуг, — сказала она, когда мы поднимались по ступенькам, — им вы и должны пользоваться, за исключением тех случаев, когда мисс Мод прикажет вам идти другим путем.

Чем дальше мы шли, тем тише становился ее голос, тем мягче и осторожнее шаги. Наконец, когда мы поднялись на три пролета, она подвела меня к двери, за которой, как она пояснила шепотом, находилась моя комната. Прижав палец к губам, она медленно повернула ручку.

У меня никогда не было собственной комнаты. Да не очень-то и хотелось. Но раз уж мне положено, пусть будет. Комната оказалась маленькой и неуютной — на мой вкус, несколько бумажных гирлянд, привешенных к потолку, явно бы не помешали, или там пара гипсовых собачек на каминной полке. Сейчас там стояло лишь зеркало да внизу, у очага, лежал коврик.

Рядом с кроватью я увидела свой дорожный сундук — должно быть, Уильям Инкер принес его сюда и оставил.

У изголовья кровати была еще одна дверь, плотно закрытая, но без ключа.

— Куда она ведет? — поинтересовалась я, и миссис Стайлз ответила:

— Это дверь в комнату мисс Мод.

— Мисс Мод спит за этой дверью? — переспросила я.

Может, я действительно произнесла эти слова слишком громко, потому что миссис Стайлз вздрогнула — как если бы я вдруг завизжала или громыхнула чем-то тяжелым.

— У мисс Мод плохой сон, — тихо пояснила она. — Если она проснется среди ночи, от служанки требуется посидеть с ней. Вас она не позовет, поскольку не знает о вашем приезде, так что сегодня ночью Маргарет посидит на стуле у ее двери, она же утром принесет ей завтрак и поможет одеться. После этого будьте готовы к тому, что вас позовут и проведут с вами беседу.