Наследники Ваньки Каина - Валентин Саввич Пикуль
Находясь в местах лишения свободы, «воры в законе» организовывали противодействие администрации, принуждая ее нередко идти на компромиссы. Отмечались случаи, когда администрация лагерей обращалась к помощи воров для наведения общего порядка, выполнения плана и т д.
Блатные санкции
В основе сплоченности профессиональных преступников лежали их организованность и безальтернативные санкции за нарушение неформального «закона» (в середине 50-х годов выход из группировки, например, был разрешен лишь при наличии серьезных оснований — болезни, женитьбы). У воров существовало три вида наказания. Первое заключалось в публичной пощечине. Оно назначалось за мелкие провинности, чаще оскорбления, Второе — исключение из группировки («бить по ушам») или перевод в низшую категорию — так называемых мужиков. Третье, наиболее распространенное, — это смерть. Как отмечали очевидцы и ученые (В. И. Монахов, Ю. А. Вакутин), в случае нарушения основных требований «закона» вор не мог рассчитывать ни на какое снисхождение. Изменившего воровской «идее» рецидивиста группировка преследовала до тех пор, пока не приводила в исполнение решение сходки. Сходка определяла процедуру и орудия мести.
Организация и управление группировкой
«Воры в законе» не представляли собой какой-то цельной группы, действующей на определенной территории, имевшей руководителей, как это было и есть в мафии ряда капиталистических стран. В этом аспекте сообщество рецидивистов в целом несравнимо с известными нам формами объединений преступников, так как оно базировалось на основе неформального «закона», действовавшего на территории страны, преимущественно РСФСР. К тому же группировка не имела мест дислокации и зон своего влияния.
В местах лишения свободы «воры в законе» объединялись в «семьи», на свободе — в общины, которые были в любом населенном пункте, где имелось хотя бы несколько членов группировки. Общины делились (условно) на небольшие группы по два-три человека, каждая из которых занималась определенным видом преступлений. Например, одна состояла из карманников, другая — из квартирных воров, третья — из транспортных и т. п. Всего в группировке зарегистрировано десять таких специальностей или категорий преступников.
В группировке, как уже отмечалось, не было прямых руководителей. Организующим и контролирующим органом была воровская сходка. Собиралась она по требованию любого члена сообщества. Преимуществом на ней пользовались «авторитеты». Сходки подразделялись на местные и региональные. Региональные сходки, касающиеся вопросов сообщества в целом, собирались редко. Кроме прочих важных вопросов на таких сборищах судили «авторитетов», не подсудных общинным сходкам. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что среда «воров в законе» была неоднородна и делилась на две категории, одна из которых, очевидно, вела организационную деятельность. По данным В. И. Монахова, такие сходки проходили в московских «Сокольниках» (1947 г.), в Казани (1955 г.), в Краснодаре (1956 г.). Сходки собирали от 200 до 400 делегатов, при этом в Москве и Краснодаре было осуждено и убито несколько воров.
Возникновение противоречий
Возникновение противоречий в среде рецидивистов-«законников» началось в предвоенные и особенно послевоенные годы, когда сообщество интенсивно пополнялось новыми членами из числа беспризорных и осужденных за тяжкие преступления, характерные для военного времени. В этой связи, как отмечал В.И.Монахов, обычная воровская касса перестала удовлетворять потребности «воров в законе», вследствие чего они повысили размер взимаемых с осужденных дани с 1/3 до 2/3 их заработка. Усиление эксплуатации воров стало приводить к возмущению и открытому неповиновению основной массы осужденных («мужиков»).
Вторая причина противоречий, по мнению Ю. А. Вакутина, была связана с возникновением противоборствующей группировки осужденных. В военные и послевоенные годы в лагерях значительно увеличилось число осужденных за бандитизм, измену Родине и иные тяжкие преступления. Они стали объединяться и заимствовать у «воров в законе» неформальные нормы поведения, облагать осужденных данью. Такая группировка получила, как отмечает ряд авторов, название «отошедших» или «польских воров».
Между указанными группировками началась жестокая борьба за лидерство среди осужденных, за право обладания общей кассой, нередко она переходила в физическое истребление друг друга. «Отошедшие», по данным В. Ветлугина, отказывались входить в зону, где лидировали «воры в законе», говоря, что «воры их резали, жгли и гнули». Вместе с тем они стали быстро утверждаться, чему способствовала некоторая гибкость их поведения. С одной стороны, они не отказывались работать, вступать в контакт с администрацией ИТЛ и даже быть активистами, а с другой — придерживались выгодных для них воровских «законов». Поэтому администрация некоторых ИТЛ ошибочно посчитала «польских воров» позитивным формированием и оказывала им некоторое содействие в борьбе с «ворами в законе».
Усилению «отошедших» способствовали также противоречия непосредственно в самой группировке «законников». Они начались после принятия Указов Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. об усилении уголовной ответственности за хищения.
Указы, как справедливо отмечал В. И. Монахов, с одной стороны, усилили отход преступников от воровских традиций, а с другой — привели к значительной концентрации воров в местах лишения свободы. Оба эти обстоятельства способствовали усилению процесса разложения группировки и вражды между самими ворами, вызванной борьбой за право обирать заключенных. На воровских сходках в местах лишения свободы пересматривалось «правовое» положение членов группировки. Причем изгнанные из нее сразу же переходили к «отошедшим» и включались в борьбу против своих недавних собратьев по воровской «идее».
Распад группировки в середине 50-х годов сопровождался возникновением в местах лишения свободы более мелких сообществ заключенных. Появились неформальные группы под названием «ломом подпоясанный», «красная шапочка», «беспредел», «дери-бери», «один на льдине» и т. п. (всего свыше 10), которые считали себя независимыми и не примыкали ни к одной из враждующих сторон. В документах органов внутренних дел отмечалось, что совершенно иначе обстоит дело с другими известными (кроме «отошедших» и «воров в законе») группировками, такими, как «польские воры», «махновцы», «беспредельщики», «анархисты», «чугунки», «подводники» и т. п., поскольку они возникали в среде «отошедших» и между ними не было никаких существенных различий. Кроме того, все они в одинаковой степени провинились перед «ворами в законе». Подчеркивалось, что их образование — не что иное, как средство маскировки.
Борьба между двумя противоположными группировками усиливалась еще и потому, что до середины 50-х годов их участники содержались в одних и тех же лагерях. В 1955 году после подведения итогов борьбы с группировками было решено
