Король Теней (ЛП) - МакКаммон Роберт Рик

У Мэтью не было ответа. Он думал, что все это безумный кошмар, что чувство вины годами разъедало Фэлла, пока он не стал пустой оболочкой бывшего человеческого существа. Чувствовал ли он, что вокруг него начинает смыкаться могила? Неужто он так стремился получить это искупление? Причем, не от Бога и его ангелов, а от демона, который все эти годы мучил его разум? Осознавал ли он, что его амбициям пришел конец, что все, построенное им, было напрасно, и, оглядываясь назад через потухшую лампу своей жизни, пришел ли он к безумному выводу, что единственным значимым для него осталось попросить прощения у своего усопшего сына?

Мэтью не представлял, что сказать. От усилий по поиску нужных слов его отвлек корабль, который накренился на правый борт так сильно, что некоторые предметы, которые не были закреплены должным образом, упали со своих мест — в том числе и треклятый «Малый Ключ Соломона».

— Черт побери! — Фэлл ухватился за свой стол, чтобы и самому не завалиться в сторону. — Что там происходит с этим рулевым?!

В следующий миг с левого борта корабля донесся грохот, похожий на звук пушечного ядра, проходящего через дубовые доски. «Тритон» содрогнулся и застонал. Один из фонарей сорвался с крюка и упал рядом с левым ботинком Мэтью, пролив горящее масло на ковер, дополняя натюрморт из пролитого чая. Мэтью начал затаптывать горящее масло так быстро, как только мог.

— Доуз! — закричал Фэлл, и дверь тут же открылась. — Что случилось?

— Не знаю, сэр! Похоже, мы во что-то врезались.

— Так поднимись и узнай! Боже мой! — Теперь «Тритон» начал заваливаться на левый борт, заставив Фэлла еще крепче вцепиться в стол. Доуз поспешил прочь. Мэтью, оставив на ковре лишь тлеющее пятно, поспешил следом. Он хотел своими глазами увидеть, что там творится.

Бригантина раскачивалась, как будто штурвал был в руках одной из жертв «Белого Бархата» Фэлла. Мэтью услышал крики на палубе, а затем, когда ему удалось сохранить равновесие на шатких досках, он увидел, что происходит и понял, почему капитан за штурвалом действительно ведет себя очень отчаянно.

Вокруг всего корпуса «Эссекского Тритона» в ночное небо били фонтаны. Корабельные фонари отбрасывали свет на огромные блестящие фигуры, скопившиеся по левому и правому борту. Когда Мэтью бросился влево, один из китов ударил с другой стороны, и пришлось схватиться за свисающий канат, чтобы не перевернуться и не упасть в воду. Другие члены команды глазели на гигантских существ, пока сами старались удержаться на палубе. Вода хлестала через шпигаты, выливалась на доски, усиливая скольжение. Китовая пена взметнулась вверх в бурлящий воздух и обрушилась на моряков, промочив всех до нитки. Мэтью подумал, что они, должно быть, находятся в центре стаи из тридцати или более китов, и независимо от того, считали киты корабль угрозой или нет, это все равно был смертельный танец.

Существа поднимались из воды по обе стороны судна, их серые с голубым шкуры были покрыты язвами моллюсков, как поверхность каменистых островов. Брызги поднимались почти до самой грот-мачты и обрушивались вниз проливным дождем. Вместе с водой и пеной на палубу выбрасывались рыбы. Капитан По крутил штурвал из стороны в сторону, его лицо превратилось в мрачную жесткую маску, пока один кит за другим царапали своими шкурами корпус.

Повиснув на веревке, Мэтью с ужасом осознал, что эти существа могут повредить судно и в самых нижних частях… где и так уже борются с течью с помощью насосов.

Примерно через четверть минуты после того, как он это понял, Мэтью услышал резкий треск, похожий на выстрел, в носовой части.

— Что это?! — взревел По, и его крик был таким громким, что от него закладывало уши. Трудно было поверить, что этот звук может исходить из его груди. — Кто, черт возьми, стреляет?

Мэтью заметил очередную белую вспышку от выстрела. Он постарался пробраться в сторону, откуда стреляли, хватаясь за веревки, чтобы не упасть. В следующий миг он разглядел людей Фэлла — Сандерсона и Кирби — у поручней левого борта и понял, что они стреляют из пистолетов в китов, которые подплывали слишком близко. Они радостно кричали, как будто возможность лишний раз попрактиковаться в стрельбе была для них, как подарки для детей в канун Рождества. Когда Мэтью добрался до них, верзила Сандерсон выпустил еще одну пулю из своего пистолета в движущуюся фигуру, пускавшую пену, в то время как оружие Кирби дало осечку и лишь выбросило в воздух сноп искр.

— Вы двое! — закричал один из членов команды «Тритона», проходя по палубе с высоко поднятым фонарем. — Прекратите! — Но прежде, чем он добрался до Сандерсона и Кирби, корабль резко накренился на правый борт, и мужчина потерял равновесие.

Сандерсон уже перезарядил свой пистолет. Прежде чем Мэтью успел что-либо сказать или сделать — хотя вряд ли он мог сделать хоть что-то, — пистолет выстрелил в темную фигуру рядом, и Сандерсон с Кирби буквально взвыли от смеха, невзирая на тревожную качку корабля.

Мэтью уловил в соленом воздухе запах рома и понял, что эти двое взломали сундук с припасами и не сдержались, решив сделать пару-другую глотков.

Следующая минута превратилась в сплошное месиво хаоса, хотя для Мэтью этот кошмар разворачивался медленно, как если бы время растянулось на вечность.

Кирби перезаряжал свое оружие, когда из моря вдруг вынырнула очередная фигура размером с кулак великана и обрушилась на поручни левого борта, разнеся их часть в щепки. Непокорный пистолет Кирби повалился на палубу и тут же выстрелил, отправив пулю прямо в ногу своему хозяину. Пока Кирби вопил и прыгал на здоровой ноге, Мэтью и Сандерсон, застыв, с благоговением смотрели на огромного кита, который поднялся над волнами и с яростной силой врезался в корабль. «Тритон» резко накренился, и обреченный Кирби с криком перелетел через сломанные поручни прямо в море, бушевавшее между судном и китовой шкурой.

— Человек за бортом! — выкрикнул Сандерсон. — Человек за…

Его прервал еще один удар кита о корпус, который сбил его и Мэтью с ног и отправил скользить по залитой пеной палубе навстречу той самой судьбе, которая только что унесла Кирби. Они были спасены от смерти только резким поворотом штурвала на правый борт. Мэтью и Сандерсон заскользили по палубе в противоположном направлении. Кит ударил по воде, высоко подняв гейзер и обрушив на корабль еще больше воды, тут же погрузившись в водоворот.

Мэтью поднялся на ноги. Сандерсон схватился за него, чтобы подтянуться, но они оба снова повалились на палубу, когда «Тритона» зашатало из стороны в сторону среди гигантских китовых тел, скользящих по обе стороны корабля.

— Пощады! Пощады! — закричал Сандерсон, умоляя Посейдона о милосердии, которому не суждено было свершиться.

Еще один кит врезался в правый борт рядом с носом. Доски корабля взвизгнули, и каждый натянутый трос завибрировал дюжиной тональностей. Капитан По снова крутанул штурвал влево, «Тритон» откликнулся и Мэтью с Сандерсоном полетели смертоносным курсом прямо к пролому в поручне борта. Сандерсон зацепился за поднятую доску и на мгновение отложил свою встречу с Дэви Джонсом[19]. Мэтью соскользнул в пенистую могилу, руки бесполезно шарили в поисках любой опоры, и он был близок к тому, чтобы вывалиться за борт, когда кто-то ухватил его сзади за рубашку и оттащил в безопасное место. Однако, когда корабль снова накренился на правый борт, Мэтью и его спаситель пошатнулись и повалились на палубу, как захмелевшие пропойцы, и их потащило в другую обитель опасности. Тому, кто держал Мэтью, удалось ухватиться за веревку и предотвратить его гибель снова. Мэтью повернул голову, думая, что обязан жизнью Грейтхаузу, однако вместо того он оказался в тисках жилистого Хью Гинесси.

— Спускайтесь вниз! Спускайтесь вниз! — кричал капитан По, продолжая маневрировать сквозь стаю китов, отчаянно вращая штурвал. Другие члены экипажа стояли у поручней, крича на китов, чтобы те держались подальше, а кок Карлайл стучал двумя железными кастрюлями друг о друга, чтобы создать неприятный для животных грохот и заставить их уплыть.