Бернард НАЙТ - В поисках заклятия
В конце улицы, на подходе к переулку Молочников, поворачивавшему вниз к Мясницкому ряду, оруженосец коронера увидел, как тот остановился, как вкопанный, и посмотрел влево. А затем взмахнул рукой, указывая на что-то, не попадавшее в поле зрения оруженосца, и Гвин попытался сократить расстояние между ними. Дорогу ему перегородил носильщик с двумя большими кипами шерсти, подвешенными на коромысло на плече, сбоку напирал осел с привьюченными широкими корзинами. Ругаясь и расталкивая всех без разбору, корнуоллец потерял драгоценные секунды, и к этому времени коронер переместился к краю улицы, остановившись за лотком, с которого продавали безделушки и травы.
– Он был там, черт возьми! – кипел от злости де Вулф, показывая на узкую щель между боковой стеной высокого дома и соседним складом. – С этой паршивой ногой мне за ним не угнаться.
Гвин ринулся в щель, почти заполняя огромными плечами пространство между стенами.
– На этот раз я его найду, не беспокойтесь! – крикнул он через плечо.
– Если найдешь, я буду в «Ветке плюща», – бросил ему вслед хозяин, и, скривившись в отвращении от собственной немощи, продолжил свой путь к Пустому переулку.
Вскоре после этого, когда соборный колокол звонил к утренней торжественной мессе в десятом часу, Гвин, склонив голову под низкой притолокой, уже выглядывал в густом дыму де Вулфа. В это время в трактире было всего несколько посетителей, и Неста сидела со своим любовником за его обычным столом возле очага, перед ним стоял кувшин эля. Хозяйка поманила Гвина, затем крикнула древнему половому, чтобы тот принес выпивку, хлеба и сыра для вечно голодного оруженосца.
– Я его сцапал! – торжествующе прогремел Гвин, тяжело плюхаясь на лавку напротив парочки.
– И где же он? – спросил де Вулф, выжидающе взглянув на двери. – Тебе пришлось с ним драться? Ты, случайно, не прикончил его?
Гвин покачал головой. В это время Эдвин со стуком поставил перед ним кружку и положил на выскобленные доски стола небольшую буханку хлеба и твердый, как камень, сыр.
– Никакой драки не было. Этот человек хочет тайно с тобой встретиться, так что я сказал, чтобы он пришел к тебе домой во втором часу пополудни. К этому времени ты уже вернешься с повешений и пообедаешь.
– Но кто он, этот таинственный человек? – поинтересовалась Неста задрожавшим от любопытства голосом. Но Гвин уже набил рот хлебом.
Де Вулф, уже привыкший к небрежной манере своего телохранителя передавать новости, ткнул указательным пальцем в его сторону.
– А ну, быстро глотай и рассказывай, или я тебе усы выщиплю, черт побери!
Гвин проглотил остатки пищи и вытер губы огромной ладонью.
– Он сказал, что его имя – Жильбер де Ридфор, и он уверен, что ты его помнишь.
Де Вулф удивленно встрепенулся.
– Боже правый, ну конечно же! Ты уверен, что он назвался именно так?
– Никаких сомнений – он заставил меня повторить его имя пару раз. Сказал, что не смеет показываться открыто и не уверен в том, что на тебя можно положиться, теперь, когда ты королевский чиновник.
Неста поглядывала то на одного, то на другого, желая услышать объяснения.
– Так кто же он? И почему ты не узнал его раньше, если был с ним знаком, Джон?
Де Вулф сосредоточенно нахмурился. – Это борода и усы – или, скорее, их отсутствие – запутали меня. Когда я его знал, у него была темно-каштановая борода. Я никогда не видел его бритым. Но глаза и нос точно Жильбера.
– Так кто он? И зачем все эти ухищрения?
– Он рыцарь Храма. Или, точнее, был.
– Почему «был»?
– Потому, что он сейчас без бороды и усов. У них строгие требования, и ни один тамплиер не должен бриться.
Хотя всем было известно о монахах-воинах, чье полное название было «орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломона», большинство мало что о них знало, за исключением того, что рыцари были богаты, могущественны и безжалостны.
– Откуда ты знаешь этого человека, Джон? И почему он должен тебя разыскивать? – возбужденную Несту переполняло любопытство.
– И я его теперь вспомнил – осада Акры в девяносто первом, – вставил Гвин, пережевывая сыр набитым ртом.
Де Вулф помахал пустой кружкой Эдвину, который поспешил вновь наполнить свой кувшин из бочек в конце зала.
– Это верно. Он был одним из безумных тамплиеров, бившихся, как демоны, вместе с нами в армии Ричарда. Де Ридфор был одним из уцелевших, и я встречал его несколько раз позднее, в битве при Арсуфе, и затем еще раз во время похода на Иерусалим.
Подоспел эль, и коронер отпил большой глоток.
– Но, интересно, что он делает в Девоншире – и без бороды?
– Он явно от кого-то прячется, – высказал свое мнение Гвин. – Все время озирался и прятал лицо под полями своей большой шляпы.
– Но кто он? – не унималась Неста. – Тамплиер-англичанин?
– Нет, он французский рыцарь. Кажется, припоминаю, что он принадлежал к командорству тамплиеров в Париже. Первая наша встреча была короткой, в замке Жизора, в восемьдесят восьмом, – задумчиво сказал коронер.
– Где этот Жизор?
– Городок в Вексене, откуда родом эта злобная сучка Люсиль. На границе с Нормандией, к северу от Парижа.
– Ага, я тоже припоминаю его там, – добавил Гвин. – Мы были в обществе короля, хотя тогда он был принцем Ричардом. На той важной встрече между его отцом, старым королем Генрихом, и этим ублюдком Филиппом Французским.
Неста была раздражена отступлением от темы.
– Какое это имеет отношение к этому тамплиеру, разыскивающему тебя, Джон?
Де Вулф допил остаток эля и встал, почти задевая головой закопченные стропила.
– Не знаю, сударыня, но надеюсь сегодня узнать. А пока что нужно нанести визит двум преступникам, болтающимся на конце веревки. Гвин, ступай и отыщи нашего конопатого писаку и приведи его с пером и пергаментом к виселице. Их уход из этого мира необходимо как следует задокументировать, даже если у них нет и двух пенни на двоих для королевских сундуков.
Присутствие на казни двух мелких воришек не притупило аппетита Джона, поспешившего после неприятной процедуры к полуденной трапезе. Повешения и пытки были столь же обыденны для населения Англии, как травля быков собаками, петушиные бои, еда и сон. Каждый вторник и пятницу жители Эксетера, которым нечем было больше заняться, выходили через Южные ворота и направлялись на улицу Магдалины к виселице, где пара крепких столбов поддерживала длинную поперечину, которая, в загруженные дни, выдерживала по трое преступников сразу.
Толпа приходила посмотреть на казни как на некую форму увеселения, бесплатного развлечения, отвлекавшего от скучного убожества их существования. В основном это были старики и старушки с внучатами, бегавшими вокруг, играя в пятнашки. Коробейники продавали тут же свои пирожки, фрукты и цукаты собравшейся публике.
Задачей коронера было записать имя и дату смерти каждой жертвы казни. Томас де Пейн вносил эти данные своим аккуратным почерком в свитки коронера, с подробными сведениями о земле или имуществе, которые преступник мог после себя оставить и которые затем конфисковывались в пользу короны. Эти два мелких уголовника расстались со своими жизнями без особых протестов, и, сделав свое дело, де Вулф пошел домой, где застал Матильду, уже уплетавшую вареную птицу с капустой. Она, как всегда, не проронила ни слова, когда Джон сел за другой конец стола и стал ждать, пока Мэри принесет поесть. Однако интерес ее пробудился, когда он сообщил, что вскоре ожидает посетителя.
– Это рыцарь Храма, один из тех, кого я немного знал во Франции и Заморье, – пояснил он, не будучи уверен в том, обрадуется ли супруга вторжению незнакомца в дом.
– Это он следил за тобой?
– Он самый. Гвин поймал его за этим занятием сегодня утром, но, кажется, следивший просто не был уверен, встречу ли я его с распростертыми объятиями или брошу в темницу.
– И на чем же ты остановился? – поинтересовалась Матильда, глядя на мужа поверх куриной ножки, которую перебирала пальчиками.
– Пока не могу сказать, но происходит что-то странное. Этот человек сбрил усы и бороду, что запрещается тамплиерами.
– За это не вешают, – заметила она.
– Я в этом не слишком уверен – дисциплина у тамплиеров очень жесткая. Все же, насколько припоминаю, он занимал довольно высокое положение в иерархии ордена. Когда мы покидали Палестину с королем, то плыли на боевом корабле тамплиеров, и они упоминали, что Жильбер де Ридфор должен был вернуться в Париж, чтобы занять какой-то важный пост в тамошнем командорстве.
Матильда положила косточку и утерлась вышитым платком, который достала из рукава. Она машинально поправила волосы, едва видимые из-под белого льняного кувршефа.
– Высокого ранга рыцарь, говоришь? Это означает, что этот сэр Жильбер важная особа, нужно полагать?
