Пропавшие. Тайные преступления сектантов в СССР - Лев Сергеевич Овалов
— Ну, что у тебя?
— Старцы погрузились на пароход. Но больше никого.
— Знаю.
— Значит, нашел?
— Как будто видел…
Мальчики отправились в милицию. Там слегка подсмеивались над ними, но вообще-то разговаривали ласково.
— Дайте, ребята, разобраться. А утром обязательно приходите…
Переночевали у Зипунова. Он оказался, так сказать, очень солидарным парнем.
Утром следователь сперва допросил Петю, а затем наступил черед Юры. Рядом со следователем сидел какой-то товарищ в штатском. То ли следователь, то ли еще кто. На этот раз следователь дотошно расспрашивал Юру и о нем самом, и о Тане, и о Раисе. Интересовался всеми подробностями.
— А вы уверены, что видели в поезде Сухареву?
— Мои глаза меня не обманывают!
— Хорошо, учтем. Возвращайтесь в Москву, теперь мы возьмемся за поиски.
— Но на что она нужна этим спекулянтам?
— Так ведь это ж не спекулянты.
— В Москве ясно сказали…
— Спекуляция для маскировки или так, сбоку. Это же антисоветская организация. Тайная религиозная секта.
— Чем же в этой секте занимаются?
— Молятся!
— Что же в этом антисоветского?
— Так они и сами говорят. Но религия в конце концов часто смыкается с политикой. Почитайте-ка!
Следователь протянул Юре листок. По-видимому, тот самый листок, который вытянул вчера из машинки. Это было что-то вроде прокламации. О том, что всем истинно верующим надо готовиться к решающему дню, когда слуги божьи пойдут войной на безбожников.
— Какое же отношение может иметь к этому Таня? Я чем угодно поручусь, что она с чистым сердцем шла в комсомол…
— Разберемся во всем. А вы пока что езжайте домой. Учитесь, работайте. Придет время — увидите свою Таню.
— Значит, вы будете искать, а я сидеть сложа руки?
— А что вы-то можете сделать?
— Человек многое может! — с вызовом возразил юноша.
— Конечно, мы не можем вам запретить, но… не советуем.
Короче, Юру убеждали вернуться к обычным занятиям, и Юре нечего было возразить, хотя в душе он и не мог, и не хотел согласиться со всеми этими разумными доводами. Однако в данный момент ему действительно ничего не оставалось, как вернуться домой.
Юра заявился ко мне сразу по возвращении из Ярославля.
— Как успехи?
— Не спрашивайте!
Он поведал мне о своих поисках. Очень уж ему, должно быть, нужно было и высказаться, и посоветоваться, а открыться перед родителями он не решался.
— Совсем запутался. Дважды настигал, и оба раза ее увели. То шайка спекулянтов, то какая-то тайная секта. Какая-то непонятная деятельность. Одного только не возьму в толк: как могла туда попасть Таня? Я обязан ее найти!
— Но ведь ее ищут?
— А я буду в стороне?.. Нет!
Он пришел за советом, и мне следовало дать ему благоразумный совет.
— Вряд ли вам самому под силу ее найти, не так все это просто. И может быть, сама Таня не хочет, чтобы ее искали?
— Тем более! Не всякий самоубийца хочет, чтобы его спасли, но это не значит, что его следует оставить без помощи.
— Гипербола!
— А вы что мне посоветуете?
Юра ждал, и я не мог, не имел права ограничиться какой-нибудь назидательной сентенцией.
— Дайте время подумать. Я бы тоже хотел посоветоваться…
— С кем?
— С одним своим другом.
Юра испытующе посмотрел мне в глаза.
— Хорошо, я зайду еще к вам… — Остановился на минуту. — И еще. Если вас вздумают призвать на наш семейный совет, не выдавайте меня…
И я не мог не обещать ему сохранить тайну нашего разговора.
Конечно, в разговоре с Юрой можно было ограничиться каким-нибудь умозрительным советом, но вряд ли такой совет способен был принести пользу, Юру следовало направить по такому пути, на котором он мог бы достигнуть цели.
Поэтому я, в свою очередь, направился к одному своему другу, крупному криминалисту, много лучше меня сведущему в том, что называется поисками иглы в стоге сена.
В общепринятом понимании этого слова крупный криминалист — это человек, в совершенстве постигший методику, тактику и технику раскрытия преступлений.
Но от себя добавлю, что этого недостаточно для того, чтобы стать крупным криминалистом. В равной мере он должен быть еще психологом, тонким наблюдателем душевных переживаний и знатоком воздействия внешних обстоятельств на формирование человеческой личности. Потому что без широкого идейного кругозора криминалист подобен сыскной собаке.
Вот к такому человеку доброго ума я и обратился по поводу исчезновения Тани.
Он подверг меня обстоятельному допросу. Что за девочка и что за мальчик. Чем они дышали и как жили. С кем встречались и к чему стремились.
И в конце концов мой друг дал мне совсем не тот совет, какой я рассчитывал от него получить.
— Да предоставьте вы этого Юру самому себе! Девушку, разумеется, рано или поздно отыщут, поисками заняты теперь достаточно опытные люди, но лично я не стал бы расхолаживать парня. Ведь именно сейчас происходит становление его характера. Пусть ищет! Удачны будут поиски или неудачны — зависит от его ума, настойчивости, сообразительности и еще множества случайностей, но пользу ему они принесут. Слишком уж привыкли мы опекать молодежь. Родители, школа, комсомол… Танцуй от печки и потеплее закутывайся на улице… Поэтому и растут наши мальчики и девочки одуванчиками. Чуть ветер… Кто опекал первых комсомольцев, когда они становились людьми? Убежденность в своей правоте! Идеи! У парня благородные стремления, и, если он не балаболка, пусть столкнется с жизнью нос к носу.
Семейный разговор
Действительно, не прошло после посещения Юры и нескольких дней, как меня пригласили к Зарубиным.
— Юра решил нас убить, — с места в карьер начала Анна Григорьевна. — Воспитывали восемнадцать лет, а теперь все летит насмарку.
— Псу под хвост, — более образно уточнил Сергей Петрович.
«Убийца» сидел за обеденным столом и хладнокровно поглядывал на родителей.
— Юра решил растоптать свое будущее, — продолжала Анна Григорьевна. — Он не хочет поступать в университет!
— Ничего не случится, если поступлю годом позже, — с полным спокойствием отпарировал Юра.
— Ты дурак. Благоприятные обстоятельства не повторяются.
— А я не ищу их!
— Что же ты собираешься делать?
— Работать.
— Тебе нечего есть?
— Мне нужны деньги.
— Тебе не хватает карманных денег?
— Мне нужна крупная сумма.
— Непонятно.
— Представь себе, я хочу одолжить деньги товарищу. Не могу я делать добро за чужой счет, тем более что многое мы понимаем по-разному.
— Что же ты собираешься делать?
— Я уже сказал — работать.
— Где?
— В СМУ. На строительстве.
— Кем?
— По твоей специальности.
Юра весело посмотрел на мать и поводил рукой, как бы рисуя что-то в воздухе.
— Художником?
— Нет.
— Чертежником?
— Нет.
— Кем же?
— Маляром.
— Кем?! — Надо было видеть Анну Григорьевну. Лицо ее
