Индустриализация - Вадим Юрьевич Нестеров
Коммунист Рожков увольняется с работы и в составе парттысячников поступает на геологический факультет Московской горной академии, который заканчивает досрочно. Ну вы помните – переход на обучение по системе «взлет-посадка», а у Юрия Николаевича было еще и три года физмата МГУ за плечами. В общем, поступив на учебу в 1929-м, уже в 1931-м он получает диплом по специальности «геолог-разведчик». По распределению института Юрий Рожков направлен на работу в Казахстан.
И началась совершенно новая жизнь – летом маршруты, шурфы и шлихи, зимой – камералка и отчеты.
Стране, проводящей индустриализацию, как воздух, требовалось золото, и именно этот рыжий металл и искал геолог Рожков.
В 1931–1936 годах он трудится инженером-разведчиком, а позже - начальником Геологоразведочного отдела треста «Каззолото». В 1936 году назначен начальником геолого-экономической партии треста «Золоторазведка». За эти годы им было открыто тридцать три промышленно ценных месторождения рудного золота в Северо-Восточном Казахстан, в том числе такие крупные, как Бес-Тюбе и Джеламбет.
И вроде бы все было хорошо – даже Большой Террор зацепил его только краешком: геолог Рожков был на недолгое время отстранен от работы и исключен из партии, но вскоре восстановлен.
Но…
Но туберкулез никуда не делся, он медленно и неотвратимо убивал нашего героя.
В 1938 году состояние Юрия Рожкова резко ухудшилось, он больше не может заниматься полевой работой. Ученый в 1939 году возвращается в Москву, работает дома, занимается научно-исследовательской работой для Научно-исследовательского горно-разведочного института золота (НИГРИЗолото)
Умер 2 февраля 1940 года в подмосковном санатории «Кратово».
Уже после смерти рукопись его работы по анализу материалов геологопоисковых работ легла в основу дальнейших разработок института «НИГРИзолото».
Вот, собственно, и вся история жизни Юрия Рожкова – гимназиста и солдата, агитатора и чиновника, парттысячника и художника, ученого и геолога.
Еще одна «обыкновенная биография в необыкновенное время».
Ему удалось почти невозможное. Проклятие людей искусства в том, что они всегда стоят рядом, всегда смотрят со стороны, и никак не могут влиться в само действие. Они никогда не выходят на сцену, всегда оставаясь в зале.
Юрий Николаевич Рожков - один из немногих, кто смог вырваться из этой невидимой клетки, и из иллюстратора поэмы стать ее героем.
Поэма Маяковского, напомню, посвящена тем, кто обеспечил индустриальное возрождение России, дал стране сталь и уголь, нефть и золото.
Поэтому финальные строки стихотворения – это и о нем тоже.
Вас
у опер
и у оперетт в антракте,
в юбилее
не расхвалит
языкастый лектор.
Речь
об вас
разгромыхает трактор -
самый убедительный электролектор.
Гиз
не тиснет
монографии о вас.
Но зато -
растает дыма клуб,
и опять
фамилий ваших вязь
вписывают
миллионы труб.
Двери в славу -
двери узкие,
но как бы ни были они узки,
навсегда войдете
вы,
кто в Курске
добывал
железные куски.
Стрелок
В составе парттысячников в Горную академию пришло много студентов с интересной биографией. В те годы в отделах кадров люди часто писали автобиографии, которые могли посрамить любой синопсис приключенсеского романа. Но все-таки мало у кого бурная стихия Революции закрутила судьбу такими впечатляющими узлами, как у следующего героя моего рассказа. Бог любит троицу, встречайте еще одного парттысячника, первокурсника МГА образца 1929 года.
Когда я копал информацию по Мелкому Бесу, то бишь Вахтангу Тиграновичу Тер-Оганезову из первого тома, мне попался… Уже хотел произнести слово «любопытный», но на самом деле – нет. Совсем не любопытный документ попался, тривиальный и скучный. Это приказ № 192 по Московскому геологоразведочному институту от 23 октября 1931 г.: «Утвердить с 22/X 31 г. Методическое Бюро Геофизического Отделения в следующем составе: Думпис М.Ф. – председатель Методбюро; Шпигель С.А. – секретарь Методбюро; члены Методбюро: Заборовский А.И.,Тер-Оганезов В.Т., Бончковский В.Ф., Баранов В.И., Левшин В.Л., Сорокин Л.В., Малышев Н.П. и два представителя от студорганизаций. И.О. директора МГРИ Митрофанов».
Ну и что в нем интересного, спросите вы? Интересное в нем – фамилия председателя, отвечу вам я. Когда я написал в Википедию статью про Макса (он же Марк) Франциевича (он же Фрицевич) Думписа (он же Думбис и Думпеис), то сразу под фамилией мне пришлось выдать перечень плохо стыкующихся между собой профессий:
Думпис, Макс Францевич - известный советский революционер, военачальник, востоковед, дипломат, разведчик и геофизик.
И все это чистая правда. В биографии этого человека «генерального консула СССР в Кашгаре» мирно сменяет «студент Московской горной академии», «резидент советской разведки в Мазари-Шарифе» ничуть не мешает «ректору Московского горного института» а «комбриг 170-й бригады 57-й стрелковой дивизии четвертой армии Западного Фронта РККА» вполне себе сочетается со «старший научный сотрудник АН СССР по группе технической физики».
Это время, уважаемые читатели. Это было такое время и такие люди.
Сюжет первый. Воин
«Берзини, Споргисы, Клявини...»
Родился товарищ Думпис в Курляндской губернии Российской империи в небогатой латышской семье. Впрочем, слово «небогатой» в данном случае излишне – неприличную поговорку про латыша, у которого лишь хрен да душа, все, думаю, слышали. И поговорка не врет – словосочетание «богатый латыш» тогда было оксюмороном, чем-то вроде «горячего снега» или «честного банкира». Дело в том, что испокон веков и до начала XX века во всех нынешних прибалтийских странах всегда и всем рулили остзейские немцы. Именно они всегда занимали все более-менее приличные должности и места. А латыши…
На исходе XIX-го Достоевский в «Преступлении и наказании» писал: «…сестра моя скорее в негры пойдет к плантатору или в латыши к остзейскому немцу, чем оподлит дух свой и нравственное чувство ...».
И лишь в начале
