Джон Карр - Ньюгейтская невеста
В другом месте отмщение происходило с куда меньшим размахом. Его сиятельство маркиз Даруэнт спустя два часа после полного оправдания в суде палаты лордов сидел в своей коляске на углу Пикадилли и Сент-Джеймс-стрит напротив сапожной мастерской Хоби.
На запятках открытой темно-красной коляски не было лакея, а на козлах сидел кучер в простой ливрее. Даруэнт старался выглядеть спокойным и не дрожать от волнения, глотая воздух свободы.
После тридцатидневного заключения в чистой и просторной камере он привык к новой одежде, хотя ему и мешал галстук. Раны зажили, а пища и отдых наполнили худощавое тело былой энергией.
Чисто выбритый, в новых шелковых рубашках, Даруэнт наслаждался прогулками в государственном секторе Ньюгейта. Он возобновил упражнения с саблей, чей прямой обоюдоострый клинок рассекал воздух так быстро, что, казалось, оставлял на нем замысловатые рисунки.
А затем состоялся суд пэров.
Так как правосудие совершило промах в уголовном суде, власти не допустили никакой огласки. По крайней мере, так считали они сами и Даруэнт. Вышедшему на свободу заключенному оставалось только удивляться, что его именуют милордом.
Но Даруэнт забыл, что изящные ушки дам, падких на скандалы, не упускают ничего. Сплетни разрастались и множились. Вся история не была известна никому, но все знали или делали вид, что знают какие-то ее обрывки. Она выглядела, подобно «Чайльд Гарольду»[51], настолько романтичной и насыщенной эмоциями, что разговоры о ней за чашкой чая не прекращались по всему Чарринг-Кросс – от Хартфорд-Хаус до Нортамберленд-Хаус.
– На последней неделе июня Джемми Флетчер посетил его в государственном секторе Ньюгейта, – сообщила леди Джерси (не следует путать ее с бывшей любовницей регента), смуглая красавица, похожая на театральную трагическую королеву. – И, как только Джемми узнал, что он там! Джемми говорит, он почти красив.
– Совсем как в романе! – задумчиво пробормотала леди Каслри, супруга военного министра.
– А как же Кэролайн? – допытывалась леди Сефтон.
Стало известно, что Кэролайн Росс, ныне маркиза Даруэнт, 22 июня отбыла в Брайтон.
– Говорят, он изнемогает от любви к ней, – заметила леди Джерси. – И я уверена, что Кэролайн тоже влюблена в него. Но она не желает в этом признаться и кидается щетками в бедняжку Мег.
– Значит, он любит Кэролайн? – мечтательно промолвила леди Каслри. – Как забавно! Но Кэролайн вряд ли платит ему тем же. Она всегда казалась… ну…
– Фи, дорогая моя! Вы не должны так говорить!
– Я хотела сказать, она всегда казалась синим чулком.
– Как романтично! – томно произнесла леди Сефтон. – Конечно, лорд Даруэнт должен получить билет?
Леди Сефтон имела в виду пригласительный билет в «Олмакс» – просторный танцевальный зал с зеркалами и оркестром, подвешенным в огромной плетеной корзине. Эти три дамы, вместе с леди Каупер, миссис Драммонд Бэррелл и княгиней Эстерхази, были его патронессами. Они управляли «Олмаксом» с таким высокомерием, что даже герцог Веллингтон, прибывший однажды вечером в брюках вместо официальных черных панталон и чулок, получил от ворот поворот.
Многие были готовы перерезать себе горло за пригласительный билет в «Олмакс» и потом ходить туда на танцы в качестве трупов.
– Билет у него должен быть, – согласилась леди Джерси. – Достаточно одного его имени…
– Не говоря о прочем, – пробормотала леди Каслри.
Леди Сефтон деликатно кашлянула.
– Но если бедняга все еще в тюрьме, – воскликнула она, – куда же посылать ему пригласительный билет?
– Дорогая моя, – отозвалась леди Джерси, – его рекомендовали в клуб «Уайте» Джемми Флетчер и Уилл Элванли…[52] Хотя есть более удобный адрес. Для молодого человека заказана комната в отеле «Стивене». Это подойдет лучше всего.
Пригласительный билет был отправлен, но Ричард Даруэнт еще не видел его.
Он сидел в красной коляске, стоящей на углу Пикадилли и Сент-Джеймс-стрит, понятия не имея о том, что дамская болтовня сделала его знаменитым.
Мимо проезжали кареты и повозки, гарцевали щеголеватые всадники. Стекла витрин сверкали на солнце. Леди в шляпах с красными, зелеными и голубыми перьями входили в магазины и выходили на улицу.
Даруэнту казалось, будто он все видит впервые. Ему с трудом удавалось усидеть на месте.
Впереди остановился наемный экипаж. Из него вылез толстый, умеренно трезвый мистер Малберри и заплатил вознице.
– Следите за собой, Дик! – предупредил он, подойдя к красной коляске.
– В чем дело, Малберри?
– Я всего лишь дотронулся до вашей руки, а вы резко повернулись и оскалились, как…
– Неужели? – Даруэнт провел рукой по лбу. – Простите, я задумался. В конце концов, меня освободили всего два часа назад.
Малберри, стоя у коляски, поздравил его.
– Я не мог при этом присутствовать, но знал, что так и будет.
– А я – нет. – Даруэнт уставился на свои лакированные сапоги. – Каждый раз, когда один из пэров произносил: «Не виновен, клянусь честью», я потел от страха, ожидая, что скажет следующий. Но теперь, слава богу, я свободен!
– Потише, Дик!
– Прошу прощения. Почему бы вам не сесть ко мне?
– А вы не возражаете против того, чтобы вас видели с такими, как я?
– Не говорите глупости, дружище. Садитесь!
Малберри повиновался. Он выглядел встревоженным. Со стороны казалось, будто он знает куда больше, чем может сказать.
– Я просил вас встретиться со мной здесь, – Малберри бросил взгляд на мастерскую Хоби, – так как у меня есть для вас новости. – Он стал шарить в кармане длинного коричневого пальто в поисках табакерки. – Когда я теряю голову, Дик, болтаю невесть что. Месяц назад в камере смертников я спросил, есть ли у вас враги. «Отомстите им, – сказал я, – и не помышляйте о милосердии!»
– У вас есть причина отказаться от этих похвальных чувств?
– Нет-нет! И все же…
– Ну?
– У вас есть враг.
– Только один?
– Дик, – настаивал адвокат, – у вас есть враг, которого вы не знаете и не можете видеть. Если я прав, что не подлежит сомнению, это тот человек, который заколол лорда Франсиса Орфорда. Ваша жизнь в опасности – это факт. Черт возьми, неужели вы хотите, чтобы вам проломили череп в темном переулке?
– Пусть попробуют! Буду очень рад.
– Вы стали другим человеком, Дик.
– Я такой, каким меня сделали. – Его лицо смягчилось. – Не расстраивайтесь, Берт. Поговорим об этом в другой раз. Выкладывайте ваши новости.
– Прежде всего, – мрачно произнес мистер Малберри, – ваша жена вернулась в Лондон.
Даруэнт продемонстрировал крепкие белые зубы в подобии улыбки.
– Благодарю вас, Берт, но я это уже знаю.
– Откуда?
– Хотя я на свободе всего два часа, но успел нанести пару визитов. Один – в отель «Стивене», дабы убедиться, что для меня приготовлен номер. Второй – в дом моей дражайшей супруги на Сент-Джеймс-сквер. Хотел познакомиться со слугами. Они объяснили, что «ее милость», то есть моя жена, должна сегодня вернуться из Брайтона. Я собираюсь навестить ее вечером.
– А она знает о вашем намерении?
– Нет.
Мистер Малберри встревожился еще сильнее.
– Дик, почему она вернулась?
– Откуда мне знать? Я не знаком с повадками кобр и гремучих змей.
– Нет-нет, так не пойдет! – Адвокат наконец достал табакерку. – Когда вы приходили в дом номер 38 на Сент-Джеймс-сквер, вы обратили внимание на соседний дом?
– На соседний?
– Да, на дом номер 36?
– Он казался пустым – ставни были закрыты. Но для Лондона в июле это вполне естественно.
Мистер Малберри взял понюшку.
– Это городской дом покойного лорда Франсиса Орфорда.
Даруэнт выпрямился.
Никто из них не слышал скрипа колес и цокота копыт по Пикадилли. Даруэнт уставился на белую вывеску над витриной, где было написано черными буквами: «Перочинные ножи, бритвы, иголки». Рядом находилась аптека.
– Это мы также можем обсудить впоследствии, – наконец отозвался он. – А другие новости?
Мистер Малберри, взяв еще одну понюшку и рассыпав большую ее часть, постарался успокоиться.
– Они касаются Долли Спенсер. Я нашел ее… Эй, полегче!
– Где Долли? Она больна?
– Да, Дик, она больна.
Даруэнт ударил себя кулаком по колену. Светло-серая накидка – странное одеяние для столь теплого дня – соскользнула с его левого плеча, и он поправил ее.
– Так я и знал! Долли болеет целых два месяца… Где же она?
– Если вы успокоитесь, я постараюсь объяснить. Она не болела два месяца. Я нанял раннера, чтобы разыскать ее, но сам случайно все узнал сегодня утром. Вы знакомы с мистером Арнолдом, помощником режиссера из «Друри-Лейн»?
– Конечно!
– А с мистером Роли, декоратором, и его женой?
– Встречал их. Долли… – Даруэнт не договорил.
Адвокат захлопнул табакерку и сунул ее в карман.
– Тогда вы все поймете. Арнолд сообщил мне, что ваша… ваша молодая леди после полуторамесячного отсутствия явилась в дом Роли. У нее жар и лихорадка. Вызвали врача, но он только пустил ей кровь и не смог определить, чем она больна. У нее болит бок, Дик, и ей может понадобиться хирург. Роли уступили ей свою спальню, но они небогатые люди.
