Безумный свидетель - Евгений Евгеньевич Сухов
Но весьма похоже, что преступление совершалось спонтанно, преступник к нему не готовился и орудие совершения преступления просто попало ему под руку, потому что лежало в комнате Поздняковых. Улику эту Волосюк, конечно же, унес с собой. Надо будет спросить старика Позднякова, не пропало ли что из комнаты… Совершив убийство, Волосюк пришел в себя, ужаснулся содеянному и предпринял попытку замести следы. Для этого он сымитировал ограбление в помещении конторы. Взял из своего стола деньги и золотые часы; разбросал папки и деловые бумаги по полу, будто бы преступник шарил в ящиках столов Волосюка и бухгалтера Рауде. И еще один момент… О том, что из ящика стола председателя промыслового кооператива пропали деньги и часы, известно лишь со слов самого Волосюка. Может, и не было там никаких денег и часов. И убийца просто наводит тень на плетень.
Конечно, все это лишь предположение, однако версия была весьма крепкой и явно выигрышной. Следуя принципам законности, Марат Темирзяев посчитал, что арест Волосюка и содержание его под стражей будут не только справедливыми, но также весьма разумными при сложившихся обстоятельствах. Если он действительно виновен, то выбранная мера социалистической защиты может предотвратить возможный побег, а также не даст ему возможности уничтожить доказательства его вины или повторить аналогичное преступление.
Вечером в Министерстве внутренних дел ТАССР Марат Темирзяев получил ордер на арест Николая Григорьевича Волосюка, и следующим утром семнадцатого февраля одна тысяча девятьсот сорок восьмого года он был арестован. Правда, обыск, проведенный в его квартире, ничего не принес. Не дал никаких результатов и осмотр его личных вещей, включая нижнее белье. На одежде не было ничего такого, из чего можно было бы предположить, что он совершил преступление. На теле Николая Волосюка также не было обнаружено никаких следов насилия или борьбы. Пальцы рук не имели ссадин, царапин или содранной от удара кожи, что исключало первоначальное предположение, будто председатель промыслового кооператива Николай Волосюк оставил отпечаток своей крови на рейтузах Матрены Поздняковой, когда полез их стягивать. Но все это было не столь существенно, как считал майор Темирзяев, по сравнению с полученными свидетельскими показаниями, изобличающими Волосюка в свершении преступления, предусмотренного статьей 137 Уголовного кодекса РСФСР.
Глава 4
Чего не могут допустить советские прокуроры
После ареста мужа Алевтина Васильевна Волосюк проплакала весь день. За что бы она ни бралась, все валилось из рук. Решила пожарить картошку – задумалась, как ей показалось, на минутку, а вышло – на целый час. Сгорела картошка, одни крохотные угольки остались. Чайник поставила кипятить, забыла про него в думах тягостных, вода вся выкипела, и дно у чайника отвалилось.
Двадцать два года прожила Алевтина Васильевна с мужем. А это очень немалый срок. Изучили друг друга вдоль и поперек. Все было: и плохое, и хорошее. Знала, что муж на сторону ходит, однако в том корила себя: дескать, не смогла привязать к себе и ласкою щедрой одарить, чтобы у мужа даже в помыслах не было на сторону посмотреть. Увы, на всякие женские уловки и штучки в постели Алевтина Васильевна была не горазда. Не то чтобы стеснялась, просто не умела. И никто не научил. А потом столько вокруг одиноких и молодых женщин, не дождавшихся с фронта своих женихов и мужей. Ну как тут устоять здоровому мужику перед таким соблазном! Любая из них готова выйти замуж хоть за самого завалящего, за калеку, а у нее муж целехонький. Конечно же, бабы ей завидуют.
Вот так, не позавтракав и не пообедав, Алевтина Васильевна собралась кое-как с мыслями, приняла для себя верное, как ей казалось, решение, приоделась во все лучшее, что у нее имелось, и поехала в прокуратуру республики, то есть в самый центр города. Проехала на трамвае пару остановок, потом поднялась в горку до центральной в городе улицы Чернышевского и, свернув на нее, прошла немного до здания республиканской прокуратуры. С трудом открыв тяжелые двери, вошла в холл и обратилась к дежурившей на входе женщине с фуражкой на голове:
– Мне надо к самому главному прокурору.
– Ибрагима Сайфутдиновича на месте нет, – прозвучал ответ. – Может, вы обратитесь к его заместителю?
– Хорошо, – без особой охоты согласилась Алевтина Васильевна.
– Тогда пройдите по коридору, поднимитесь по лестнице на второй этаж и поверните направо. Найдете дверь с табличкой «Заместитель прокурора Балабанов Геннадий Викторович». Вам – к нему…
Алевтина Васильевна прошла, как было указано, поднялась по мраморным ступенькам на второй этаж и, дойдя до двери с указанной надписью, трижды постучала.
– Войдите, – громко отозвались из-за двери.
Алевтина Волосюк вошла.
За столом у дальней стены сидел средних лет человек с большими залысинами на выпуклом лбу, в военном кителе без погон, с колодками наград в два ряда на левой стороне груди и нашивкой с золотистым галуном на правой. Нашивка означала, что ее обладатель был однажды тяжело ранен.
– Проходите, садитесь, – привстал из-за стола заместитель прокурора Балабанов. И, дождавшись, покуда Алевтина Васильевна усядется, добавил: – Слушаю вас.
Человек этот Алевтине Волосюк, можно сказать, понравился. Вежливый такой. Внимательный. При ее появлении в кабинете галантно привстал, предложил присесть. И вообще, человеком был, похоже, честным и справедливым. Поэтому, не подбирая особо правильных слов, безо всяких обиняков она рассказала все, о чем исстрадалась душа за последние два дня. Мол, арестовали ни за что ни про что мужа: приписывают ему преступление, которого он не совершал. А майор милиции Темирзяев, что ведет это уголовное дело, относится к ее мужу предвзято. Безо всяких на то оснований решил, что муж ее виновен в злодеянии. А настоящих виновных в преступлении разыскивать даже не собирается. Вот она и пришла в прокуратуру, чтобы ей помогли докопаться до правды и восстановить утраченную справедливость.
– Ведь засудят же невиновного человека! – горестно закончила Алевтина Васильевна свое эмоциональное повествование, едва не плача. – А настоящий убийца будет ходить по улицам и насмехаться, что так ловко облапошил уголовный розыск. Как это вообще возможно в нашей социалистической стране? – добавила посетительница, рассчитывая задеть самолюбие человека, сидевшего напротив. – Неужели вы допустите такое беззаконие, товарищ прокурор?
Товарищ прокурор слегка нахмурился. В стране, победившей фашизм, беззакония не могло быть по определению.
– За что все-таки арестовали вашего мужа? – задал вопрос заместитель прокурора Балабанов эмоциональной посетительнице. – Вы ведь так и не сказали.
– За убийство одной девочки… но он ее не убивал, – прозвучал в ту же секунду ответ.
– Это весьма серьезно… А кто дело ведет, вы говорите?
– Майор Темирзяев, – с готовностью ответила Алевтина Васильевна. – Зовут Марат. Отчества не знаю.
Задав еще несколько вопросов, Геннадий Викторович сделал какие-то записи у себя в блокноте и пообещал разобраться. И Алевтина Васильевна немедленно ушла, окрыленная надеждой.
Глава 5
Майор Щелкунов знакомится с новым делом
Вызов с утра пораньше в кабинет начальника уголовного розыска был для Виталия Викторовича Щелкунова полнейшей неожиданностью. Начальник УГРО города майор Абрам Борисович Фризин прекрасно знал, что майор Щелкунов вместе с младшим лейтенантом Зинаидой Кац плотно погружены в дело Ядвиги Полуэктовой, подозреваемой в отравлении двух знакомых женщин своего любовника и попытке отравления малолетней дочери одной из этих женщин. Щелкунов и Кац в это самое время проверяли версию, а не отравила ли Ядвига и своего первого мужа Кирилла Полуэктова, скоропостижная смерть которого два года назад вызвала у его родни сильные сомнения в своей естественности. Поэтому Виталий Викторович должен был с утра выехать к патологоанатому, делавшему два года назад вскрытие почившего
