Роберт Гулик - Красный павильон
Начало действия теперь было просто восстановить. Девушка прошла в Красный павильон через веранду, возможно, после того, как она ненадолго зашла в свой павильон. Возможно, она намеревалась подождать его в гостиной, однако, увидев в двери Красной комнаты ключ, она решила, что гораздо больших результатов она добьется, если встреча будет происходить в спальне. Она выпила чашку чая, затем сняла верхнее платье и сложила его на стуле. Раздевшись донага, она сложила нижнюю одежду возле подушки, а туфли аккуратно поставила рядом с кроватью. Затем она прилегла, ожидая прихода постояльца, слегка смяв при этом покрывало. Она провела в ожидании некоторое время, поскольку кровать сохранила влагу ее тела. Но дальше он не мог даже представить себе ход событий. Что-то заставило ее очень аккуратно встать с кровати. Если бы она соскочила на пол резко, покрывало было бы сильно сморщено. И вот, когда она стояла рядом с кроватью, произошло нечто ужасное. Судья вдруг вспомнил перекошенное от ужаса лицо покойницы, и у него мурашки поползли по коже.
Судья сбросил подушку и откинул покрывало. Под ним не было ничего, кроме матраца из плотно сплетенного мягкого тростника, под которым виднелись доски самой кровати. Судья подошел к столу и взял подсвечник. Он увидел, что, стоя на кровати, он едва может дотянуться до балдахина. Он постучал по нему костяшками пальцев, но не обнаружил пустот в дереве. Он еще раз простучал заднюю стенку комнаты у кровати, хмуро поглядывая на несколько маленьких эротических картинок, повешенных между панелями стены. Затем он сдвинул шапочку на затылок и достал из косы булавку. Он проверил ею все щели между панелями, но не обнаружил ни малейшей щели, которая могла бы означать, что панель поворачивается секретным механизмом.
Со вздохом судья сел на пол. Происшествие было совершенно необъяснимо. Поглаживая свою длинную бороду, он опять оглядел кровать. Неприятное чувство охватило его. У обоих умерших — и у академика, и у Королевы Цветов — были обнаружены длинные царапины. Ведь это очень старое здание, не могло ли в нем водиться какое-нибудь опасное животное? Он мог бы припомнить разные случаи на этот счет…
Он быстро поставил подсвечник на стол и осторожно потряс занавеси балдахина. Затем он встал на колени и заглянул под кровать. Там не было ничего — даже пыли или паутины. Наконец, он приподнял угол толстого красного ковра. Паркет под ковром был совершенно чист. Очевидно, после смерти академика комнату тщательно прибрали.
— Может быть, какая-нибудь опасная тварь пробралась через решетку окна? — пробормотал судья.
Он прошел в гостиную и взял из дорожного узла свой меч. Он пошевелил мечом в ветвях глицинии, затем сильно потряс ветви растений. Целое облако голубых цветов упало вниз — но более ничего.
Судья Ди вернулся в Красную комнату. Он захлопнул дверь и придвинул к ней изнутри тяжелый стол. Он расслабил кушак и снял верхнюю одежду, которую он сложил перед туалетным столиком на полу. Он быстро проверил, хватит ли длины свечей на остаток ночи, затем положил шапочку на стол и растянулся на полу, положив под голову свернутую одежду, а руку — на рукоять обнаженного меча. Судья спал очень чутко и знал, что достаточно малейшего шума, чтобы он проснулся.
Глава 6
Пожелав судье доброй ночи, Ма Джунг прошел в холл гостиницы, где несколько служителей вполголоса обсуждали случившуюся трагедию. Ма Джунг тронул за рукав молодого слугу со смышленым лицом и попросил проводить его на кухню.
Слуга вывел его на улицу и подвел к бамбуковой двери, которая находилась в ограде слева от сторожки. За дверью, справа, была глухая наружная стена гостиницы, а слева — запущенный сад. Из дальних дверей в стене доносился стук тарелок и плеск воды.
— Там вход на кухню, — сказал слуга, — у нас, в правом крыле, обедают очень поздно.
— Пошли! — приказал Ма Джунг,
У угла строения путь был загорожен густым, низким кустарником, со свисающими ветвями глицинии. Ма Джунг раздвинул ветви и увидел несколько узких деревянных ступенек, ведущих к левому концу веранды Красного павильона. Дальше виднелась тропинка, заросшая травой.
— Эта дорожка ведет к заднему входу в павильон Королевы Цветов, — сказал слуга, обернувшись к Ма Джунгу. — Там она принимает фаворитов. Это очень уютное место, с красивой мебелью.
Ма Джунг буркнул что-то себе под нос. С некоторым усилием он продвигался в густом кустарнике, пока не достиг более открытого пространства перед верандой. Отсюда он мог слышать, как судья Ди ходит по Красной комнате. Повернувшись к слуге, стоявшему позади, он приложил палец к губам, а затем быстро обыскал кусты. Словно опытный лесник, он проделал это совершенно бесшумно. Когда он убедился, что в кустах никого нет, он вышел из кустов на широкую тропу.
— Это главная дорожка парка, — объяснил молодой слуга, — если мы свернем вправо, мы опять окажемся на улице, с другой стороны гостиницы.
Ма Джунг кивнул. С беспокойством он подумал, что любой мог бы пробраться снаружи в Красный павильон незамеченным. Он решил было ночевать прямо тут, под деревом. Однако судья имел свой план действий на эту ночь и просил его ночевать в другом месте. Что ж, он, по крайней мере, убедился, что никакой негодяй не подстерегает в кустах его господина.
Вернувшись ко входу в гостиницу, Ма Джунг расспросил слугу, как ему пройти к Голубой башне. Она была расположена в южном квартале, где-то неподалеку от «Журавлиной беседки», Ма Джунг сдвинул шапочку на затылок и зашагал вниз по улице.
Несмотря на полночный час, входы в игральные дома и рестораны были ярко освещены, а на улице кипела густая шумная толпа. Пройдя Голубую башню, он свернул налево.
Здесь он неожиданно обнаружил тихую боковую улочку. Двухэтажные дома, тянувшиеся вдоль нее были темны и безмолвны. Читая надписи на домах, в которых были обозначены только номера и разряды, он понял, что это — жилища куртизанок, подразделенных по этим разрядам. В эти дома посторонние не допускались, там девушки отдыхали и обучались пению и танцам.
— Голубая башня где-то рядом, — пробормотал он, — удобно, близко к запасам товара.
Внезапно он остановился. Из закрытого окна слева до него донесся стон. Он приложил ухо к деревянной стене. Некоторое время было тихо, затем опять послышался стон. У кого-то за стеной случилось горе, и разделить его было, наверное, не с кем, поскольку население этого квартала вернется в свои дома не раньше утра. Ма Джунг поглядел на входную дверь. На ней была табличка «2 ранг, № 4». Дверь была заперта и сделана из толстых досок. Ма Джунг взглянул вверх, на длинный балкон, тянувшийся вдоль всего дома. Затем он заправил полы одежды за пояс, дотянулся до балкона, подтянулся на руках и перелез через балюстраду. Толкнув ногой первую попавшуюся решетчатую дверь, он оказался в маленькой комнате, наполненной запахом румян и пудры. На туалетном столике он заметил свечу и трутницу. Зажегши свечу, он вышел на лестничную площадку, и быстро спустился с нее по узкой лестнице в темный холл.
Из-под двери слева выходил луч света. Стоны шли оттуда. Он поставил подсвечник на пол и вошел внутрь. Это была большая пустая комната, освещенная одним масляным светильником. Шесть толстых колонн поддерживало низкие стропила потолка, пол был покрыт красными циновками. На противоположной от входа стене висели различные музыкальные инструменты. По-видимому, в этой зале куртизанки обучались музыке. Стоны шли от дальней колонны, что у окна. Ма Джунг быстро подошел к ней.
У колонны, к доскам лицом и со связанными над головой руками, полустояла, полувисела обнаженная девушка. Ее руки были привязаны к колонне женским шелковым поясом. На ее точеных бедрах и спине виднелись красные полосы. Возле лежали широкие штаны и пояс от них. Услышав шаги, девушка, не оборачиваясь, вскрикнула:
— Нет! Не надо, пожалуйста!..
— Заткнись! — грубо оборвал ее Ма Джунг. — Никто тебя не тронет. Я хочу помочь тебе.
Вынув из-за пояса нож, он быстро перерезал пояс, связывавший девушке руки. Она попыталась обхватить руками колонну, но тут же сползла на пол. Выругав про себя собственную неуклюжесть, Ма Джунг присел рядом на корточки. Глаза девушки были закрыты, она была в обмороке.
Он оценивающе оглядел ее.
— Однако, девочка что надо! Интересно, кто ее так отделал? И куда делась ее одежда?
Повернувшись, он заметил у окна небрежно брошенную женскую одежду. Он укрыл девушку ее белой нижней рубашкой, присел рядом и стал растирать ей запястья. Через некоторое время веки девушки затрепетали. Она открыла рот, чтобы вскрикнуть, но он быстро сказал:
— Все в порядке, не волнуйся. Я служитель трибунала. А как тебя зовут?
Она попыталась сесть, но снова сползла на пол, застонав от боли. Дрожащим голосом она сказала:
