Питер Тремейн - Очищение убийством
— Это был Кутберт из Мелроуза, — сказал, усмехаясь, Торон. Перепалка доставляла ему явное удовольствие. — Именно Вилфрид вышвырнул его из Рипона по повелению Альфрита — за следование обычаям Колумбы.
И тут поднялся Освиу, король. Шум замер почти немедленно.
— Этот спор ни к чему нас не приведет. Диспут будет приостановлен до тех пор…
Невнятный крик не дал ему закончить фразу.
— Солнце появляется! — раздался голос одного из глазеющих на небо.
Многие бросились к окнам, иные, вытянув шеи, вглядывались в сумрачную синеву небес.
— Воистину это так. Черная тень отползает, — крикнул еще кто-то. — Смотрите, вот солнечный свет.
Сероватые сумерки внезапно рассеялись, и свет хлынул в окна храма.
Сестра Фидельма поймала себя на том, что от изумления качает головой. Она получила образование в стране, ученые мужи которой издавна наблюдают за звездами и изучают их движение.
— Трудно поверить, что эти люди пребывают в таком невежестве касательно небесных светил. В наших монашеских школах и в школах бардов всякий наставник может рассказать о ходе звезд и луны. Ведь каждый разумный человек должен знать день солнечного месяца, возраст луны, время прилива и отлива, день недели. Вот и время затмения не является тайной.
Брат Торон язвительно усмехнулся.
— Ты забываешь, что твои соотечественники и бритты славятся во многих странах своими знаниями астрономии. Но эти саксы все еще варвары.
— Однако они конечно же читали трактат великого Даллана Форгайла, который объясняет, сколь часто луна стоит перед солнцем, затмевая его свет в небе?
Торон пожал плечами.
— Лишь немногие из этих саксов умеют читать и писать. Но и этим искусством они не владели, доколе блаженный Айдан не прибыл в эту страну. Они не умели писать на своем родном языке, так что уж говорить о понимании иных языков.
Настоятельница Хильда стучала посохом о каменный пол, требуя внимания. Люди неохотно рассаживались по своим местам. Говор мало-помалу стих.
— Солнце вернулось, и, стало быть, мы можем продолжить. Не пришла ли наконец настоятельница Кильдара?
Мысли сестры Фидельмы снова вернулись к настоящему: что-то было не так. Место, предназначенное настоятельнице Этайн, по-прежнему пустовало.
Вилфрид Рипонский поднялся с ухмылкой.
— Если главный защитник церкви Колумбы не хочет присоединиться к нам, возможно, мы начнем без нее?
— Есть много других, кто может говорить в нашу пользу! — крикнул Кутберт, на этот раз не затруднив себя вставанием.
И снова настоятельница Хильда постучала посохом об пол.
И тут во второй раз собрание было внезапно прервано — распахнулись большие двери. На этот раз в храм вошла молодая сестра с бледным испуганным лицом, и было очевидно, что до порога она бежала — ее растрепанные волосы выбивались из-под платка. Она остановилась, окинув взглядом просторное помещение. Потом поспешила прямо туда, где в замешательстве стояла настоятельница Хильда, позади которой на возвышении восседал король.
С удивлением Фидельма наблюдала, как сестра медленно подошла к настоятельнице Хильде, которая склонилась, подставив монахине ухо. Лица Хильды Фидельма не видела, зато видела, как настоятельница, распрямившись, быстро направилась к королю, наклонилась и повторила ему то, что ей сообщили.
В храме царила тишина, клирики и миряне напряженно наблюдали за происходящим.
Король поднялся и вышел, а вслед за ним вышли Хильда, Аббе, Колман, Деусдедит, Вигхард и Иаков.
В зале поднялся шум, присутствующие взволнованно переговаривались, пытаясь выяснить, не знает ли кто-нибудь, что значит это странное происшествие, и громко обсуждали его.
Две нортумбрийские монахини из Колдингема, которые сидели позади Фидельмы, полагали, что в королевство вторглось войско бриттов, воспользовавшись тем, что король занят в синоде. Они помнили тот злосчастный год, когда Кадваллон ап Кадфан, король Гвинедда, вторгся в эти земли, опустошил их и устроил резню. Но один брат из монастыря в Гиллинге, сидевший впереди, высказал мнение, что это скорее вторглись мерсийцы, ибо разве Вульфере, сын Пенды, не поклялся вернуть Мерсии независимость от Нортумбрии и уже не начал вновь утверждать свое владычество к югу от Хамбера? Мерсийцы уже ищут возможности отомстить Освиу, который убил Пенду и три года правит Мерсией. И хотя Вульфере и направил своего представителя в синод, это всего лишь грязная уловка, к которой прибегли мерсийцы.
Фидельма с интересом прислушивалась к этим политическим рассуждениям, но для человека, недостаточно знакомого со взаимоотношениями саксонских королевств, все это звучало крайне запутанно. И так не походило на ее родную страну, где царил четкий порядок и законность, где верховный король и его суд были властью, чьи решения не подлежат обжалованию. Даже если какие-то нижестоящие короли и спорили с верховным королем, они хотя бы номинально признавали власть Тары. А саксы всегда ссорились друг с другом, и меч был им единственным судьей.
Рука легла ей на плечо. Молодая монахиня склонилась к ней.
— Сестра Фидельма? Мать настоятельница требует, чтобы ты явилась в ее в покои. Немедленно.
Удивленная и несколько растерянная, не обращая внимания на откровенно любопытные взгляды Гвид и брата Торона, сестра Фидельма встала и пошла за молодой монахиней прочь от столпотворения, от смятения, воцарившегося в храме, по затихающим коридорам, пока ее не ввели в покои настоятельницы Хильды. Настоятельница стояла у огня, руки сложены на груди, лицо серое и напряженное. Епископ Колман, как и вчера вечером, сидел на скамье с другой стороны очага. У него тоже был вид угрюмый, словно его вдруг придавила какая-то тяжкая забота.
Оба были так погружены в себя, что даже не заметили ее появления.
— Ты за мной посылала, мать настоятельница?
Хильда вздохнула, совладав с собой, и бросила взгляд на Колмана, который ответил странным жестом, словно предлагая ей говорить.
— Милорд епископ напоминает мне, что там, у себя на родине, ты — судебный законник, Фидельма.
Сестра Фидельма нахмурилась.
— Это так, — согласилась она, недоумевая, что за этим последует.
— Он напоминает мне, что ты приобрела репутацию человека, разгадывающего тайны, раскрывающего преступления.
Фидельма ждала.
— Сестра Фидельма, — продолжала настоятельница, помолчав, — нам крайне нужна ты и твои способности.
— Я охотно предоставлю в ваше распоряжение мои слабые способности, — медленно проговорила Фидельма, гадая, что же все-таки случилось.
Настоятельница Хильда закусила губу, с трудом подбирая слова.
— У меня дурные новости, сестра. Настоятельница Кильдара найдена в своей келье сегодня утром. У нее перерезано горло — перерезано так, что истолковать это можно только одним образом. Настоятельницу Этайн жестоко убили.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
В то время как сестра Фидельма стояла, ошеломленная этим сообщением, дверь без всяких церемоний распахнулась. Сестра уловила, что Колман пытается встать со своей скамьи, и обернулась, чтобы выяснить, что могло заставить епископа встать.
В покои вошел Освиу Нортумбрийский.
События развивались быстро, так быстро, что Фидельма никак не могла осознать, что ее подруга, ее многолетняя сподвижница и совсем недавно — настоятельница жестоко убита. Новость оглушила ее, но усилием воли она отринула горе. Слезами Этайн уже не поможешь. Фидельма постаралась сосредоточиться. Ей понадобятся все знания и способности, а горе только затуманит разум. Горю можно будет предаться позже.
Она попыталась сосредоточиться на человеке, вошедшем в покои.
Вблизи король Нортумбрии не казался таким красивым, как издали. Он был высок, мускулист, но его светлые волосы уже испещрила грязно-желтая седина, и было ясно, что ему под шестьдесят. Кожа пожелтела, а на носу и щеках лопнувшие жилки соткали ярко-красный узор. Глаза запавшие, лоб в глубоких морщинах. Фидельма слышала, что все короли Нортумбрии погибали насильственной смертью в сражении. Не слишком-то приятно жить в ожидании такой участи.
Освиу затравленно огляделся — почти как зверь — и остановил взгляд на сестре Фидельме.
— Я слышал, что ты — доули судов брегона в Ирландии?
К удивлению Фидельмы, он говорил на языке Ирландии как на своем родном. Потом она вспомнила, что он вырос в ссылке на Ионе, а посему его владением ее языком неудивительно.
— Я получила степень анрад.
Колман заерзал, чтобы объяснить.
— Это значит…
Освиу нетерпеливо отмахнулся от него.
— Я прекрасно знаю, что это значит, лорд епископ. Тот, кто достиг степени анрад, благородного источника знаний, может беседовать на равных с королями, даже с самим верховным королем. — Он послал самодовольную улыбку смущенному епископу и снова повернулся к сестре Фидельме. — Тем не менее даже я был удивлен, увидев столь ученую голову на столь юных плечах.
