Борис Камов - Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров

Бедность — приниженная, трусливая.

Приниженность — естественное последствие бандитизма»[147].

Богатства атамана ищут до сих пор. В 1989 году я спускался со своими спутниками в две или три «соловьевские пещеры». Каждая имеет десятки ответвлений и ходов.

Читатель может спросить: «А все-таки было ли там, в этом краю, что искать?»

…Три года спустя после убийства Ивана Соловьева, в 1927 году, в советское посольство в Китае обратилась моложавая, изысканно одетая дама. Сотрудники обратили внимание, что на женщине редкой красоты старинные драгоценности. Это оказалась вдова Иваницкого.

Она вручила послу заранее составленное письмо советскому правительству. Вдова предлагала раскопать тайник со слитками золота по плану, который ей оставил муж. Половину Иваницкая обещала передать государству.

Правительство незамедлительно разрешило. В сопровождении чекистов и других официальных лиц вдова Иваницкого приехала в Чебаки, где было их родовое гнездо и откуда они бежали ровно десять лет назад. Здесь бывшая хозяйка попросила разыскать Мурташку.

— Ты помнишь, — спросила она бывшего слугу, — куда вы ездили с Константином Ивановичем последний раз?

— До смерти не забуду проклятого места! Константин Иванович меня ни за что исполосовал кнутом.

— Это он нарочно сделал, чтобы ты не забыл, где оно находится. Веди нас туда. Я тебя щедро отблагодарю.

Мурташка отвел. Это оказалось совсем недалеко.

— А где стояла палатка Константина Ивановича?

Мурташка показал.

Женщина отсчитала сколько-то шагов в одну сторону, потом, сверясь со своим листком, отсчитала в другую. Наконец, велела:

— Копайте под этим кедром.

Начали копать и нашли. В тайнике хранились 8 слитков. Они весили 96 килограммов. Это составляло ровно шесть пудов. Анализ показал: золото отменно чистое: три девятки…

Вдова выполнила обещание наградить и подарила Мурташке пять золотых пятерок, которые привезла с собой, — 25 рублей. Слуга был потрясен вероломством, просил добавить. Но не получил больше ни копейки. Обобранный раб до конца дней не мог простить бывшей хозяйке обмана: ведь клад без него не нашли бы. Впрочем, и эти пятерки он пропил довольно быстро.

Историю найденного клада я услышал в 1966 году от коренного жителя села Чебаки, когда мы стояли с ним возле полуразрушенного «замка» Константина Ивановича Иваницкого. А моему собеседнику ее поведал окончательно спившийся, плачущий Мурташка.

Себе Мурташка не мог простить, что сам не отыскал эти шесть пудов золота. Оказывается, найти их было очень просто.

А вдове Иваницкого он пенял, что она его обманула.

Ждало разочарование и вдову Иваницкого. В Красноярске ей объявили, что из шести найденных пудов ей положены не три, как она рассчитывала, а только полтора — 25 % согласно закону о вознаграждении за случайно обнаруженные ценности. Никакого предварительного соглашения перед своей поездкой на гостеприимную родину Иваницкая не заключала. Ей казалось достаточным, что согласие и гарантии дало советское правительство.

Обиженная вдова вернулась в Китай с какими-то 24 килограммами. Это были два продолговатых слитка с фирменным знаком. Они уместились в небольшой кожаной сумке.

Вполне вероятно, что партчиновники из Красноярска, в сомнительной мудрости которых мы уже много раз убеждались, были горды своей находчивостью. Допускаю, что блистательной сделке — конфискации «на законных основаниях» 24 килограммов золота 999-й пробы, порадовались и в Москве. Там как раз возник дефицит платежных средств.

Но я обращаю внимание нашего теперешнего правительства: играть с интересными женщинами в подобные игры опасно.

Мадам Иваницкая, возвратясь в Китай, собрала пресс-конференцию. Она рассказала о своем путешествии в Чебаки, продемонстрировала слитки. Под конец вдова заявила, что приняла решение наказать советское правительство. Поездка, сообщила она, была разведывательной. Она, Иваницкая, рассекретила и позволила вскрыть наименьший из тайников.

Это была правда. Мурташка помнил, что ящики последний раз они везли с Константином Ивановичем на двух телегах. Откопали же только один.

В связи с этим Иваницкая заявила, что не желает больше иметь дело с бандитским правительством и за остальными кладами в Россию больше не поедет. Пусть полежат в тайге. «Золото, — пояснила она, — не ржавеет».

Если предположить, что на двух подводах было минимум четыре ящика одинакового веса, а пока что найден всего лишь один, то и в этом случае в тайге осталось лежать около 300 килограммов. Или примерно 25 стандартных слитков.

Так что под кедрами неподалеку от Чебаков ждет своего часа еще немало фамильного золота — даже при условии, что часть его до приезда вдовы Константина Ивановича попала в руки Соловьева.

Не удивлюсь, если в скором времени в России появятся потомки Иваницкого с тем же самым планом в руках. Ведь власть переменилась. Советского правительства больше нет.

Сокровища самого «императора тайги» тоже не были мифом. К сожалению, их вряд ли удастся найти. Во-первых, я полагаю, Иван Николаевич не успел нарисовать схемы и планы. Скоро и нелепо умирать он не собирался. А во-вторых, Соловьев не оставил нам своей вдовы, детей или других носителей семейной информации…

В подтверждение этой версии за 80 последующих лет никто из них нигде ни разу не объявился. Не возникали и самозванные «дети атамана И. Н. Соловьева», как это было с лжедетьми Николая Второго.

Что бы ни утверждали современные хакасские одописцы, казак Иван Николаевич Соловьев оказался фигурой устрашающей, разрушительной и смертоносной.

Надеюсь, читатель заметил: биография А. П. Голикова-Гайдара, придуманная В. А. Солоухиным, не имеет ничего общего с документально подтвержденными фактами из жизни выдающегося детского писателя, педагога и военного деятеля.

Думаю, читатель заметил и другое — благостная личность атамана Соловьева, антипода Голикова, как она обрисована в «Соленом озере», тоже не имеет ничего общего с реальным «императором тайги».

Сочинив на закате дней книгу, замешанную на лжи, ненависти к главному герою и на денежных расчетах, Солоухин совершил литературное самоубийство. Он перестал существовать как творческая личность.

Его «произведение» не имеет никакого отношения к литературе. Ни к художественной — здесь отсутствует сюжет, нет характеров. Ни к документальной — в «Соленом озере» нет ни одного достоверного факта, который бы подтверждал «концепцию» автора. В твердой обложке тиражом 50 000 экземпляров было издано ничто.

Как литератор Солоухин истребил самого себя. «Соленое озеро» стало его последней и Главной книгой…

Почти классик советской деревенской литературы, лауреат Государственной премии Владимир Алексеевич Солоухин закончил свои дни в скромной должности наемного литературного киллера.

Однако, готовя Главное свое произведение к печати, опасаясь, что «романом» «Соленое озеро» могут заинтересоваться «органы правопорядка», Солоухин с присущей ему крестьянской хитрецой принял меры личной юридической безопасности.

Специально для органов дознания В. А. Солоухин заранее обнародовал некоторые сведения, которые в случае необходимости могли быть зачтены ему как «сотрудничество со следствием».

Чтобы эти сведения заполучить, не нужно красть дискету, взрывать стальные двери сейфа или раскапывать тайник в огороде. Вероятно, хорошо помня рассказ Эдгара По «Пропавшее письмо», Владимир Алексеевич поместил свою разоблачительную информацию на самом видном месте. По неразгаданным законам психики именно там, на открытом со всех сторон пространстве, исчезнувшие предметы или носители сведений никто никогда не ищет.

Эдгар По и Владимир Солоухин — они оба оказались провидцами. За десять с лишним лет, что существует «роман» «Соленое озеро», скандальную информацию действительно никто не обнаружил. Или, если быть точным, никто не увидел в ней сокровенного, подспудного смысла.

Информация состоит из трех коротких строчек. Строчки помещены на титульном листе. Они носят как бы благодарственный характер. Но вчитайтесь и вслушайтесь в них. Это, как принято теперь говорить, информация двойного назначения.

Вот она:

«по заказу АО «Хакасинтерсервис»;

«при содействии Михаила Хроленко»;

«научный консультант С. М. Тотышев».

Потребность доносить и предавать была в Солоухине генетической. Она жила в нем до последнего часа.