Дочь палача и Совет двенадцати - Пётч Оливер
– Это не наш ребенок, – тихо проговорил Дайблер. – Это дочь Магдалены. И поэтому сейчас ты отдашь ее, потому что мать любит ее больше жизни.
– Господь… послал мне это дитя, – упиралась Вальбурга, но голос ее звучал неуверенно. Она прижала к себе Софию. – Он забрал у меня Мони и послал Софию. Нельзя отнимать то, что даровал Господь.
Дайблер с занесенным клинком шагнул к жене.
– Бурги, отдай мне ребенка!
Вальбурга подняла Софию на вытянутых руках.
– Ни шагу больше! – закричала она неожиданно. – Или… или я брошу ее в воду!
– Тогда ты сама станешь детоубийцей, как и все твои жертвы, – возразил Дайблер. – Ты хочешь этого? Ответь мне, Бурги, ты этого хочешь?
Вальбурга явно колебалась. По бледным щекам ее текли слезы, она впилась пальцами в ногу Софии. Девочка заревела еще громче. В конце концов Вальбурга решилась и осторожно опустила Софию на землю, словно малютка была из хрупкого стекла. Георг подбежал и, подхватив племянницу на руки, стал успокаивать ее.
Вальбурга осталась одна на мосту. Дайблер стоял в паре шагов от нее. Он выпустил меч, и клинок со звоном упал на покрытую льдом брусчатку. Палач медленно приблизился к жене.
– Милая моя Бурги, – говорил он тихо, как с ребенком. – Я всегда тебя любил, и теперь люблю. Даже после всего, что ты натворила.
– Я знаю, Михаэль, – Вальбурга улыбнулась. – Я знаю. Поэтому ты стал мне мужем. Моим любимым мужем и палачом.
Дайблер кивнул. Он сделал последний шаг и обнял Вальбургу. Палач и его жена стояли вместе в свете луны, как пожилая влюбленная пара. Потом Дайблер внезапно толкнул жену. Не издав ни звука, та перевалилась через низкий парапет. Пару мгновений над поверхностью воды еще виднелись ее руки, как в прощальном взмахе. Вскоре она скрылась в темной ледяной глубине.
– Моя единственная, – прошептал Михаэль Дайблер.
Он опустил голову и, не подняв меч, зашагал прочь. Старый палач без цели и без будущего, он остался совершенно один в этом мире.
Георг бросился к парапету и посмотрел вниз.
– Ее не видно, – сказал он. – Утром, наверное, появится у какой-нибудь плотины, окоченевшая… – Он сжал кулаки. – Черт, она не заслуживала такой легкой смерти. Столько несчастных девушек погибло от ее руки…
– Многие заслуживают жестокой смерти – и продолжают жить, – возразил его отец. – А другие, которым следовало бы жить, давно мертвы. Ничего не поделаешь.
– И ты позволишь ему уйти? – спросил Георг и показал на Дайблера, чей силуэт еще угадывался в темном переулке. – Он не мог ничего не знать. Он ее муж!
– Поверь мне, Михаэль и так наказан. Думаю, он действительно ничего не знал, хоть у него и были подозрения. Может, он надеялся, что это прекратится, и поэтому помогал нам в поисках.
– Я… должен поблагодарить вас. – Валентин выпрямился и протянул палачу руку. – Если б не вы…
– С тобой мы поговорим позже, юнец, – прорычал Куизль. – Сейчас нужно выяснить, что там с Евой и, самое главное, где Магдалена. Когда мы услышали Софию, сразу поспешили к заводи. Даже в дом не заглянули. – Он улыбнулся Барбаре. – На самом деле тебя спасла племянница. Ее плач…
Барбара его не слушала. Что-то теплое потекло по ее бедрам.
В свете луны она увидела кровь.
* * *Спустя примерно час Магдалена сидела рядом с Петером на обитой кожей скамье в доме Малахии Гайгера.
Она то и дело поглядывала на дверь в процедурную. По стенам висели портреты других членов династии Гайгеров, сплошь врачей и ученых, прославившихся на всю Баварию. Широкая лестница вела на первый этаж, где находилась просторная гостиная. Массивная изразцовая печь согревала весь дом. Где-то тикали часы с маятником, какие все чаще появлялись в домах патрициев.
Магдалена невольно подумала об их собственном доме в Шонгау. Его продували сквозняки, некоторые из окон были затянуты шкурами, а пол в процедурной был обшарпан и покрыт старыми пятнами крови. Доктор Гайгер, должно быть, зарабатывал целое состояние на своих состоятельных пациентах.
И тем не менее он принял их, Куизлей, – хоть и знал, что они могут заплатить лишь пару ржавых монет.
Отец с Георгом молча сидели напротив. Палач то и дело доставал трубку и нервно потягивал холодный мундштук. Магдалена знала, что его всегда это успокаивало. Он скрежетал зубами, борода его растрепалась. Они с Георгом наконец-то избавились от своих костюмов и теперь были в нормальной одежде.
Они встретились здесь, в этом доме, и бросились в объятия друг друга. Отец до последнего не верил, что Магдалена мертва. Правда, он считал, что она по-прежнему на мануфактуре. Отец, как и всегда, не способен был словами выразить своих чувств. Но по его объятиям Магдалена поняла, как сильно он ее любит.
Пока же Якоб в двух словах рассказал ей о том, что произошло в Нимфенбурге и потом у заводи. Предположения Магдалены оправдались – Вальбурга и была тем самым убийцей, которого они разыскивали. Но теперь она мертва, замерзла в ледяном ручье.
А другие боролись за свою жизнь.
– Тетя Барбара умрет? – тихим голосом спросил Петер.
Магдалена вздрогнула.
– Нет, что ты! – она попыталась улыбнуться. – С чего ты взял?
Мальчик пожал плечами.
– Георг сказал, что у нее по ногам текло много крови. Если человек потеряет много крови, он умрет. Поэтому отец говорит, что частые кровопускания вредны.
– Много болтает твой отец, – проворчал Куизль и снова погрузился в молчание.
Магдалена видела, что ему не по себе, ведь его младшая дочь была поручена заботам ученого врача. У него дрожали руки, взгляд был устремлен в пустоту.
– Ты хорошо себя показал. – Магдалена взяла Петера за руку. – Но не беспокойся, Барбара не умрет.
Хотя полной уверенности в этом не было. Барбара действительно потеряла много крови, и Магдалена догадывалась отчего. Правда, подробностей она пока не знала.
На мануфактуре она позаботилась о том, чтобы девушки узнали о злодействах ван Уффеле и Йозефы. Ребята, как и обещали, освободили обоих и ушли, – захватив при этом самое ценное и, конечно же, собаку кронпринца. Они договорились, что утром Петер отнесет Артура в резиденцию и получит награду.
Магдалена была разочарована, когда увидела, как мало девушек покинуло мануфактуру. Шарлотта тоже осталась. Должно быть, она по-прежнему надеялась, что вскоре жизнь все-таки наладится. По крайней мере, Агнес решила уйти с мануфактуры и вернуться домой. На прощание она крепко обняла Магдалену и пожелала ей счастья.
В доме Гайгера все обернулось крайне неожиданно. Дочь палача рассчитывала увидеть только Пауля и Петера. А вместо этого выяснилось, что к доктору привезли еще Барбару, Еву и Симона.
С тех пор они сидели в коридоре и ждали новостей.
Паулю наложили чистую повязку, и он спал в соседней комнате. Сейчас Магдалена ничего не могла для него сделать, но доктор Гайгер заверил ее, что пуля прошла гладко и не оставила серьезных следов. Возможно, уже скоро мальчик сможет двигать рукой. У Евы тоже дела шли заметно лучше.
Что же до Симона с Барбарой – тут Гайгер оставил их в неведении. Он спешно вернулся в процедурную. Отец, вероятно, знал больше, но он продолжал упрямо молчать.
Через некоторое время Якоб прокашлялся.
– Петер? – обратился он к внуку. – Сделай одолжение, проведай Пауля, ладно?
Петер посмотрел на него с удивлением.
– Так он же спит…
– Проведай брата, я прошу.
Петер устало поднялся и прошел в маленькую комнату, откуда веяло ароматом курящихся трав. Когда дверь за ним закрылась, палач обратился к Магдалене.
– Нам повезло, что Симон поладил с этим Гайгером, – начал он. – Еще в карете по пути в Мюнхен твой муж был так взбудоражен, что доктор сразу заподозрил отравление. Поэтому он отправил курьера домой к Дайблеру. Иначе так быстро мы сюда не добрались бы.
– Вальбурга отравила Симона? – Магдалена подскочила. – И… и ты говоришь это только сейчас?
– Из того, что лепетал Симон, когда мы обнаружили его в доме, я заключил, что это дурман. В общем-то, безвредный яд, хоть и вызывает жуткие видения. Уверен, он это переживет. Да и Ева тоже, хотя она здорово замерзла. Что же до Барбары… – Он выдержал паузу и пристально посмотрел на Магдалену. – Ты знала, не так ли? Вы все знали.
