Дэн Симмонс - Колокол по Хэму

На сей раз Мальдонадо не остался безучастен. Его губы сжались, и я заметил, как его палец сдвинул с места спусковой крючок.

— Ты убил Марию? — Раскат грома почти заглушил его слова. Может быть, он дожидался именно этого момента — никто не услышал бы выстрела, когда гроза бушует прямо над нами.

— Ну конечно, я ее убил. — Я рассмеялся. — Зачем мне оставлять в живых лживую сучонку?

Я надеялся взбесить его и вынудить к какому-нибудь поступку — лишь бы не к стрельбе, — но лейтенант вновь заулыбался.

— В самом деле, зачем ей жить, этой кровожадной мерзавке? Я много раз говорил сеньору Бекеру, что ее нужно облить бензином и поднести горящую спичку. — Он опять посмотрел на часы и улыбнулся еще шире. — Вы арестованы, сеньор специальный агент Лукас, — сказал он, снимая большой палец с курка «кольта».

— За что? — быстро спросил я, предпочитая разговор пуле в лоб. Я заметил, что стена дождя накрыла здания Старой Гаваны, словно черная штора. Луна исчезла, уступив небо вспышкам молний над северной и восточной границами кладбища.

Грохот был такой, что Мальдонадо мог прикончить меня из пушки, не опасаясь, что его выстрел услышат на улицах.

— За убийство сеньора Эрнеста Хемингуэя, — с ухмылкой ответил лейтенант. Его слова прозвучали смертным приговором.

— Разве вам не нужны документы? — торопливо спросил я. — Разве Бекер не велел вам забрать немецкие бумаги?

Мальдонадо несколько секунд молчал. Я заметил, что его палец до предела сдвинул спусковой крючок.

— Документы у Хемингуэя. — Его голос заглушил раскат грома; молния сверкнула в сотне шагов от нас.

Я покачал головой, готовясь перекричать надвигающийся дождь. Мальдонадо не мог знать об этом. Решение о том, что Хемингуэй возьмет документы с собой, было принято буквально за минуту до отправления «Пилар». Мы сочли, что документы будут сохраннее на борту яхты, чем если я стану носить их при себе целую неделю.

— Нет! — крикнул я. — Они у меня в машине! Бекер выплатит вам за них особую награду!

Мальдонадо чуть вздернул голову, и я наконец увидел его глаза. Он был жесток и хитер, но не слишком умен. Прошло три или четыре секунды, прежде чем он сообразил, что действительно сможет вытянуть у гауптщтурмфюрера еще больше денег, если принесет документы, но ему нет никакой нужды оставлять меня в живых, чтобы отыскать их в машине, если они и впрямь находятся там. Ничто не мешало ему застрелить меня, найти мою машину и забрать бумаги.

Мальдонадо улыбнулся и прицелился тщательнее, опустив пистолет и наведя его мне в сердце.

Молния не попала в купол. Должно быть, она угодила в статую Правосудия над монументом студентов-медиков. Тем лучше — вспышка произошла позади меня и на секунду-другую ослепила Мальдонадо, а удар грома разнесся в мавзолее под нашими ногами, словно взрыв.

Я метнулся влево, упал на плечо и перекатился по направлению к Мальдонадо. Он выстрелил, но пуля пролетела над моим правым плечом и отколола кусок мраморного парапета позади меня. Он опять выстрелил, но я уже поднимался на ноги и пуля прошла в сантиметре от моей промежности и обожгла мне бедра изнутри. Мальдонадо попытался вскочить, и я швырнул ему в лицо две горсти камешков. Третья пуля царапнула мочку моего уха.

Я ухватил обеими руками его правое запястье и начал выкручивать пистолет, одновременно пытаясь сбить Мальдонадо подсечкой. Мы тяжело рухнули на асфальт, но я был готов к этому и упал на лейтенанта сверху. Чесночный воздух со стонами вырывался из его рта.

Мальдонадо взревел и вцепился мне в лицо левой рукой.

Не обращая на это внимания, я сломал его правое запястье и отшвырнул пистолет прочь. Теперь мой «магнум» лежал ближе, чем «кольт» лейтенанта.

Кубинец вскрикнул и рванулся в сторону, припечатав меня к мраморной стене у основания купола. Он вновь закричал, выругался по-испански и попытался встать, придерживая сломанную руку. Я сделал два шага, в точности повторяя движения футболиста, который разбегается перед штрафным ударом, и пнул Мальдонадо между ног с такой силой, что он буквально взмыл в воздух. Две молнии разом сверкнули над куполом — одна за нашими спинами, другая попала в высокий крест, который держала в руках мраморная статуя святого. Двойной удар грома почти заглушил вопль Мальдонадо, который сложился вчетверо, будто двухметровый аккордеон.

Его шляпа покатилась по крыше.

Я раскрыл нож, подошел к кубинцу и, упершись коленом в его торчащий кадык, всем весом прижал Мальдонадо к крыше. Хлынул дождь. Я склонился ниже и приставил нож к правому глазу полицейского. Острый словно бритва кончик клинка рассек кожу чуть ниже закругления его глазного яблока.

— Говори, — велел я. — Кого послали убить Хемингуэя?

Мальдонадо открыл рот, но, судя по всему, он боялся потерять глаз, если заговорит, двигая челюстью. Я чуть отодвинул нож и приподнял колено, готовый взрезать ему глотку, если он вздумает сопротивляться.

Мальдонадо не сопротивлялся. Он хватал ртом воздух и стонал.

— Умолкни, — сказал я и провел кончиком ножа от его уха до уголка губ, оставляя кровавый след. — Кого послали убить Хемингуэя?

Мальдонадо закричал. К этому времени грозовое облако сместилось за пределы кладбища, но над ним по-прежнему разносились раскаты грома. Мальдонадо отчаянно замотал головой.

— Кто второй член ликвидационной группы? Сколько их всего?

Мальдонадо застонал.

— Говори, — сказал я, поднося лезвие к его правому глазу.

— Я не знаю, сеньор. Клянусь, не знаю. Клянусь. Я должен был подстеречь вас... Бекер сказал, что вы придете ночью один... я должен был для верности выждать десять минут и убить вас... если бы нас обнаружили, я должен был сказать, что застрелил вас при сопротивлении аресту. Если никто ничего не услышит, я должен был завтра днем доставить труп на берег...

— Куда именно?

— В одно место на востоке... оно называется Нуэвитос.

Нуэвитос расположен к югу от архипелага Камагуэй — там, у острова Конфитес, сейчас находился Хемингуэй.

— Кто отдал этот приказ?

— Бекер.

— Лично?

— Нет, нет... Прошу вас, не так сильно... нож вонзился мне в глаз...

— Лично?

— Нет! — выкрикнул Мальдонадо. — По телефону. Издалека, не из Гаваны.

— Но с территории Кубы?

— Не знаю, сеньор. Клянусь вам.

— Дельгадо участвует в этом деле?

— Кто такой... Дельгадо? — с заминкой произнес лейтенант, явно оттягивая развязку, как и я сам минуты назад. Его руки по-прежнему были прижаты к бокам. Я сильнее налег коленом ему на горло и прижал лезвие к глазу, выдавив еще чуть-чуть крови.

— Если ты шевельнешь хотя бы пальцем, я проткну ножом твой глаз, словно виноградину.

Мальдонадо чуть заметно кивнул и положил ладони на асфальт.

Я в двух словах описал Дельгадо.

Лейтенант вновь кивнул.

— Я встречался с этим человеком. Мы обговаривали передачу денег.

— Для тебя?

— Да... и для Национальной полиции.

— Зачем?

Мальдонадо осторожно покачал головой.

— Мы обеспечиваем связь... безопасность.

— Для кого? И для чего?

— Для секретной встречи «gringos» и немцев.

— Какие «gringos»? И какие немцы? Бекер?

— Бекер и другие. Я не знаю, кто и зачем встречается.

Клянусь всевышним... Нет! Не надо, сеньор!

Я понял, что эти расспросы ни к чему не приведут.

— Когда должны убить Хемингуэя? — Капли дождя падали с моего носа и подбородка на запрокинутое лицо Мальдонадо.

— Я не знаю... — начал было лейтенант и застонал, когда я всем весом налег ему на грудь. — Сегодня! — крикнул он, вскидывая руки, словно собирался схватить меня. — Сегодня...

В субботу!

Я встал и отправился за фонариком и «кольтом» Мальдонадо, на две секунды повернувшись к нему спиной и следя за ним краем глаза.

Он не терял времени зря, но бросился не к пистолету или ножу, а к углу крыши, и схватился за мою веревку. В ту самую секунду, когда я опустился на одно колено и взял его на мушку, он перевалился через парапет.

Мальдонадо забыл о том, что у него сломано запястье. Выпустив веревку, он издал вопль и еще раз закричал за мгновение до того, как снизу донесся тяжелый звук падения. Я подошел к парапету и посмотрел вниз. Лейтенант падал всего десять метров, но его тело наткнулось на вертикальный мраморный столб, а ноги ударились об огромную урну. По меньшей мере одна его нога была вывернута под неестественным углом.

Я обошел купол и обнаружил его «ремингтон» у открытой двери в стене. Взяв винтовку с собой, я спустился по узкой лестнице в темное помещение мавзолея, при свете фонарика отыскал дверь в южном фасаде и вышел, громко скрипнув стальными воротами. Дождь все еще продолжался, но луна наполовину показалась из-за туч. Мальдонадо исчез.

Я нашел его на узкой пешеходной дорожке, огибавшей мавзолей с севера. Он полз на локтях и левом колене. Его правая кисть висела плетью, а правая нога, судя по ее виду, претерпела сложный перелом. Что-то острое и белое пропороло его темные брюки и торчало над коленом. Услышав мои шаги позади, Мальдонадо перекатился на спину, застонал, пошарил рукой у пояса и вынул маленький пистолет, блеснувший в струях дождя. Шестимиллиметровая «беретта».