Мент. Одесса-мама. Книга 2 - Дмитрий Николаевич Дашко

— Тогда, Гриша, прошу следовать за мной! — объявил актёр. — Или у вас говорят как-то иначе, с другой интонацией?

— Всё хорошо, Ян. Мне кажется, тебе не особенно нужна моя помощь.

Краснопролетарский просто излучал бездну обаяния, устоять против которой было невозможно. Теперь я понимал, как ему удаётся охмурять женщин.

Для «сглаживания углов» мы направились в какую-то пивнушку, где со слов актёра клиентов дурили, но «по-божески».

Там его знали, сразу нашли столик в углу, где никто не мешал.

— Я угощаю! — сообщил актёр.

— Ян!

— Гриша, поверь — это от чистого сердца. Вдобавок, не забывай — ты вроде как нужен мне для вхождения в образ.

— Не припоминаю в картине сцен, в которых агенты угрозыска распивают пиво…

— Гриша, я ж должен представлять, как сыщики ведут себя в самых разных ситуациях…

— Даже в пивной?

— Даже в пивной! Мы же с тобой так — слегка горло ополоснём, поговорим по душам, а продолжим… Да в любом месте, где захочешь, Гриша! — горячо зашептал он.

Официант принёс пиво и вяленой рыбки, поставил перед нами.

Я сделал глоток и одобрительно кивнул.

— Видишь, Гриша! Я тебя не обманул! Пиво тут действительно что надо…

Не успели выпить по первому бокалу, как Ян заказал ещё. Потом намекнул, что можно бы добавить градуса.

— А давай! — беспечно махнул рукой я. — Всё равно сегодня выходной!

— И я тоже сейчас человек свободный! — довольно потёр руки Ян. — Продолжаем банкет?

— Продолжаем!

Актёр щёлкнул пальцем, подзывая официанта. Когда тот подошёл, что-то зашептал ему на ухо. Официант кивнул и удалился.

Вернулся он с подносом на котором стоял фужер с «беленькой».

— Какую закуску выбираешь? — Ян окинул меня слегка мутным взором.

— На твоё усмотрение… Хотя — нет… Дичь!

— Дичь⁈ — удивился Ян.

— Дичь! — снова спародировал я героя «Бриллиантовой руки».

— Ну, дичь — так дичь! Че-а-ек, сделаешь нам дичь?

— Придумаем, — пообещал официант и скрылся.

Выпили мы с ним изрядно, даже пришлось подниматься и выходить в туалет, где я засунул два пальца в горло, чтобы вызвать тошноту и извергнуть таким макаром из себя алкоголь, пока тот ещё не впитался в кровь и не ударил мне в голову. Но всё равно совсем избежать опьянения у меня не получилось, я с огромным трудом контролировал себя и свои поступки.

И всё это ради того, чтобы реализовать план, идея которого у меня родилась совершенно стихийно.

Глава 7

Дальше события развивались как в тумане. Ян предложил перекочевать в другой кабак — «более подходящий для двух приличных граждан». Я согласился, но не сразу — слегка покапризничав для виду, но потом сдался на его уговоры.

— Увидишь — тебе понравится! — пообещал новый знакомый.

Он продолжал строить из себя человека широкой души, но я знал: в нём сейчас гуляет кураж. Ему было интересно провести опера вокруг пальца, чтобы тот даже не заподозрил, что чокается и пьёт чуть ли не на брудершафт с грабителем и убийцей.

А я лишь с каждой секундой убеждался, что не ошибся, но при этом старательно подыгрывал. Главное — не перестараться и вести себя максимально естественно.

Краснопролетарский на улице высвистал извозчика, который домчал нас до ресторанчика в центре. Заведение и впрямь было не из последних: тут тебе и оркестр, игравший что-то джазовое-танцевальное, и вышколенные официанты, и куча богатых нэпачей, соривших деньгами направо и налево.

Ну и шикарная обстановка подстать: люстры в позолоте, роскошная лепнина на стенах, картины в тяжёлых рамках.

Вокруг бурлила и шумела пьяная жизнь, совершались деловые сделки и тут же проматывались большие бабки.

Звон бокалов, женский смех, громкая музыка, яркие наряды, фривольный макияж на дамах, строивших из себя женщину-вамп, клубы табачного дыма до потолка…

Несмотря на то, что яблоку было некуда упасть, администратор при виде моего компаньона расцвёл как майская роза, отдал короткие распоряжения, и вот нас уже посадили за столик с накрахмаленной скатертью и салфетками, выложенными пирамидкой.

Я открыл меню и присвистнул.

— Гриша, спокойно! Я плачу.

— Ян, я как-то не привык гулять за чужой счёт…

— Гриша, ты мне друг?

— Друг! — пьяно кивнул я.

— А разве друг не может угостить друга?

— Может!

— Ну тогда выбирай, что тебе нравится, и не забивай голову пустяками.

— Хорошо, не буду.

Снова водка и закуска, на сей раз самая разнообразная: какие-то аппетитно пахнущие кусочки колбаски, мясная нарезка, солёные грибочки.

Официант разлил водку по стопкам, Ян отпустил его.

— Дальше мы сами! За что пить будем, Гриша?

— За дружбу!

— Отличный тост, поддерживаю! — Мы чокнулись.

Я опрокинул стопку в себя. Горячая волна пробежала по всему телу.

Потянулся вилкой за солёным грибком, положил в рот и прожевал.

Краснопролетарский довольно крякнул.

— Хорошо пошла, зараза! Ну, между первой и второй — перерывчик небольшой… Есть ещё тост, Гриша?

— Конечно! За справедливость!

— В точку! За справедливость!

Мы хлопнули ещё по рюмашке. Ян склонился ко мне:

— Гриш, этот тост — за справедливость… Что-то лично?

— Личное… — заплетающимся языком произнёс я.

— У тебя что-то стряслось? Дома? На работе? Нет, Гриш, не хочешь — можешь не говорить… Я ж всё понимаю — служба! — понимающе произнёс он.

— Да пошла она на хрен такая служба! Давай ещё выпьем?

— Давай!

После третьей я сделал вид, что лёд недоверия между нами растаял и что мы — друзья, не разлей вода…

— Ян, дружище… Знаешь, как иногда обидно бывает…

— Как не понять — понимаю! Что — не ценят тебя?

— Хуже! У меня вообще такое чувство, что кругом засели сплошные враги!

— Это как, Гриша?

— Да так! Только тс-с-с

Краснопролетарский перекрестился.

— Я могила! Вот те крест!

— Даже не сомневаюсь. Ты про такого Фарини — циркового силача слышал? — спросил я.

— Был пару раз на его представлениях, а что?

Я рассказал ему историю, как мы с напарником — Ромой Савиных побывали в квартире атлета, как я нашёл в его гирях золото, которое тот собрался вывезти в Румынию, как арестовал атлета, а моё начальство взяло и спокойно выпустило контрабандиста на свободу.

— И знаешь почему,