Джон Карр - Скандал в Хай-Чимниз
В четверть седьмого, выходя из салона, он оставил там Кейт и Селию. Сейчас комната была пуста.
Толстые ковры и шторы создавали зловещее впечатление. Лампа все так же стояла на столике в центре комнаты. Занавес из бус, закрывавший вход в библиотеку, ярко блеснул, когда Клайв поднял лампу повыше.
Раздвинув занавес, Клайв вошел в библиотеку. Там тоже было пусто.
– Сэр... – услышал он за собой голос Бербиджа.
– Та дверь, – Клайв показал на дверь в противоположной стене, – ведет в кабинет?
– Да, сэр.
Еще одна дверь из библиотеки выходила в холл.
– Мистер Деймон застрелен. Убийца – тот же человек, который прошлой ночью напугал вашу дочь. Пенелопа ничего не выдумала. Все было правдой.
Бербидж, ничего не ответив, провел кончиком языка по пересохшим губам.
– Убийца отворил ту дверь, – показал Клайв, – и выстрелил из револьвера. Думаю, что это был револьвер самого мистера Деймона. Потом он захлопнул передо мной дверь и скрылся. Дверь из кабинета в холл была, должно быть, заперта заранее. Если вы не слышали выстрел... или, может быть, слышали?
– Нет, сэр, не слышал.
– Это потому, что тогда гремел гром. Кучер, который отвозил миссис Деймон, уже вернулся из Рединга? Нет? Когда вернется, надо будет послать его-за полицией. А пока стоило бы пригласить доктора Бленда. Врачебная помощь не нужна, но лучше, если он будет с нами.
– Какое из ваших распоряжений, сэр, надо выполнить первым?
Бербидж говорил непривычно громко. Клайв поставил лампу на стол.
– Прежде всего проверьте запоры. А потом пригласите доктора.
Клайв вернулся вместе с Бербиджем в холл. Кейт Деймон, тяжело дыша, стояла, держась рукой за перила, примерно на середине лестницы.
Хотя Кейт стояла в тени, Клайв заметил, как она, покачнувшись, вцепилась в перила, и понял, что девушка может вот-вот упасть в обморок. Он подбежал к ней.
– Вы все слышали? – огорченно спросил Клайв. – То, что я говорил Бербиджу?
– Да, слышала. Мой отец... У нее сорвался голос.
Это была уже не та нетерпеливая, импульсивная, склонная все критиковать Кейт. Клайву показалось, что перед ним стоит добросердечная, с пылким темпераментом девушка, может быть, немного более романтичная, чем следовало бы, но, прежде всего, немыслимо привлекательная.
Следует рассмотреть все возможности. Предположим, что Кейт – дочь Гарриет Пайк...
Что тогда. Клайв сам поразился, поняв, как волнует его этот вопрос.
Сейчас, когда Мэтью Деймон умер, тайна, кроме него, Клайва, известна только одному человеку – няне детей Деймона, если, конечно, она жива. Почему бы тайне не остаться тайной? Разумеется, это может и не удаться. Джонатану Уичеру тоже известно многое, если не все.
Может быть, полиция захочет допросить Уичера, а, может быть, и нет. Однако, если, узнав из газет об убийстве, детектив решит дать показания, скандал возникнет неминуемо.
Не лучше ли сразу же поделиться тайной с Кейт и предостеречь ее?
– Послушайте меня, мисс Деймон. Кейт подняла полные слез глаза.
– Послушайте меня, – повторил Клайв. – Мне надо поговорить с вами. Но не в салоне и не в гостиной – сюда в любой момент может прийти доктор. Что за комната выходит в холл напротив кабинета?
– Напротив кабинета? Там, где отец...
– Да. Что это за комната?
– Маленький салон, который... который с другой стороны открывается в зимний сад. Почему вы спрашиваете об этом?
– Пожалуйста, подождите меня здесь.
Клайв зашел в салон, чтобы взять лампу, а затем, поддерживая Кейт за локоть, провел ее до конца коридора.
– Дверь в кабинет заперта и ключ у меня. Не надо смотреть на нее!
Кейт с трудом отвела взгляд от двери. Небольшой салон, в который они вошли, был увешан картинами и, судя по всему, служил для того, чтобы устраивать в нем завтраки.
Напротив них виднелась дверь из цветного стекла, ведущая в зимний сад – большой зал со стеклянными крышей и стенами. Дверь кто-то оставил открытой. Сырой, пропитанный запахом растений воздух наполнял комнату.
Кейт, покраснев и тяжело дыша от волнения, заговорила первой.
– Мистер Стрикленд, не обращайте внимания на то, что я сегодня наговорила вам и особенно миссис Каванаг. Так всегда: то я слишком высокого мнения о себе, то начинаю понимать, что просто упряма и глупа. И почти всегда позже жалею о том, что наговорила.
– Думаю, что так бывает с каждым из нас. Я хотел сказать вам...
Сейчас, когда надо было рассказать обо всем, Клайв почувствовал неуверенность. Как воспримет Кейт подобную новость, независимо от того, кто из них дочь Гарриет Пайк?
– Мой отец был убит? – воскликнула Кейт, выслушав первые несколько фраз. – Тем же человеком, который ночью блуждал по дому?
– Это только мое предположение. Во всяком случае, одет он, насколько я услел заметить, был точно так же. Он запер меня в кабинете, как я уже вам говорил. Когда Бербидж выпустил меня, моя первая мысль была о вас и вашей сестре. Я беспокоился за вас.
– За нас? Почему?
– Убийца, – проговорил Клайв, и Кейт вздрогнула, услышав это слово, – вошел из библиотеки, а вы ведь, когда я пошел к вашему отцу, оставались в соседнем с нею салоне. Если бы он зашел туда...
– Но нас не было в салоне. Мы вышли оттуда через минуту после вас и поднялись наверх.
– Вместе?
– Да. В комнату Селии.
– И все время были вместе? В комнате, я имею в виду...
– Да, все время. Никто из нас не выходил из комнаты.
Клайв поставил лампу на столик и вздохнул. Он сам не ожидал, что почувствует такое облегчение.
Еще в поезде Клайву пришла в голову мысль, о которой он предпочел тогда не говорить Деймону. Он подумал тогда, что призрак появившийся на лестнице, мог быть женщиной, переодетой в мужское платье. Правда, такое чаще случается на сцене, чем в жизни.
Несколько минут назад мысль эта вновь зашевелилась в его мозгу, порождая различные, достаточно мрачные картины. Сейчас, когда он знал, а не только чувствовал, что ни Кейт, ни Селия не имеют ничего общего с этим гнусным убийством...
Дождь барабанил по крыше зимнего сада. Кейт подошла ближе к Клайву, пристально вглядываясь в его лицо.
– Ну, – со странным в этой обстановке смехом сказал Клайв, – хотя, разумеется, совершенно неважно, где вы были, но точно знать все факты никогда не повредит. Должен признаться, что я пережил несколько кошмарных минут. Как вы помните, когда я распрощался с вами, ваш отец хотел что-то рассказать мне...
– О... – проговорила Кейт, – я совсем забыла об этом. Не понимаю, как это возможно, но забыла. Да, он хотел рассказать вам все. И рассказал?
– Не все, но достаточно для того, чтобы... скажите, Кейт, вы знаете, что он собирался сообщить мне?
Сейчас, когда он впервые назвал ее по имени, между ними словно рухнула стена.
– Не знаю, – ответила Кейт. Мы думали, что вы говорите о нашей мачехе и этом противном лорде Трессидере, с которым она встречается каждый раз в Лондоне.
Клайв был ошеломлен. Джорджетта и Тресс? Благовоспитанная, зрелая красавица и тигр из зоопарка?
– Вы не помните? – спросила девушка. – Кавви намекала, собственно даже прямо сказала это, когда вы уже были с нами.
– Да.
– Эта связь длится давно, о ней знали почти все, за исключением отца. Селия думает, что Джорджетта и ее благородный рыцарь хотели бы получить от отца развод и пожениться. Мне это кажется неправдоподобным. Я просто не могу представить, чтобы Трессидер женился не ради денег.
Кейт боролась со слезами.
– Впрочем, чего только не бывает, – продолжала она. – Когда вы сказали, что приехали в Хай – Чимниз по вопросу, связанному с предложением руки, и что отцу чуть не стало дурно, когда вы упомянули об этом...
– Кейт, уж не решили же вы, что я...
– Нет. Во всяком случае, не очень. Потом вы сказали, что речь идет об одной из нас и что этот замечательный джентльмен хочет жениться на Селии. Это представить мне было уже гораздо легче. Жениться на богатой девушке и сохранить в качестве любовницы (я, вероятно, шокирую вас?) женщину, которая в молодости играла в водевилях роли мальчиков и только за пару лет до замужества с отцом добралась до Шекспира. Да, это в его стиле. Но к вам, насколько я, по крайней мере, вас знаю, это как-то не подходило.
– Господи, Кейт! За кого вы меня принимаете?
– Не знаю. Во всяком случае...
– Послушайте, вы поверите мне, если я скажу, что понятия не имел о связи между вашей мачехой и Трессом? И что я приехал сюда ради вас?
– Я поверю всему, что вы скажете, – ответила Кейт. – Поэтому, очень прошу вас, говорите мне только правду.
Сквозь стеклянную крышу Клайв увидел яркую вспышку молнии. Долгий раскат грома заставил задребезжать стекла и постепенно замер вдали.
То, что потом случилось, быть может, не должно было произойти, но опять-таки, если взглянуть на вещи с другой стороны, было неизбежным. Кринолин не представляет серьезной помехи, если кто-то хочет обнять девушку и при этом встречает не сопротивление, а доверчивый взгляд и тянущиеся к нему руки и губы. Клайв даже не заметил, что кто-то вошел в комнату и оторопело застыл на месте. Опомнился он, лишь когда сильный голос резко проговорил: – Кейт!
