Паутина страха (СИ) - Устюгов Сергей

Паутина страха

Глава 1 и 2

Дарий брёл по двору и думал. Весь в своих мыслях, он завернул за сарай и увидел, как худая женщина утешала мужичка. Мужичок тот был немым от рождения. Хороший плотник, только иногда напивался, и тогда уходил он к речке. На берегу он сидел и плакал, размазывая пьяные слёзы по лицу. Иногда он что-то мычал, грозя кому-то кулаком.

Сейчас худая женщина гладила мужичка по голове и причитала. А он сидел, держал на коленях собачку барыни и качал головой. Дарий подошёл и услышал.

— Вот, и пришёл твой черёд. Знать судьба у тебя такая …

Мужичок сильнее опустил голову.

Женщина глянула на Дария, и мотнула в его сторону головой, — вот, ему бы ничего не было, а тебе…

Дарий сел на лавку, — а что случилось? Помирает кто? — ему пришлось вмешаться, раз на него показывают.

Женщина тяжело вздохнула, покачала головой и показала на мужичка.

— Да вот этот обормот, собачонке хозяйской, ножку повредил. Шёл он, нёс инструмент, ну а она тут крутилась, искала что ли чего, ну он и уронил на неё инструмент. Она, собачонка-то, увернулась, но неудачно, и попал ей инструмент на ножку. Зашиб её. Ну и поцарапал ножку-то.

Дарий присел на лавку и слушал.

— Ну сейчас-то замотали ей ножку. А все равно она храмлет. И как она от барыни сбежала? — женщина зарыдала, — барыня всё равно узнает. И запорет дурака.

Дарий поднял голову, посмотрел по сторонам, вздохнул и сказал: «А может не запорет?»

— Ну как не запорет. Ему же не выдержать двадцать ударов. Помрёт он. А меньше она не даёт. Сам знаешь.

Мужичок сидел, опустив голову и молчал. Женщина вытирала платком слёзы и вдруг повернула голову и посмотрела на Дария.

— А может? Даря, а может ты?

— Что я? — Дарий не понял женщину.

— Ну, может ты поможешь?

— Я? А как я могу помочь? Что я могу сделать?

Женщина уже собралась, она вытерла слёзы, развернулась к Дарию.

— Даря, возьми на себя. Тебе же она ничего не сделает. Ты же любимчик её. — голос был жалобный, но Дарий даже отвернул голову, чтобы не слышать её.

— Спаси нас, родимый! Дети у нас малые! На тебя одна надежда! — женщина зарыдала и упала на колени перед Дарием.

Дарий задышал, стал зачем-то тереть свои колени. Взгляд его бегал из стороны в сторону.

Женщина стала кланяться Дарию в землю, и всё время на её жалобный вой, что-то отзывалось в груди Дария.

Дарий начал тяжело дышать, его зубы сжались, и он махнул рукой.

— Ладно. Скажу, что виноват. Может и пожалеет меня барыня.

Женщина подняла голову, её жалобный вой прекратился. Она смотрела на Дария счастливыми глазам, потом размазывая слёзы, сказала: «Век за тебя, соколик, Бога буду молить. Спас ты нашу семью, спас!»

Женщина дала оплеуху мужичку.

— Спасибо, спасибо скажи благодетелю!

Мужичок неловко подал руку Дарию, потом замычал что-то в знак благодарности.

На заднем дворе дрались два петуха. Один молодой, другой старый. Постарше и поопытнее наскакивал грудью, быстро делал выпады клювом и старался изо всех сил. А молодой неуклюже пытался защититься, и только изредка атаковал. В скором времени молодой упал и поднялся, снова упал и опять поднялся. Кровь уже выступила на его перьях. Старый довольно клокотал, и в последней атаке сбил молодого. Петушок пытался поднять голову, косил яростно глазом, но уже не мог подняться.

Во дворе стояла широкая скамья, на ней на животе лежал Дарий, у него была снята рубаха. Его руки и ноги были вытянуты вперёд, и вдоль скамьи, и привязаны к ней. Шевелиться Дарий не мог. Если только выгнуться телом. Мыслей почти не было. Так, где-то на краю сознания шевелилась мысль — предупреждало ведь что-то, предупреждало. Можно было и не соглашаться на просьбу бабы. Тогда бы и ничего не было. Да что сейчас думать, поздно.

Рядом здоровый мужик разминал кожаный длинный кнут. Вокруг была толпа дворовых людей. Они тихо переговаривались. Все ждали барыню. Развлечений в усадьбе мало, вот и собрался народ поглазеть. Конечно, ещё и староста заставлял. Как же, пусть смотрят, как наказывают, пусть думают, что это с ними может быть, если слушаться не будут. А как же, наказания должны быть, чтобы другим неповадно было.

Дарию было стыдно. Его ещё никогда не пороли, и он боялся, что не выдержит боли и закричит, завизжит, как ребёнок. Он раньше видел, как пороли десятилетнего мальчишку. Так с того просто сняли портки и положили на скамью, двое держали, третий порол. Ну он и визжал.

Появилась барыня. Она прошла мимо скамьи, на которой лежал Дарий, и похлопала его перчаткой по спине. Потом грозно взглянула на дворовых людей. Все сразу опустили головы, кому хотелось связываться с барыней. Она села на стул, и махнула рукой — начинайте.

Мужик с кнутом повернулся, поглядел диким взглядом на толпу, выбрал там кого-то и громко хлопнул кнутом. Толпа шарахнулась и разошлась пошире. Мужик подошёл к скамье, где лежал Дарий, поправил его тело. Поднял за волосы голову Дария, посмотрел в глаза, зарычал, отпустил голову.

Мужик погладил спину Дария кнутом. Вроде бы и не больно, но Дария всего передёрнуло. Мужик явно получал удовольствие, растягивая время. Он подошёл к ногам, легонько стукнул кнутом по босым пяткам, поднял голову и посмотрел на толпу. Толпа опустила головы. Страшный чёрт, не дай Бог попасться ему.

Барыне надоело глядеть на то, как мужик с кнутом вытанцовывал перед Дарием, и она закричала, — хватит представление устраивать! Чай не на ярмарке. Начинай давай!

Мужик хотел фыркнуть на барыню, как же, она прервала его выступление, но вовремя одумался. Он вполне мог через минуту оказаться на месте Дария. И понимал, что мужики его жалеть не будут. Слишком многих он порол.

Мужик подошёл к скамье, тщательно отмерил расстояние, примерился, поднял и опустил кнут. Ещё раз взглянул на толпу. Потом размахнулся и нанёс удар кнутом по спине Дария. Дарий дёрнулся. Спину обожгло. На спине осталась красная полоса. Дарий застонал. Больно, чёрт! Но он выдержит! А то ведь того мужичка, совсем бы убил этот, гад!

Мужик довольно улыбнулся. Ещё раз размахнулся и снова нанёс удар. Сейчас удар получился сильнее, и кожа на спине Дария лопнула, показалась кровь. Дарий сжал зубы и снова застонал, но уже сильнее. На глаза выкатились слёзы. Он мотнул головой, смахивая слёзы. Потом повернул голову и сквозь мутную пелену увидел, что женщины крестились, а мужики угрюмо качали головами.

Мужик нанёс ещё несколько ударов, и кровь на спине Дария стала сочиться сильнее. Спина горела. Всё тело превратилось в одну жгучую боль. Боль заполняла Дария, потом стала пульсировать. В глазах пошли огненные круги. Осталась одна боль. Тела не было, была только боль. Безжалостная, беспощадная. Когда, ну когда же это кончится? Ну её к черту такую жизнь. Как же больно! Как больно! Завтра же сбегу! И пусть хоть убивают, здесь я ни за что не останусь! В голове стучало — было предчувствие, было. Дурак! Дурак!

Палач вытер рукавом пот со лба и нанёс ещё три удара. Вот сволочь! Вот назло ему, назло всем выдержу! Не буду кричать, не буду!

Дарий грыз палку, которую ему вставили в зубы и стонал.

Барыня смотрела, смотрела на экзекуцию, потом стала вытирать платочком глаза. Неожиданно она замахала рукой и закричала.

— Хватит, хватит уже! Всё, достаточно!

Мужик оглянулся на барыню, засверкал глазами. Потом он медленно стал сворачивать кнут. Мужик только разошёлся, только в раж вошёл, а тут конец. Дай ему волю, он бы всех здесь перепорол. Прямо с превеликим удовольствием. Так порол бы, чтобы и кровь летела во все стороны. Чтобы орали сволочи во всё горло.

Женщина с мужичком крестились и глядели на Дария. У стены стоял дядька Радим, он грустно качал головой и тоже смотрел на Дария. Как бы пацана не сломали. Может и не выдержать. Хотя, кто его знает… Но досталось ему сильно. Некоторые ломаются от таких наказаний. Замыкаются в себе, что-то с головой случается и всё. Ходит такой дурачок по деревне, подают ему кто сколько может. Да и заставляют работать за краюшку хлеба.