Средневековые убийцы - Проклятый меч

Средневековые убийцы

«Проклятый меч»

«Средневековые убийцы» — небольшая группа авторов исторических детективов, которые совершенствуют свое мастерство посредством неформальных бесед и дискуссий в библиотеках, книжных магазинах и на литературных фестивалях.

Майкл Джекс был продавцом компьютеров, прежде чем обратиться к писательскому ремеслу. Его необыкновенно популярная серия о тамплиерах, посвященная смутным временам террора и насилия в годы правления Эдуарда II, переведена на большинство языков континентальной Европы и опубликована в Америке.

Бернард Найт — бывший патологоанатом министерства внутренних дел и профессор судебной медицины и уже в течение сорока лет пишет криминальные романы, документальные произведения, а также сценарии и пьесы для радио и телевидения. В настоящее время он работает над весьма популярной серией исторических детективов, посвященных коронеру Джону — первому следователю графства Девоншир двенадцатого столетия.

Йен Морсон — автор широко известной и хорошо принятой читателями серии исторических детективов, посвященных деятельности легендарного оксфордского сыщика тринадцатого века Уильяма Фалконера.

Сюзанна Грегори является автором серии детективных романов, посвященных деятельности Мэттью Бартоломью в Кембридже четырнадцатого столетия. Она также пишет исторические детективы под псевдонимом Саймон Бофор.

Филип Гуден — автор серии исторических детективов, где в качестве главного героя выступает Ник Ревилл — обитатель средневекового Лондона эпохи Елизаветы I и Якова II, а также актер шекспировского театра «Глобус».

СОДЕРЖАНИЕ

Пролог, в котором Майкл Джекс повествует о создании меча и его первом постыдном использовании.

Акт первый, в котором рассказывается о том, как королевский коронер Джон покупает своему офицеру новый меч, однако вскоре начинает сожалеть о своей щедрости.

Акт второй, в котором Йен Морсон описывает смертельно опасное участие Ника Джулиани в предвыборной интриге и убийстве в Венеции в 1262 г.

Акт третий, в котором Майкл Джекс рассказывает о похождениях королевского надзирателя за правопорядком сэра Болдуина и бейлифа Саймона Паттока, узнавших о том, как был использован этот меч для причинения мучительной смерти.

Акт четвертый, в котором Сюзанна Грегори рассказывает, как Мэттью Бартоломью и брата Майкла послали в отдаленную деревушку Иклтон в графстве Кембриджшир, чтобы выяснить, почему феодальное поместье приносит низкую ренту. Они обнаруживают там чудовищный накал страстей.

Акт пятый, в котором главный герой Филипа Гудена, музыкант и актер Ник Ревилл, прибывает в занесенный снегом дом и обнаруживает, что даже спустя несколько столетий проклятый меч все еще способен причинять зло и убивать людей.

Эпилог, в котором Йен Морсон возвращает нас в современную эпоху.

ПРОЛОГ

— Я могу посмотреть на него?

Какое-то время сэр Ралф де ла Помрой внимательно разглядывал своего гостя, а потом направился к стоявшему у стены большому сундуку, металлический замок которого смутно мерцал в темноте, отражая затухающий огонь.

— Прекрасная работа, — сказал он.

Клинок находился в своих первоначальных кожаных ножнах, слегка потертых от времени и украшенных лишь небольшими бронзовыми полосками у основания и наконечника. Из ножен торчала рукоять меча с незамысловатым круглым эфесом и крестообразным наконечником, по форме напоминающим две собачьих головы с разинутыми пастями. Он поднял клинок вверх и покачал его, словно взвешивая на ладони. Даже в кожаных ножнах легкий клинок словно жил собственной жизнью. Будто скрытая в нем странная энергия имела собственный источник силы, не зависящий от сжимавших рукоять пальцев.

Сэр Ралф протянул его священнику и отступил назад, все еще снедаемый сомнениями относительно этого странного человека.

Бартоломью из Холсворти был англичанином, и сэр Ралф не мог определить политические пристрастия этого человека. Он всегда весьма терпимо относился к любым властям, но сейчас в лесах, вне досягаемости закона, околачивается такое количество бродяг, что никому нельзя доверять в полной мере. Этот человек жил здесь задолго до норманнского нашествия и, по всей вероятности, знал и любил многих из тех, кто был казнен за последнее время.

У священника даже дыхание перехватило, когда он вынул из потертых ножен сверкающее лезвие меча, покрытое едва заметной гравировкой. Он провел пальцами по выгравированной надписи, и горло перехватило при воспоминании о двух братьях. Часто заморгав, он попытался скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

— Мне знаком этот меч.

Клинок делали долго. Кузнец Брэн начал ковать его лет за двадцать до норманнского вторжения и с тех пор считал своим самым выдающимся достижением.

Светловолосый, коренастый, с глазами цвета созревшей пшеницы в летний полдень, Брэн вложил в него всю трагическую историю своих родителей. Во времена беспокойного и жестокого правления Гартакнута, сына Кнута, который правил королевством как своей вотчиной, его мать жестоко обесчестили вторгшиеся в страну викинги. Король пытался противостоять искушенным в морском деле разбойникам и даже приступил к строительству многочисленных кораблей, но когда народ возмутился непомерными, совершенно невыносимыми налогами, Гартакнут отправился подавлять сопротивление со своими преданными дружинниками. Одним из них был и отец Брэна.

Мать по-своему любила Брэна, но после того, что викинги сделали с ее семьей, истребив всех мужчин рода, испытывала к норманнам лишь отвращение, а человек, обесчестивший ее рядом с телом замученного до смерти отца, стал главным источником мук в истерзанной безмерными страданиями душе.

Именно из-за своего незаконного рождения он решил стать кузнецом. Просто не мог работать в поле с людьми, считавшими его бастардом и ублюдком. Это было невыносимо. И он избрал уединенную, но такую нужную работу оружейного мастера.

Разумеется, Брэн не жаловался на жизнь. Он женился на своей дорогой Гите — темноволосой, стройной и очень одинокой женщине, которую заботило не его происхождение, а доброта и любовь к детям. Он часто думал, что далеко не каждый мужчина столь счастлив в браке, как он. Прекрасная жена и двое сыновей: один светловолосый, как и все люди Гартакнута, а другой больше похожий на смуглых и темноволосых предков Гиты. Любопытно, как сыновья в его семье унаследовали совершенно разные признаки своих предков.

Хватит витать в облаках! Железо и сталь должны быть достаточно раскалены, и сейчас его опытный взгляд подсказывал, что температура достигла нужного уровня. Значит, можно приступать к длительному, многократно повторяющемуся процессу ковки раскаленного металла.

Когда первый этап был завершен, он оставил заготовку на несколько дней, считая эту работу сходной с изготовлением хорошего сидра. Хороший сидр становится лучше, если ему позволяют дойти до кондиции, то есть созреть естественным образом. Так и его меч только окрепнет со временем, а значит, ни в коем случае нельзя торопить процесс созревания.

Брэн вернулся к мечу лишь через пару недель и пристально осмотрел заготовку, скрупулезно оценивая каждую вмятину. Затем вытер его краем кожаного фартука, снова обследовал матовую поверхность металла и только после этого сунул в раскаленную печь. Но не весь клинок, сначала острие, а потом — медленно — оставшуюся часть. После этого он снова ковал его огромным молотом, постепенно удлиняя и делая более плоским. На следующий день Брэн продолжил свою работу, нагревая металл до состояния сверкающего бриллианта.

В создании этого чудесного меча было много этапов, и каждый проводился с максимальным тщанием, сопровождаясь криками и проклятиями оружейного мастера, когда температура слишком повышалась и металл перегревался. В этом случае оружейник вел себя особенно осторожно, прекрасно понимая, при каких условиях клинок мог получиться достаточно гибким и вместе с тем необыкновенно прочным.

Наконец лезвие меча было готово. Мастеру понадобилось еще полторы недели, чтобы выровнять и отшлифовать грубую заготовку с помощью большого каменного круга. Пока его старший сын Дадда в поте лица трудился над рукоятью клинка, оружейник аккуратно полировал и оттачивал лезвие на круглом точильном камне, устраняя шероховатости и придавая ему совершенную форму. После этого оба перешли к другому, более тонкому точилу, продолжая шлифовать поверхность. Старый мастер хмурился, наблюдая, как темновато-серый металл постепенно обретает характерный для прочной стали серебристый оттенок. В конце концов он положил покрытый царапинами клинок на рабочий стол, чтобы довести его до нужного состояния специальными инструментами, а второй сын, светловолосый Брэда, сидел в дальнем углу мастерской, увлеченно играя мелкими кусками металлических отходов.