Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Алмазная история (пер. Н.Селиванова)
Марта обеспокоенно заметила:
– А он намерен дом капитально отремонтировать, американец этот. И начать собирается с чердака. Меня предупредил, чтобы я с библиотекой поспешила, а ещё не меньше трети книг осталось…
– Погодите! – вдруг перебила нас Кристина. – Вот мне пришло в голову… Когда он купил дом?
– Месяца три назад, покупку оформил очень быстро, ведь никаких препятствий не было.
– А в дом злоумышленник проник месяц назад? Ничего не понимаю. На кой черт было Хьюстону тайком пробираться на чердак и шарить по ночам, если он уже приобрел дом в собственность! Легально. Теперь может не торопясь рыться сколько душе угодно, каждую дощечку осматривать, причем при дневном свете. И вообще мог нанять сторожа…
– Так он и нанял! – сообщила Марта. – И в доме поселил. А то ведь раскрадут все, хотя теперь вроде бы стройматериалы продаются свободно. Да ведь народ у нас такой, сами знаете. Непременно норовит украсть, попользоваться на дармовщинку. Отсталый народ, что и говорить. Никакого прогресса…
– Ну не скажи, прогресс намечается, хотя и медленно, – поправил сестру Юрек.
Я попросила:
– Хватит о политике, ладно? Мне тоже непонятно, зачем понадобилось проникать в дом тайком. Марта, ты полагаешь, злоумышленник все ещё копается на чердаке?
– А кто его знает, может, и копается. Чердак охранять никому и в голову не приходит. Так что, если вы намерены именно там искать свои драгоценные реликвии, советую поторопиться. Пока у меня есть ещё ключи от дома. А как перенесу к себе всю библиотеку, ключи придется отдать. И они тут же начнут ремонт. Выходит, у вас есть конкуренты?
– А точно ли Хьюстон купил Пшилесье? – вслух раздумывала я.
Поскольку случившееся в Пшилесье очень напоминало проникновение Хьюстона в замок Нуармон, логично было предположить, что и здесь действовал тоже он. Ну а кто же еще?
Кристина попросила Марту разузнать поточнее, кто же все-таки приобрел Пшилесье: фамилия, имя, как выглядит. Наверняка кто-нибудь из местных его видел. Потрясенная наличием какой-то драгоценной фамильной реликвии, Марта пообещала обо всем разузнать. Здесь все ей знакомы, а чуть ли не половина гминной администрации одноклассники. И совсем ей не обязательно для этого отправляться в магистрат, может забежать домой к старым друзьям.
Я перестала слушать разговор за столом, унесясь мыслями в далекое прошлое. Причудливо переплелось виденное и прочитанное. В воображении предстал вдруг Хьюстон с желтым саквояжиком. Вот в Кале он мчится, перепуганный до потери сознания, вспугнув лошадей, запряженных в фиакр, где горничная ожидала возвращения своей барышни Юстины. Мчался, размахивая руками, значит, уже без саквояжа. И на плече наверняка не было, горничная непременно отметила бы это обстоятельство. А может, все-таки висел? Ведь так и вижу его с желтым саквояжиком. А вот зареванная Антуанетта…
– А ну помолчите! – прикрикнула я на присутствующих. – Мешаете думать, я так страшно думаю…
– Гляди не свихнись, – посочувствовала Кристина.
– Кажется, уже начинаю. Надо бы одну историческую проблему разрешить. Припоминается мне довольно смутно, вроде бабуля говорила как-то о том, что один из вас, Кацперских, женился на француженке. И в бумагах, обнаруженных нами в библиотеке, тоже об этом упоминалось. Ендрусь, вы не помните случайно такого?
– Помнить я никак не могу, а слышать приходилось, – с крестьянской обстоятельностью ответил Ендрусь. – Была в нашем роду француженка, но ещё до войны померла. А может, в самом начале войны. Жена дяди Мартина. Хотя, по правде говоря, какой он там мне дядя. Ни он, ни Флорек не приходились мне дядьями, я уже потом вычислил – двоюродные дедушки. От Флорека слышал и о том, что его брат Мартин привез себе жену из Франции… А кто такой Флорек, вы знаете? Он ещё вашу прабабку из пруда вытащил, когда тут у нас тонула девчонкой. Так вот панна Юстина как раз первой познакомилась с француженкой, на которой потом женился Мартин. А вот как и почему познакомились – не знаю. Что-то там такое было, у нас в семье часто об этом говорили, но я, глупый мальчонка, не слушал. Но что-то было, это точно. А её портрет у нас висит. И Иоася, и Крыся сто раз видели его.
Нас с Крыськой словно ветром из-за стола выдуло. Может, сто раз и смотрели, да не знали на кого. Теперь же торопились со знанием дела взглянуть на таинственную Антуанетту, ту самую несчастную невесту помощника ювелира, который, спасаясь от правосудия, бросил её на произвол судьбы.
Антуанетта висела в самом темном углу большой парадной комнаты. Пришлось Юреку принести ещё настольную лампу и, сняв с неё абажур, направить на портрет яркий луч света.
Даму мы оглядели чрезвычайно внимательно. Красивая женщина. Даже больше чем красивая. Антуанетта обладала особым шармом, каким-то неуловимым очарованием. Прелестное лицо, красивые глаза, грация во всем существе. Неизвестно, кто писал портрет, но, кажется, художнику удалось передать характер женщины. Она наверняка знала, чего хочет, а в душе её бушевали страсти. На стройной шее – очень нетипичное украшение по тем временам: бусы из морских ракушек. Художник тщательно воспроизвел каждую ракушечку, добросовестно поработал. Вырывая друг у дружки лупу, мы внимательно изучили странное ожерелье.
– Интересно! – пробормотала Кристина.
Да, это и в самом деле было интересно. В саквояжике, забытом женихом Антуанетты, мы обнаружили ракушки, очень похожие на эти. Совпадение или нечто большее? Девушка проживала в Кале, приморском городе, возможно, или сама собирала ракушки, или ей привозили в подарок моряки, возвращаясь из плавания по далеким экзотическим морям. И вот, позируя художнику, Антуанетта надела бусы из ракушек… Ведь наверняка были у неё настоящие украшения, она же предпочла простые раковинки. В память о прошлой любви? Или желая на что-то намекнуть, что-то подсказать тем, кто потом, возможно через много-много лет, взглянет на её портрет?
Кристина думала о том же.
– Были же у неё колье и ожерелья, Мартин Кацперский не бедствовал. Эх, жаль, саквояжик оставили в замке, сейчас бы ракушечки сравнили…
Вернувшись в столовую, принялись обсуждать с Кацперскими планы на завтрашний день. Постановили: за чердак в Пшилесье приниматься немедленно, провернуть всю операцию в диком темпе, но по возможности втихую.
* * *Это был потрясающий чердак. Ни одной целой вещи, сплошные куски и обломки, абсолютно ни на что не годные. Казалось, обитатели дворца, поколение за поколением, не знали, что такое свалка, и за неимением оной все ненужное тащили на чердак, так что к настоящему времени количество рухляди превосходило всякое понятие.
Следы, оставленные взломщиком, виднелись отчетливо: переставленные с места на место жалкие остатки мебели, стертый слой вековой пыли, множество пауков, трудолюбиво восстанавливающих порванную паутину. Во всем этом явственно чувствовалась рука человека. И похоже, ничего эта рука тут не обнаружила.
Не менее двух часов каторжной работы понадобилось нам для того, чтобы понять – мы сами не знаем, что ищем.
– Сдается мне, у нас совсем мозги набекрень, – раздраженно проговорила Кристина. – Может, все-таки подумаем, что, собственно, мы здесь ищем? Вот ты можешь сформулировать?
– Могу! – не очень уверенно заявила я, присаживаясь на что-то твердое. Твердое оказалось совсем ветхим и с треском развалилось подо мной. – Холера, и посидеть-то здесь не на чем!
– Не на чем. И не пытайся.
– А вот и не правда! – возразила я, ибо узрела древнюю колченогую кушетку, из которой вылезали пружины и конский волос. – Вот, вполне хватит на две персоны. Только проверим, не придавим ли каких маленьких перепуганных мышек…
– Плевать мне на мышек! – проворчала Кристина, но все-таки убедилась, что ни мышек и никаких других зверюшек в кушетке не завелось. Обе мы любили животных. – Ну, выкладывай! – потребовала, усаживаясь, сестра.
– Значит, того! – устраиваясь поудобнее, начала я, надеясь, что хоть что-нибудь придет в голову. – Значит, мы с тобой пошли по следу… того…
– По следу Антоси! – нетерпеливо подсказала Крыська.
– По следу Антоси, это во-первых, а во-вторых, вообще предков. Ведь если подумать, получается, все, о чем нам стало известно, мы узнали из сохранившихся писем и прочих бумаг, оставленных предками, и у нас есть основания полагать…
– Говори только за себя! – перебила сестра.
– Как хочешь. И у меня есть основания полагать, вернее, надеяться найти ещё письма. И в-третьих, Хьюстон тоже о чем-то знает и тоже здесь копается, наверняка не без причины. И не только письма. А вдруг где-то в этом бардаке спрятан наш алмаз?
– И какие же основания у тебя так думать?
– Ну как же! Признайся, ведь подспудно мы надеемся, что алмаз достался Антосе от бывшего жениха… Может, привезла его сюда, выйдя замуж за Мартина Кацперского. Минутку, кто тогда… А, Клементина! Предположим, она её боялась. Сюда Антуанетта прибыла уже после смерти прабабки Клементины и алмаз передала прабабке Доминике. Судя по всему, Доминика была особой добродушной и безалаберной. Возможно, собиралась…
