Юлия Климова - Золотая клетка для светского льва
– Нет, – покачала головой Евдокия Дмитриевна, переводя взгляд с улыбающейся Дашеньки на хмурого Егора, – здесь не то освещение, пойдем ко мне.
Она развернулась и зашагала по коридору к своей бархатной комнате-шкатулке. Но так просто идти было скучно – предпраздничное настроение рвалось на свободу.
– Па-па-па-па! – продолжила оглашать свой восторг Евдокия Дмитриевна, прижимая к груди коробку. – Вылезайте из своих конурок – и марш все за мной! Па-па-па-па! Левой, правой, левой, правой – вперед, к Новому году!
Восклицания не остались незамеченными, из своих «конурок» повылезали практически все. И когда Евдокия Дмитриевна подошла к своей комнате, за ней уже тянулся приличный хвост из любопытных обитателей дома. Кроме Дашеньки и Егора, сзади шествовали Акулина Альфредовна, астролог Феликс, Ирма, Виолетта и Вадим.
Евдокия Дмитриевна торжественно положила коробку на застеленную скользким алым покрывалом кровать, сняла крышку и, воскликнув: «Вуаля!» – откинула края тонкой хрустящей бумаги.
Дашенька вытянулась вперед и увидела аккуратно сложенное платье черного цвета. Вроде ничего особенного… Но когда Евдокия Дмитриевна ловким движением вытащила его из коробки и встряхнула – все изменилось. Шелковистая материя расправилась и засверкала в свете люстры тончайшими золотыми нитями, складки заиграли, точно волны, а тонкое кружево отделки подчеркнуло изысканность и очарование наряда.
– Удобное, наверное, – сдержанно произнесла Акулина Альфредовна.
– Барахло, – скривился Вадим.
– Очень красивое, мама, – ответил ничего не понимающий в платьях, но очень надеющийся на перемирие Егор.
– Вот это да! – выпалила Дашенька, залюбовавшись.
– Я рада, дорогая, что тебе понравилось, – фыркнув в сторону завистливо поджавшей губы Ирмы, ответила Евдокия Дмитриевна. – Сейчас я тебе еще кое-что покажу.
Она прошествовала к трельяжу, не торопясь, выдвинула один из ящичков и достала коричневый бархатный футляр.
– Эту брошь мне подарил покойный муж, и я очень дорожу ею. Она необыкновенно красивая, работа голландских мастеров – сделана в виде бабочки и покрыта рубинами вишневого цвета, а на кончиках усиков по бриллианту. Называется – «Полет мечты», – Евдокия Дмитриевна подмигнула Дашеньке. – Смотри…
Она открыла футляр… На шершавой коричневой подушечке ничего не было. Пусто…
На миг в комнате повисла абсолютная тишина, затем пролетел всеобщий вздох волнения.
– Это украла она, – раздался четкий голос Ирмы, и все повернулись в ее сторону. Ирма указывала на Дашеньку.
– Да! – воскликнула Акулина Альфредовна и тоже ткнула костлявым пальцем в сторону гостьи. – Больше некому! Пусть отдает брошь и немедленно убирается из дома!
Глаза Дашеньки превратились в щелочки. Мысленно пристрелив и ту и другую, она вздернула нос и размеренно ответила:
– Вы заблуждаетесь, дамы, я здесь совсем по другому поводу, – и ласково улыбнулась своему «жениху».
Егор шагнул вперед, взял из рук онемевшей матери футляр, захлопнул его, поднял голову и спросил:
– Мама, когда ты последний раз видела брошь?
– Пару часов назад, – выдохнула Евдокия Дмитриевна, – перед тем, как поехала к портнихе. Я достала ее, приложила к кусочку ткани, из которой шили платье, и убрала на место, обратно в футляр.
Сказанное означало только одно: кража была совершена в течение последних часов, когда в доме было полно народу, значит… значит, брошь взял кто-то из своих.
Виолетта вдруг качнулась, сделала маленький шажок вперед, на манер Ирмы и своей матери подняла руку и, направив палец на ненавистного астролога Феликса, твердо сказала:
– Это он взял брошь!
Пастухов тут же повернулся к Вадиму и, пробуравив его взглядом, произнес:
– Кражу совершил этот юноша.
Вадим послал астрологу кривую улыбочку и огласил свою версию свершившегося:
– Это дело рук Акулины Альфредовны, можете в этом не сомневаться.
Почечуева, не ожидая такого выпада в свою сторону, сжала кулачки, подпрыгнула на месте и взвизгнула:
– Ах ты, малолетний поганец! Да как ты смеешь!
– Давайте без оскорблений, – резко бросил Егор и покосился на Дашеньку.
Дашенька переводила взгляд от одного члена семьи к другому и думала, без конца думала: кто же из них украл брошь-бабочку под красивым названием «Полет мечты»? Сама она к этому не имела никакого отношения – это уж точно!
И еще Дашенька думала о том, а на кого бы указали Максим Леонидович (просидевший целый день в выделенной ему комнате) и горничная Леночка (затеявшая с утра генеральную уборку), если бы сейчас были здесь…
2001 г.
– Это в последний раз! – громко сказал Тихон, но Дашенька с трудом разобрала долетевшие до нее слова.
– Где-то я уже это слышала, – недовольно буркнула она, поглядывая на горку кирпичных осколков.
– Застрял…
– Вижу, – сокрушенно кивнула Дашенька и попробовала плечом вытолкнуть Тихона вперед, но попытка не увенчалась успехом.
– Обязательно сяду на диету, – донеслось следующее обещание.
– Я это проконтролирую, – проворчала Дашенька, глядя, как ноги Тихона смешно отталкиваются от пола. – До чего же ты у меня чудной, – добавила она, зная, что он ее не услышит.
Половина туловища Тихона находилась с другой стороны стены – в сейфовой комнате банка, а все остальное украшало один из залов пребывавшей в стадии капитального ремонта аптеки…
«Это будет ограбление века! – восклицал Тихон месяц назад, расхаживая по комнате и размахивая от волнения руками. – Мы вдвоем возьмем банк! Такого уже давно никто не делал. Надо только найти подходящий…»
Подходящий долго искать не пришлось. Изучая список недавно открывшихся филиалов успешного коммерческого банка «Грань», Тихон ткнул пухлым пальцем в один из адресов и сказал:
– Знаю я, где это, недавно проезжал мимо, – край Москвы. Там еще ремонт идет во второй половине здания… – И, улыбнувшись, добавил: – Ну что ж… подходит.
Раздобыв план аналогичного дома этой серии и убедившись, что в качестве преграды выступает кирпичная стена, не слишком-то богатая на толщину, Тихон решил грабить банк с максимальным эффектом.
Ограбление века обязательно должно поражать своей дерзостью – иначе никак нельзя!
Оказалось, что банк, помимо операционного зала, имеет еще два небольших помещения и санузел. Оставалось только понять, где именно находится сейфовая комната, и можно приступать к делу.
Одна из комнат имела вентиляционный выход на улицу, из которого с двух до трех, во время обеденного перерыва, доносился запах разогреваемой пищи. Это была комната работников банка, включающая в себя кухню. После этих наблюдений, полученных во время очередной разведки, Тихон вернулся домой и обвел красным фломастером на плане нужную комнату.
– Вот она, – счастливо сказал он и добавил: – Дашута, мы близки к цели!
– Но это в последний раз, – строго сказала она, разглядывая чертеж.
– Само собой, – как всегда, пообещал Тихон.
Аптека сдалась без боя. Никакая сигнализация не сторожила заваленные стройматериалом залы – при входе была только железная дверь и два замка, испугавшиеся отмычек. Дальше – все по оговоренному плану.
– Дырку надо делать здесь, – посветив фонариком, указал на свежевыкрашенную стену Тихон и торопливо принялся доставать инструменты из сумки. На случай, если комната по периметру обнесена решеткой, он прихватил даже газовую сварочную горелку.
Дырку-то он сделал, но в ней же и застрял. Кряхтел, сучил короткими ножками, но выбраться не мог…
– Вдохни! – скомандовала Дашенька и вновь налегла плечом на широкое «мягкое место» Тихона. – Давай, давай, еще чуть-чуть! Нет… лучше выдохни!
Он старательно вдыхал и выдыхал, мысленно худел килограммов этак на двадцать, но ситуация в лучшую сторону не менялась. Собственно, она не менялась ни в какую сторону.
Дашенька поднялась с пола, досадливо пнула ногой какую-то мятую картонку и, нахмурившись, погрузилась в размышления.
Тут необходим нестандартный подход…
Эврика! Тихона надо напугать, и напугать сильно! Но чего он боится?
Она подошла к стене и резко крикнула:
– Милиция!
Тихон, точно объевшаяся мухами лягушка, лениво дрыгнул ногой, поерзал и гулко поинтересовался:
– Уже едет?
– Нет, – покачала головой Дашенька и предприняла следующую попытку: – Мышь!
Это слово произвело на Тихона убойный эффект. Он на секунду затих, потом издал душераздирающее: «Ай-ай-ай!», несколько раз дернулся и так заработал ногами, что Дашенька подумала – он сейчас разнесет бетонный пол до основания. Валяющиеся повсюду кирпичные осколки полетели во все стороны, точно перепуганные воробьи.
