Маргарита Южина - Парашют для утопающего
– Ты думаешь? – горько уставилась на тетрадь Люся.
– Не валяй дурака, – оборвала ее подруга. – Лучше вспомни – когда ты впервые почувствовала опеку своего «сыночка», вилы ему в бок.
– Не надо вилы, может, он ничего дурного мне и не желает.
– Ага! А зачем тогда тебя по темечку? С чего ты сознания-то лишилась? С его необузданной ласки, что ли? – вскинулась Василиса. – И потом, знаешь, как тебя называла та змея очковая из иномарки? Недоеденной мышью!
– Недоеденной? – ужаснулась Люся.
– Ну недокормленной, какая разница! Мышью! А разве тебя Ольга хоть раз грызуном обозвала? А меня Пашка? Потому что они нас по-настоящему любят! Понятно?
Люся только согласно мотала головой.
– Вася, а тебя она как называла? – ни с того ни с сего спросила она.
– Меня? – вздернула накрашенные брови Василиса. – Меня никак… только по имени-отчеству.
Люся немедленно принялась строить выводы:
– Значит, они и твое досье изучили. Значит, могут и до тебя добраться…
– Нет, ну добраться, конечно, могут, но с досье… Честно говоря, она меня, кажется, никак не обзывала. – Василиса не хотела заводить самое начало дела с неверного посыла.
Однако Люся не унималась.
– Нет, что-то не похоже, ты такая видная, тебя тоже должна была обзывать… Сибирский сухостой? Колодезный журавль? Удочка? Нет, удочка – это звучит ласково… Каланча? Или нет, эта девка не глупая, она должна как-то вычурно… Позор модельера? Жертва перестройки? Клеймо на пенсионный фонд?
– Ну знаешь, хватит! – не выдержала Василиса. – Куда тебя понесло-то? Она, значит, недокормленная мышь, а я какая-то жертва! И ничего не позор, а обыкновенный такой горбыль!
– Горбыль? – удивилась Люся. И согласно закивала. – Ну а чего, похоже. Только откуда у этой лощеной девицы слово такое в лексиконе?
Василиса смутно догадывалась, что ничего лестного это словечко не означало, но уж очень хотелось узнать – на кого же она так смахивает, что даже Люся признала сходство.
– Люсь, а что это такое-то? Слово какое-то деревенское, а ты же знаешь, я горожанка до десятого колена, – кокетливо спросила она.
– Да какое же деревенское? Сейчас в самом ходу, потому что люди сами строительством стали заниматься, дома загородные строят, коттеджи, вот оно у них к уху и прилипло.
Василиса вытянулась:
– Это подъемный кран, что ли, я не понимаю?
– Да какой кран! Это доска такая корявая, неотесанная, вся горбом…
– Ну спаси-и-ибо, подруженька! – медленно выдохнула Василиса. – Значит, корявая. Неотесанная! А ты, значит, у нас ужас до чего обработанная, да? Прямо лакированная вся, паркетная прямо досочка, да?
Люся прошла на кухню и принесла два фужера с вином.
– Не пыхти, – усмирила она подругу. – Это очень удачно, что она тебя так назвала. Может, девчонка где-то работает рядом с деревом, ну не зря же такой лексикон.
– Ну-ну, – фыркнула Василиса, отпивая вино. – А если у нее батюшка там трудится? Или она книжку какую прочитала и это словечко к ней прицепилось? Или в кино слышала? Нет, Люся, надо идти по другому пути. Давай вспоминай: когда на тебя манна небесная обвалилась?
Люся вспоминала недолго, да и чего там было вспоминать – всего два дня чувствовала она пристальное внимание. И так его явно ощущала, будто кто-то все время стоял у нее за спиной.
– На меня, помню, все обвалилось, когда я от Ольги ехала. Меня эта мымра в очках впервые довезла. Правда, я тогда не сильно сопротивлялась, поэтому обошлось без обмороков. А потом пир этот, букет, бриллиант. Теперь коляску хотели насильно всучить. Да чего вспоминать – я без тебя только на машине и доехала, а остальное все на твоих глазах было.
– Ну что же… значит, решено – теперь выходишь только с Малышом. Или со мной, на крайний случай, сама ничего не покупаешь и к дороге не приближаешься, чтоб не уперли, ну и… Ну и дальше – по обстановке, – изрекла Василиса и многозначительно похлопала по тетрадке.
Глава 2
Найти братика в капусте
На следующий же день тетрадь была благополучно забыта. Ровно в одиннадцать должны были выписать Ольгу с долгожданным малюткой, и поэтому все мысли скакали только вокруг этого радостного события.
– Вася! А тебя точно Пашка привезет? Он отпросится? Успеет? Времени же восемь утра, а его все еще нет, – волновалась Люся, в который раз примеряя нарядную блузку.
– Конечно, еще нет, он же должен хоть как-то на работе появиться, – отталкивала подругу от зеркала Василиса. – Люся, тебе не кажется, что этот макияж меня сегодня полнит? Прямо такие щеки откуда-то отвисли…
– Это у тебя не щеки, а уши. Вася, а где у нас веревка? У Володи обязательно не найдется веревки, чтобы прицепить коляску к багажнику. Может быть, ее в салон поставить?
Василиса была жутко обеспокоена своим внешним видом, поэтому к остальным вопросам относилась без глупой паники.
– Коляску повезем на Пашкиной машине. Нет, это катастрофа! Ты посмотри, у нас совсем нет дорогой помады! И как теперь быть? Я же не могу красить губы этим вазелином! Придется целовать Оленьку, и вся помада останется на ней! Люся, немедленно выдай деньги, я побегу, куплю себе что-нибудь от Диора!
– Не вздумай лезть к Ольге со своими поцелуями, она молодая, кормящая мать, ей совершенно нельзя никакой заразы! А тут ты! А букет? Мы еще не купили букет и вчера не побеспокоились!
Она тут же понеслась к телефону и закричала в трубку:
– Володя!! Ты должен заехать за мной на час раньше!.. Да! на час!.. А потому что мы не купили цветы!.. Могу себе представить, что ты там такое купил! Какую-нибудь белену садовую! Володя! На этом деле нельзя экономить! Оленька тебя никогда не простит!.. И еще надо коробку конфет акушерам-гинекологам… Ты уже купил коробки? Молодец! А откуда ты узнал?! Володя! Признайся, пока не поздно – у тебя уже есть побочные дети?! Ах, ну прости, конечно, куда тебе побочных, когда ты прямого-то наследника столько время ваял… Да я ничего, хвалю тебя за сообразительность!
Ровно в десять под окном пиликнула первая машина.
– Вася, это меня! – взволнованно замерла Люся, прижав руки к груди. – Ругай меня, Васенька. Я понеслась!
– Несись, старая кляча, несись, – усмехнулась подруга.
– Чего это ты про клячу? – обиженно обернулась Людмила Ефимовна – она сегодня выглядела на десять лет моложе.
– Так ты просила тебя ругать! А как еще ругать бабку? Не матом же, – изумилась Василиса. – Беги, Люся. Пора и с внуком познакомиться.
Ольгу встречали большой, шумной компанией – Пашка привез мать и жену Лидочку – лучшую подругу Ольги. Володя выскочил из машины, совершенно забыв выпустить из салона тещу, и та билась о стекло, точно огромная ночная бабочка, а потом подняла крик на всю округу. Люсю спешно выудили, нагрузились букетами и огромной клумбой ввалились в больничный холл.
Ольга выскочила легкая, чуть побледневшая, но необычайно счастливая. Ее тут же завалили цветами. Оставили только несколько букетов у Люси, для медицинского персонала.
– Папаша, возьмите ребенка, – появилась в дверях приятная медсестра, и Володя растерянно подался вперед.
– Цветы передай медикам! – влезла Люся.
Ничего не видя вокруг, Володя топал к заветному свертку в огромных голубых бантах. Он взял сына и забыл про все на свете – только смотрел на крошечное серьезное личико нового человечка.
– Цветы! – жалобно вопила Люся.
Ей тоже до смерти хотелось взглянуть на внука, но окаянные букеты так никто медсестре и не подарил, а сама Люся не догадалась – ведь положено отцу! А ну как поломают священную традицию.
Спасла положение Василиса. Она заискивающе улыбнулась медсестре и торжественно провозгласила:
– Спасибо вам за нашего мальчика. А это вам! – и вместе с Люсей сунула медичке букеты.
Сама же, потеряв к медицине всякий интерес, кинулась к тезке:
– И где тут наш Василечек?! Нет, вы посмотрите, это самый настоящий Василий! Вон какой серьезный!
Пока медсестра пыталась взять многочисленные букеты, чтобы их не рассыпать, Люся трепыхалась в ее объятиях.
– Да что вы меня к себе жмете?!! – кончилось терпение у новоиспеченной бабушки, и она, раскидав все розы, кинулась к зятю. – Володя!! Я! Дайте мне!! Ну дайте же подержать! Да отпусти же ты руки, Владимир! Я же аккуратненько!
– Ма-а-ама!! Идите дарите цветы! Я еще сам не надержался! Ну куда вы лезете?! – отбрыкивался молодой отец.
Вообще-то Володя ее впервые вот так назвал, мамой, но Люся не могла радоваться – она злилась на зятя из-за его упертости! Ну надо же – ухватил ребенка, будто больше его подержать некому. И ведь фиг к нему подлезешь!
– Володя, отдай Васю маме, ну чего ты, как маленький, – потянула мужа за рукав Ольга, и тот нехотя повиновался.
Люсе вручили крохотный, теплый сверток, и она вдруг поняла, что до этого момента не знала, что такое настоящее счастье.
– Так, я еду к вам и буду у вас жить! – заявила она через пять минут. – Совсем немножко – всего неделю! Пока вы не научитесь с ним обращаться.
