Татьяна Луганцева - Отставной козы барабанщица
Далее речь повел полицейский.
– Из ваших слов мы поняли, что женщине была нужна медицинская помощь. Значит, она должна была обратиться или в больницу, или в ночную аптеку. Рядом с тем районом только одна дежурная аптека, и мы допросили аптекаршу. Та подтвердила, что к ней заходила странная женщина. Также дежурная сообщила, что отправила ту женщину в ночлежку для бездомных, где мы ее и обнаружили. Сейчас мы снимем отпечатки ее пальцев, и если они совпадут с отпечатками, оставленными на орудии преступления – ведре, то вопрос будет решен: именно эта женщина напала на вашего господина, – завершил выступление Леонардо.
Причем говорил он так, чтобы Яна слышала каждое слово, – нарочито громко и четко.
«Я пропала…» – поняла Цветкова, так как взгляды, которыми одаривали ее полицейский и толстяк водитель, не входили в разряд дружеских. Было понятно, что все здесь против нее.
– Я могу сделать звонок? – спросила Яна.
– Вы намерены поговорить с нами? – вопросом на вопрос ответил Леонардо.
– Не сейчас. Я хочу сделать звонок!
– Не сейчас, – ответил ей полицейский.
– Вы не имеете права!
– Я здесь на все имею право! Это мой участок, и я честно отрабатываю деньги налогоплательщиков – защищаю общество от таких асоциальных элементов, как вы. Не хотите сотрудничать, не надо. Но и звонок я вам сделать не дам… не потому что не хочу, а потому что линия перегружена и не работает, – хитро подмигнул полицейский.
«Ну и негодяй! Ловко работает, потом и не подкопаешься», – подумала Яна. И тут же спросила:
– А он жив?
– Кто?
– Ну… тот, на кого напали, – неопределенно пояснила она.
– На кого вы напали? – уточнил полицейский.
– Я такого не говорила!
– Какая разница? Все равно там, на свалке, в радиусе мили не было никого вокруг. Кроме вас.
– Я буду говорить только в присутствии адвоката!
– Сейчас ночь, и все адвокаты спят.
– Ничего, подожду утра, – упрямо сдвинула брови госпожа Цветкова.
– Значит, не хотите с нами сотрудничать? – Полицейский был зол. – Вы выдали себя вопросом об Эрике Рейнхольде. Ведь если напали на него не вы, зачем тогда вам интересоваться судьбой?
– А разве просто судьба человека, на которого напали, меня не может волновать? – спросила Яна. – Совпадение!
– Я не верю в такие совпадения, – покачал головой Леонардо.
– А я не доверяю полицейским, которые нарушают закон и не дают мне сделать звонок!
– Снимите отпечатки пальцев и отведите в камеру, – ледяным тоном приказал полицейский.
«Значит, я того парня все же убила… – оборвалось сердце у Яны. – Иначе со мной не были бы здесь так строги».
Опустив голову и плечи, она прошла вслед за женщиной-полицейским в камеру предварительного содержания. Та чем-то напоминала приют – такая же безрадостная и казенная. Здесь тоже были две кровати, и на одной из них сидела женщина с любопытным взглядом. Не хватало только еды.
– Я есть хочу! – заявила Яна своему конвоиру, но та даже бровью не повела и отошла восвояси. – Вот гады! Даже поесть не дали!
– Завтра утром принесут, – успокоила ее сокамерница. – Иностранка?
– Из России.
– А я из Польши, зовут меня Ядвига.
– Я – Яна.
– За что взяли? – деловито поинтересовалась Ядвига. И Яна подозрительно посмотрела на нее:
– А вы часом не «подсадная утка»? Слышала я про такие фокусы: сажают в камеру своего человека, он все и выпытывает.
– Обижаешь! – выпятила нижнюю губу женщина. – Я человек бывалый, законы тюремные знаю и никогда бы не стала стукачить.
– Тогда я отвечу, – уже более миролюбиво откликнулась Яна. – Я и виновата, и не виновата. Ведь так бывает?
– Только так и бывает! – утвердительно кивнула Ядвига. – Слушай, а ты ничего с воли не принесла?
– В смысле? – не поняла Яна.
– Выпить, например.
– А… Нет, ничего.
– А деньги есть? Здесь так: платишь – и тебе принесут! – зажглись огнем надежды глаза Ядвиги. Но Яна ее разочаровала:
– Меня обокрали.
– Совсем денег нет?!
– Полностью обчистили, – подтвердила Яна.
Лицо Ядвиги исказила гримаса отчаяния.
– Ну надо же! Не везет! Дал бог сокамерницу…
– Извини, я не подготовилась. Вернее, не знала, что здесь окажусь, – ответила Яна, присаживаясь на пустую кровать.
– Всегда надо быть готовой, – глубокомысленно заметила Ядвига, задумчиво глядя на Яну.
– Что? – насторожилась та.
Ядвига продолжала ее разглядывать немигающим взглядом. Яна не на шутку встревожилась: «Чего она на меня так установилась? Словно съесть собралась! А вдруг ее задержали за каннибализм?»
– Не бойся, – заговорила вновь Ядвига, – просто, я смотрю, что с тебя и ювелирку всю сняли. А вот часы проглядели. Ведь хорошие, дорогие часы. – Женщина снова задумалась.
Яна облегченно вздохнула и перевела взгляд на свои часы. Они были автоматические, производства Швейцарии, но не очень дорогие.
– Далеко не эксклюзивный вариант, – сразу же сообщила Цветкова.
– А нам на бутылку эксклюзивный вариант и не нужен, – отмахнулась Ядвига, женщина неопределенного возраста и неизвестного способа зарабатывания денег.
– Э! Постой-ка! Я вовсе не собираюсь отдавать свои часы за выпивку! – возмутилась Яна. – Они тысячу евро стоят!
– Ты что, меня не уважаешь? Обидеть хочешь? – надулась Ядвига. – А я бы для тебя последнее с себя сняла… Я уже пятый день без спиртного!
Женщина выглядела вполне искренней, и Яна сдалась:
– Ладно, все равно у меня ничего нет, и часов не надо. Кажется, они мне теперь длительное время не пригодятся. Отдам, но с одним условием – пусть продадут мне информацию!
– Какую? – спросила Ядвига, у которой от радости перед предстоящей выпивкой даже руки затряслись.
– Жив Эрик Рейнхольд или нет, – выдала Яна, снимая браслет с часами со своего очень худого запястья.
– Ого! Ты, значит, пришила кого-то? – с уважением протянула Ядвига.
– Никого я не пришивала! Я оборонялась!
– Все так говорят.
– Я всегда говорю только правду! – упрямо вздернула подбородок Яна. – А мне даже один звонок сделать не разрешили.
– Леонардо – упрямый тип. Дотошный и вредный. Вцепляется как клещ, – согласилась с ней Ядвига.
Она взяла часы и, подойдя к двери, громко постучала. Дверь открыла женщина-конвоир, и Ядвига с ней очень тихо поговорила. Яна увидела, как ее часы исчезли в кармане полицейской дамы.
– Надо же, прямо как у нас… – пробормотала она. И крикнула вдогонку: – И еды принесите!
Ядвига вернулась к ней и села напротив, довольно потирая руки.
– Сейчас примем за знакомство… Ты хорошая, понятливая.
– Это часы хорошие! – фыркнула Яна.
– Не важно. Не жалей о том, что уже в прошлом.
– Ты меня просто умиляешь такой своей жизненной философией! Что ж ты тогда здесь делаешь?
– Случайность…
– Ага! Стечение обстоятельств? – хихикнула Яна.
– Не смейся. Ты же говоришь, что не виновата, и я тебе верю. Почему же не допускаешь мысли, что тетя Ядвига здесь тоже по случайности? – развела руками сокамерница.
– Ладно, допускаю, – миролюбиво исправилась Яна.
– А у меня для тебя хорошая новость, – хитро прищурила глаза Ядвига, – если, конечно, ты не хотела прикончить того парня.
– Кого? – не поняла Яна.
– Эрика Рейнхольда, – ответила Ядвига.
– Я никого не хотела убивать, – честно ответила Яна.
– Так вот: он и не убит.
– Правда? – Яна захлопала в ладоши.
– Мне конвоир сказала. У него какие-то повреждения есть, и он в больнице, вполне жив и фактически здоров, – подтвердила Ядвига.
– Как же я рада!
– Еще бы! «Мокруха» – одно дело, а пара фингалов – совсем другое. Ты только смотри, чтобы на тебя теперь не повесили тяжкие телесные… Надо будет все проверить, я тебе как опытный человек говорю. А то ведь наверняка захотят с тебя много денег потребовать за то, чего и не было.
– Я поняла. А как это проверить? – наивно спросила Яна.
– Везде можно найти своих, то есть заинтересованных людей. С помощью денег, конечно, – пояснила Ядвига. И дополнила: – Которых у тебя нет. А потому судьба твоя очень даже не завидная.
– Если бы мне разрешили позвонить…
– Звонок тоже можно было бы организовать. И тоже с помощью денег, – гнула свою линию Ядвига. – И не смотри на меня так. Серьезные дела стоят значительно дороже, чем бывшие в употреблении часы.
– И все-таки ты могла бы меня заранее предупредить, до того, как мои часы отдала. Я бы сама договорилась. От этого зависело мое освобождение, а ты думала только о том, чтобы выпить! – обиделась Яна.
– На голодный желудок и думается плохо. Кроме того, тебе все равно бы не дали позвонить, у них тактика такая. Сейчас надавят на тебя, запугают, а затем повесят всех собак, – отмахнулась Ядвига.
Она была небольшого роста и полновата и сейчас выглядела очень потешно, сидя на высокой кровати и болтая короткими ножками, словно маленькая девочка.